Алексей кидается к выходу, прежде чем я успеваю придумать какое-то объяснение. Я не буду извиняться, но он заслуживает знать, что мой срыв был связан больше со мной, чем с ним.
Остается только Винсент. Я бросаю на него взгляд, сажусь на своё место и смотрю на огромный монитор на стене. Он отслеживает все текущие операции в моём секторе. Но сегодня на экране пусто, ничего, кроме новостей с выключенным звуком и субтитрами внизу.
— Ты в порядке, босс? — наконец, решается спросить Винсент.
— Уверен, что Кай уже доложил тебе. Я жду кое-чего, а ты знаешь, как я люблю, когда меня заставляют ждать.
Он шумно соглашается и, ерзая на стуле, тянется за телефоном со стола.
— Это Кай. Он следит за женихом и говорит, что тот ведёт себя страннее обычного.
Я обдумываю эту новую информацию. Если отца Вэл нет в городе, Сэл остался наедине с ней и её подругой, о которой она говорила... Розой, Роуз... Что могло заставить его начать вести себя неестественно?
В глубине души меня беспокоит то, что я чувствую — мне не хватает ключевой части этой головоломки. И когда я отыщу недостающую часть, я пожалею, что мне удалось увидеть картину в целом. Неважно, бросить всё на произвол судьбы — не вариант.
— Иди, проследи за ним, пусть Кай выяснит, что задумал старший Новак. Если обнаружишь что-нибудь странное, напиши мне, чтобы я в тот же момент об этом узнал.
Винсент берёт ключи, суёт телефон в карман и без лишних слов выходит из комнаты. Эта черта мне в нём нравится.
Я доверяю своим подчинённым, но мне не терпится увидеть её здесь, рядом с собой, поэтому я стараюсь отвлечься. Нам предстояло заняться работой, и всё должно пройти без проблем. Даже с Каем у руля, как это обычно бывало после смерти моего отца, проблем быть не должно. Так отчего мне до сих пор не по себе?
Мне нужно перестать ныть, учитывая, что она пока мне не принадлежит, и вернуться к работе. Только когда Кай бросает папку на стол передо мной вечером, я понимаю, что мне удалось собраться и сделать хоть что-то.
— Что это? — спрашиваю я, уже открывая коричневую крафтовую папку, чтобы ознакомиться с содержимым.
— Данные на Новака. Он в Нью-Йорке. Примерно чуть больше недели? Когда он вернётся, точно не ясно. Выяснилось, что мой шпион в доме Новака пропал без вести, когда я пытался связаться с ним.
Я убираю карты в сторону и кладу папку на блестящую поверхность. Пока я думаю, снимаю пиджак, закатываю рукава и откидываюсь в кресле. Новак занимается контрабандой через океан. Затея выглядит прибыльной, а надзор со стороны правоохранительных органов очень слабый, если они уже подготовили судно и подделали таможенные документы.
Знать такие вещи о своём враге всегда полезно, это способствует моему следующему шагу, но меня раздражает, что я не вижу ни одного упоминания о Валентине.
— Что насчёт девушки? — спрашиваю я, всё ещё рассматривая фотографии, которые он мне принес.
Кай качает головой.
— Она не покидала дом несколько дней, и в последний раз её видели в тот вечер, когда она пришла в казино. Возможно, она решила спрятаться, поскольку её отца нет дома, а её мерзкий жених ошивается поблизости.
— Почему Сэл вообще там? Разве он обычно не сопровождает Новака в таких поездках? Чем он занимался всё это время?
Наконец, Кай садится рядом со мной и говорит:
— Из того, что я могу сказать, он избивал проституток и тратил деньги Новака прямо у него под носом. В основном на проституток, а потом на их сутенёров, чтобы те не проломили ему голову. Это помогает его семье прочно обосноваться в этой индустрии.
Если это можно назвать индустрией. Я всегда предпочитал называть «торговлей людьми» то, чем занимались Сэл и его семья. Мне не трудно всадить в кого-нибудь пулю, но я не обращаюсь так с женщинами и детьми.
На мгновение в памяти всплывает лицо моей матери, но я отбрасываю эту мысль и снова смотрю на отчёт Кая.
— Отзови Винсента. Он так и не написал мне, а я хочу знать, чем занимался этот мудак, пока его няньки с ним не было. И, чёрт возьми, узнай, где Вэл.
— Она дома, босс, — говорит он. — Мы следили за домом с тех пор, как отвезли её туда. Она ни разу не покидала его. Зачем ей это надо с учётом размера их штата?
Раз Сэл занят чёрт-те чем, а Новак в Нью-Йорке, это может оказаться единственным шансом. Я сверяюсь с часами, а затем смотрю в окно. Солнце скоро сядет. Идеально.
— Собери команду. Мы идём за ней.
Как только слова слетают с моего языка, я понимаю, что это верное решение. Я должен найти её, забрать её, прикоснуться к ней.
— О чём ты вообще думаешь? — спрашивает Кай, даже не пытаясь сделать вид, что собирается выполнить мой приказ.
Я притягиваю его к себе за воротник его очень дорогого костюма.
— Мы идём за ней, и как только она окажется здесь, я смогу перестать думать о ней и заняться работой.
Каю требуется минута, чтобы обмозговать сказанное мной. Из всех моих подчинённых он зачастую единственный, кто не соглашается со мной. Я всегда ценил это в нём.
— Ты уверен? Если Новак узнает, что это ты украл его дочь, он объявит войну.
— Разве сейчас мы не воюем? И мы оба знаем, что ему на Валентину насрать, она может пригодиться ему, только если дело дойдет до сделки. Вот почему Сэл появился в её жизни.
Не имея больше аргументов, он собирает остальную команду, пока мы все семеро не оказываемся на подъездной дорожке, ожидая, пока за нами подъедут машины. Я мог справиться и в одиночку или с Каем, но я хочу быть готовым к любой странной охране, которую Сэл мог поставить во время отсутствия Новака. Слишком большой риск отправляться туда в одиночку без новой информации от нашего шпиона.
По дороге туда я чувствую себя лучше. Но когда мы подъезжаем к воротам, у меня сводит желудок. В доме темно, и он выглядит безлюдным. Даже когда в доме было мало прислуги, весь свет был включен, охрана проверяла ворота, и, чёрт подери, даже толстый сторожевой пёс гулял по территории. Но сейчас здесь поселилось лишь жуткое безмолвие, которое медленно оседает на мои плечи.
Если с ней что-то случилось, то следующим, кого мы сегодня навестим, будет Сэл. Мне всё равно, помогал он или нет.
Мы подъезжаем к дому, Андреа подъезжает к воротам последней, так как в случае надобности она может применить своё обаяние к мужскому персоналу.
Даже в лесу вокруг участка царит тишина. Мы заходим через служебную дверь для персонала и понимаем, что здесь никого нет. Всё сверкает и блестит. Словно кто-то сказал персоналу взять несколько дней выходных и не возвращаться.
Ничего хорошего это не сулит. Я вскидываю руку с пистолетом и иду через кухню в коридор. Согласно данным нашего шпиона, до её спальни недалеко, но совсем не темнота заставляет меня остановиться посреди коридора. А едкий запах смерти в воздухе.
Запах, который мне никогда не забыть.
10
ВАЛЕНТИНА
Не знаю, сколько я там пролежала. Миновали часы, но не больше недели? Время словно лишено значения и формы. Там, где я оказалась внутри своего сознания, это ничего не значит, потому как я ничего не чувствую. Там этого всего не произошло, и я, уютно устроившись в кровати, спала, а не была привязана к ней, словно животное.
Мне бы удалось внушить себе это, если бы от меня не исходила такая сильная вонь. Я не просто не мылась, я ещё и нагадила в постель и, без сомнения, на пол тоже, и никто не осмелился помочь мне. Я всегда хорошо относилась к прислуге, обращалась с ними как с членами семьи и дарила им подарки на праздники. Похоже, что дружелюбие всегда было иллюзией. Никто из них не рискнул отвязать меня. Только горничная отважилась дать мне несколько глотков воды в первый день, когда он бросил меня здесь. Потом она взглянула на... она взглянула на всё и больше не вернулась.
Я до крови стёрла кожу на запястьях, пытаясь развязать верёвки, но у Сэла было достаточно опыта в удерживании пленников. Узлы не поддавались.
