Нога ноет, скинув обувь, я поднимаю и вытягиваю ноги на сидение. Ловлю взгляд Бессонова в зеркале. Открыв окно, Лева включает музыку, достав сигарету, прикуривает. Прикрыв глаза, я тайно за ним наблюдаю через зеркало дальнего вида. Зачем я это делаю, объяснить себе не могу, но не подглядывать за ним не получается. Я тащусь от того, как он держит сигарету, как зажимает ее на красивых губах, как медленно делает затяжку, а потом, задрав немного голову, выпускает дым. У меня вызывают дрожь его действия, губы пересыхают. В голове рождаются порочные образы, где его губы соприкасался с моими.
Оставшийся путь, я практически не открываю глаз. Пытаюсь унять учащенное сердцебиение. Когда автомобиль останавливается на остановке, я спешу скорее выбраться на улицу, глотнуть свежего воздуха, чтобы выветрить из головы и легких запах Бессонова. У меня ощущение, что я пропахла им, хотя Лева ко мне даже не прикоснулся.
- Пока, - бросила фразу, захлопнув дверь.
Лева выходит из машины следом за мной, останавливая, хватает меня за руку…
Глава 18
Камилла
Посмотрев на время в телефоне, стукнулась затылком об подушку, застонав со злостью на себя, на Бессонова, на всю эту ситуацию. Три часа утра, мне скоро вставать нужно, а я никак не могу заснуть.
Лежа в своей постели без сна, я продолжала думать о Бессонове. Перед глазами отчетливо стояла картина нашего прощания, от которой меня до сих пор трясло. Даже родители заметили, что я весь вечер задумчивая и расстроенная, пришлось врать, что я устала и у меня болит нога. Отец тут же нахмурился, но своего решения о наказании не изменил.
Я не сяду больше в машину к Леве! Не сяду!
Закрываю глаза, а перед ними всплывает картина. Бессонов хватает меня за руку, когда подвозит к остановке.
- А волшебные слова сказать? – с ухмылкой, которая ясно определяла, что ему мои благодарности нафиг не сдались. Хотя, для чего-то он ведь меня остановит.
- Спасибо большое, что довез меня до дома, - спокойно и очень вежливо, но не удержалась в конце добавить: - хотя я тебя об этом не просила.
Я старалась не обращать внимания на то, как учащенно бьется сердце, потому что Бессонов стоял ко мне непозволительно близко. Его рука продолжал удерживать локоть, а большой палец поглаживал кожу, словно успокаивая. Только не успокаивал он, а заставлял волноваться.
- Когда у меня не получится тебя забирать, за тобой будет приезжать Ванька, - проигнорировав мой выпад, жестко произнес Лева. Его властный тон мне не понравился, все внутри взбунтовалось, но это было еще не все. - В чужие машины, чтобы не садилась, - сквозь зубы процедил Бессонов. Вот это его предупреждение явно было лишним. не помню, когда я так быстро подавалась гневу.
- Если ты беспокоишься о том, что я могла уехать с Сергеем Эдуардовичем, то спешу сообщить: мыв давно знакомы и теперь он мой начальник, - подражая его тону. - Меня в детстве родители научили не садиться в чужие машины, если ты не заметил, я выросла и не нуждаюсь в твоих наставлениях.
- То, что ты выросла, я давно заметил, - его взгляд изменился, стал темным и порочным, прошелся по моей фигуре, задержался на груди. Оставив ощущение, что он меня коснулся.
Прикрыла глаза, чтобы скрыть свою реакцию. Вместо возмущения, я старалась побороть внутреннюю дрожь.
- Мне нужно идти, - попыталась вырвать руку, но он сильнее ее сжал и дернул на себя. Моя грудь ударилась о его крепкий торс. Подняв свободную руку, Лева сжал мой подбородок. Вынуждая закинуть голову вверх, он смотрел в мои глаза, медленно лаская подушечкой пальцев нижнюю губу.
Он во мне такой ураган чувств поднимал, что меня словно в ознобе трясло. Каждая клеточка в теле реагировала на его прикосновение.
«Что будет, если он меня поцелует?» - пришла в голову дурацкая мысль. Лучше не надо. Вряд ли его поцелуй оставит меня такой же равнодушной, как поцелуй Андрея. Словно прочитав мои мысли, он потянулся к моим губам. Для мир в этот момент сузился до темных радужек его глаз. От волнения пекло в солнечном сплетении, рот резко пересох. Если бы не пролетающая по трассе машина, которая заставила меня дернуться, я уверена, он бы меня поцеловал.
- Беги домой, - оглаживая в последний раз контур моих губ, он отступил. Я развернулась и гордой походкой удалилась, ни разу не обернувшись. Я чувствовала на себе его взгляд, он проникал под одежду, оставляя прикосновения на коже…
Что можно ждать о человека, который не выспался? Раздражительности, замкнутости и плохого настроения. Не помогла даже чашечка кофе. Обычно я не пью по утрам кофе, но тут нужно было как-то просыпаться.
Опасаясь, что за мной приедет Бессонов, из дома я вышла пораньше минут на двадцать. Мама пробовала меня отговорить так рано идти на остановку, но я уверила ее, что у меня появилась привычка дышать свежим прохладным воздухом раннего утра.
Автобуса не было, я сидела под козырьком остановки и смотрела на пустую трассу, на жужжащих в траве шмелей. Машина с охраной стояла метрах в пятидесяти от меня и наблюдала за моими действиями. Вчера я была слишком раздосадована, чтобы их заметить.
Когда возле меня остановился отцовский внедорожник, я даже не удивилась.
- Садись, сегодня я отвезу тебя на работу, - предложил папа, а я радостью поспешила в машину. Теперь точно не пересекаться с Бессоновым. А вечером… вечером, что-нибудь придумаю.
Глава 19
Камилла
Сергей Эдуардович весь день держался со мной отстраненно. Обиделся мужик. Папа всегда внушал моим братьям, что обиды – для девочек. Если мужчину что-то зацепило, он должен подойти и прояснить ситуацию или отпустить ситуацию, если она не стоит внимания. Мне не совсем было понятно поведение взрослого мужчины, коим являлся Сергей Эдуардович.
На моей работе обиженки доктора никак не отразились, я занималась тем, что поручала мне Елена Владимировна – играла с детьми, ассистировала на перевязках, раскладывала препараты.
Чем бы я ни занималась, а из мыслей прогнать Леву не получалось. Прочно засел!
- Елена Владимировна, можно я уйду сегодня пораньше с работы? Минут на двадцать? – спросила старшую медсестру, к которой была приставлена весь день. Последние часа два я слонялась без дела, поэтому не видела причин оставаться на работе до конца смены.
В планах было избежать встречи с Бессоновым. Рядом с ним меня не отпускает ощущение, что я стою на острие бритвы. От адреналина дух захватывает, в груди печет, но в то же время мне страшно и волнительно, словно сделав неверный шаг, я могу вся изрезаться.
- С этими вопросами к Сергею Эдуардовичу, - мило улыбнувшись, Елена Владимировна вернулась к заполнению каких-то бумаг.
- Хорошо, - ничего хорошего нет, я просто хочу скорее забыть о своей просьбе. Неприятно было получить отказ, поэтому я просто выхожу из кабинета. Пойду выпью воду или чай. Хоть какое-то занятие.
К доктору мне идти отпрашиваться не хотелось. После сегодняшнего напряжения между нами, я тоже старалась с ним не пересекаться. Замечательная атмосфера на работе. С возвращением Бессонова в моей жизни стал твориться какой-то ад: выпускной вечер испорчен, авария, поджег скутера, ссора с Ванькой, наказание и скрытое недовольство моего начальника.
Отпрашиваться к Сергею Эдуардовичу я бы не пошла, но этого и не понадобилось. Ванька после стольких дней молчания наконец-то прислал скупое сообщение.
«К шести подъеду, заберу тебя»
Будто знал, что я могу сбежать от Бессонова.
В пять минут шестого я спускалась к стоянке, Ванька стоял и ждал. От него я прятаться и убегать не собиралась. Ванька был мне самым близким другом, я с девочками так не дружила, как с ним. Все эти дни очень переживала, мечтая скорее помириться.
Ванька себя винил за ту аварию. Он всегда меня страховал и прикрывал, не хотел, чтобы мне досталось от папы. В этот раз я действительно могла погибнуть. Я понимаю чувства Ванька, понимаю, что он испугался. Не хочет он больше отвечать за такую дуру. Случись в тот день трагедия, ему с этим пришлось бы жить, смотреть в глаза моим родителям. Только поставив себя на место друга, я понимаю, что могла его жестко подставить. Но все это не отменяет моей обиды, я ведь писала, хотела извиниться, а он молчал…
