Не поздоровавшись с Ванькой, села в машину на переднее сидение. Сидим, молчим, никуда не едем. Первым никто не хочет заговаривать. Я хорошо знала своего не в меру серьезного упертого друга, он меня уже простил, если я сейчас повинюсь, он меня отругает, поэтому лучше корчить обиженную моську.
- Марат запретил прогулки с друзьями? – спрашивает Ванька, постукивая пальцами по рулю. Первым заговорил, значит, не будет ругаться, но все равно, лучше еще немного покочевряжиться.
- Запретил, - сижу ровно, смотрю прямо.
- На все лето?
- Угу.
- Значит, будем сидеть вечерами у тебя дома, - заявляет серьезно Ванька, до слез трогает своей преданностью. Может ведь с друзьями тусить: бары, рестораны, природа… Приходится промаргиваться, чтобы не разреветься. Я могу кинуться ему на грудь и намочить футболку. Наверное, скоро месячные пойдут, только этим можно объяснить мое плаксивое настроение.
- В выходные мне разрешено учиться ездить на мотоцикле под присмотром Левы, - не знаю, зачем я об этом сообщаю Ваньке, если решила не ходить.
- Хоть какое-то развлечение, - усмехается друг, тянет к моим волосам руку и наводит на голове беспорядок.
- Прекрати, терпеть не могу, когда ты так делаешь, - пытаюсь пригладить гнездо на голове. – Я еще не решила, пойду или нет.
- Пойдешь, - строго произносит Лютаев. – Это ты сейчас такая смирная, потому что свежо воспоминание и ссадины, - косится на разбитые ноги. - А через месяц другой тебя опять потянет на приключения.
- А при чем тут Бессонов и езда на мотоцикле?
- В августе, скорее всего, мы семьями полетим вместе отдыхать, - вместо ответа на мой вопрос. Возможно, у него его просто нет, а своими словами Лютаев решил меня подбодрить. – А пока я буду возить тебя отбывать наказание, а вечерами забирать, - притворно вздыхая. Я прикусываю язык, чтобы не спросить о Бессонове. Почему он передумал меня забирать? – В том, что ты натворила, есть и моя вина, - произносит Лютаев. А я пытаюсь разобраться в своих чувствах. Сама ведь хотела, чтобы он от меня отстал, тогда откуда чувство разочарования?
Глава 20
Камилла
Я боялась признаться себе, что меня расстраивало отсутствие Бессонов. Совсем немного расстраивало. Каждый раз, выходя из клиники, я ждала, что увижу его машину на стоянке, но там всегда находился Ванька. Не скажу, что я была против присутствия друга… просто… я стала ловить себя на мысли, что мне не хватает тех волнительных эмоций, которые вызывал Лева.
Я старалась не думать о том, где он и с кем. Запретила себе интересоваться, а Лютаев, как назло за все эти дни ни разу не упомянул о Бессонове.
Общение с Ванькой наладилось, иногда вечерами он задерживался у нас, мы устраивали пикник на террасе, я рассказывала другу подробно о том, что происходит у меня на работе, а он как всегда молчаливо слушал. Конечно, мне хотелось проводить время в компании друзей, но в данных обстоятельствах я была рада, что у меня есть Ванька.
Не упоминала я в разговоре Сергея Эдуардовича. Вот не знаю почему, но старательно опускала любое упоминание о нем, хотя мы прекрасно общались с доктором. Он был мил и любезен, делал комплименты, но при этом перестал казаться навязчивым. Возможно, во вторник его мысли были забиты работой и особо тяжелым случаем, а не обидками, как я предполагала. В среду и четверг он классно общался, даже пригласил посетить выставку современного искусства.
В пятницу доктор снова был закрыт. Мы практически с Сергеем Эдуардовичем не пересекались, он рычал на персонал, а те старались не попадаться ему на глаза. Видя, что Сергей Эдуардович нервничает, я держалась Елены Владимировны, которая всегда оказывалась в самой дальней точке от распевающего коллег заведующего. Сразу стало понятно, кто его знает лучше всех. От нее я узнала, что случилось с доктором.
Оказывается, в клинику с травмами поступил внук какого-то депутата, который требовал, чтобы Сергей Эдуардович связался с коллегами из Санкт-Петербурга и провел с ними консультацию. Депутат считал, что доктор слишком молод, его опыта может быть недостаточно, чтобы лечить его внука. На что Сергей Эдуардович ответил, что не будет никуда звонить, а если кого-то смущает уровень его компетенции, то в Москве полно частных и государственных клиник, где работают замечательные специалисты. Понадобилось вмешательство Ромулова, чтобы объяснить депутату, как себя стоит вести в его клинике. Разные инциденты случаются, далеко не все приятные.
Я так и е ответила Сергею на приглашение хотя обещала. Нужно было сразу отказываться. Вряд ли мое наказание не распространяется на свидания. Отец ясно дал понять, что выходные я могу проводить на треке с Бессоновым, все остальное под запретом. Я могла бы убедить маму позволить мне сходить с Сергеем на выставку, но самой что-то не хотелось, вдруг у него опять выдастся тяжелый день.
В пятницу вечером, после того, как Ванька меня забрал, я стала получать сообщения от Андрея. Он все эти дни молчал, но тут активизировался.
«Привет!»
«Ты где?»
Пока я думала над ответом, посыпались новые сообщения.
«Ничего не хочешь мне сказать?»
«Считаешь, что ничего не должна мне объяснить?»
Топ посланий не располагал к общению, но я все-таки решила ответить, как-то снизить градус напряжения. Не помню, чтобы раньше Андрей общался в таком тоне.
«Ками, ты меня игнорируешь?»
«Может, ты подождешь минутку и дашь мне ответить?» - быстро напечатав, отправила, пока он не прислал еще что-нибудь.
«Не понимаю, о каких объяснениях идет речь, может, подскажешь?» - не считала правильным выяснять отношения в переписке, но видимо придется. Андрей настроен серьезно, опять что-то печатает. Усердно так, уже минуты три.
- Все нормально? – подозрительно косится Ванька, отвлекаясь от дороги. Заметил, что я каждые десять секунд заглядываю в телефон.
«Твой дружок спалил мой скутер, твой отец запретил моему отцу покупать мне новый, мне запретили с тобой общаться и ты считаешь, что ничего не должна мне сказать? Ками, я не дурак. У тебя с этим психом что-то было? Вы встречались? А может он тебя трахнул, пока я боялся тебя поцеловать? Я хочу знать правду!»
Теперь понятно на что он потратил три минуты – печатал вот эту грязь. Меня просто разрывало от злости. Я не ожидала от Андрея. Может это кто-то другой печатает с его телефона?
«Не считаю нужным говорить с тобой в таком тоне!» - отправив сообщение, кинула его в черный список, чтобы не трепать зря нервы. Пусть успокоится, потом поговорим.
Разговор отложить не получилось, когда мы подъехали к дому, Андрей сидел напротив наших ворот под деревом, в руках телефон, в который он усердно тыкал.
- Он, по-моему, пьян, - сообщил Ванька, бросив взгляд на моего все еще парня. Мы ведь официально с ним не расставались.
Не знаю, при каких обстоятельствах Андрей напился, но это видимо придало ему смелости, он заявился к нам домой…
Глава 21
Камилла
Видеть пьяным Андрея мне раньше не приходилось. Он мог выпить с парнями во время пикника пару бутылок пива, если ему не нужно было садиться за руль. Никаких изменений от небольшого количества алкоголя я в нем не замечала, а тут…
Гладиатор на арене! Бесстрашный, свирепый… и пьяный!
У гладиатора прыти поубавилось, когда он увидел нас с Ванькой. Сложив руки на груди, я ждала, когда он подойдет. Не с первого раза у Андрея получилось подняться, ствол дерева служил ему опорой, но видимо ноги подводили.
- Интересно, сколько этот дебил на солнце просидел? – спросил Ванька.
- Ты хочешь сказать, что у него тепловой удар? – хмыкнув, скривила скептически брови. – Никогда не видела, чтобы т солнца так развезло? Да и где там под деревом солнце? – наблюдая за Андреем, я все больше хмурилась. – Тебе его домой везти, - не спрашивая. Ванька и сам понимал, что оставлять Андрея здесь не стоит.
- Пакет ему на лицо намотаю, чтобы он мне всю машину не заблевал, - буркнул Ванька. Андрей все-таки дошел до нас. Как только поднялся на ноги, вполне уверено преодолел полосу препятствия – двадцать метров по прямой.
