И уже в полном спокойствии возвращаюсь в дом Никиты на метро.
Пока ломаю голову до прихода мужчины, как мне себя вести с ним. По квартире раздаётся трель дверного звонка.
Спеша открыть, забываю посмотреть в глазок. Поэтому вид яркой красивой женщины чуть старше меня заставляет остолбенеть.
А вот девушка при виде меня нисколько не тереятся.
- Привет.
-Добрый вечер. А вы кто? – Растерянно тяну я.
- Ночной кошмар твоего мужа.
Мои брови медленно ползут вверх. Бывшая? Да ладно? Надеюсь мне не предстоит отбиваться и спасать свои волосы от когтистых лап?
- И нет, я не его любовница. Всего лишь сестра. - Девушка в наглую проходит в квартиру, оттесняя меня плечом. Мне ничего не остаётся, кроме как закрыть дверь и следовать за ней. - Между прочим, самая что ни на есть родная. Неужели он ни разу на меня не пожаловался?
- Нет.
- Очень странно. Это на него не похоже. Обычно он винит меня во всех своих бедах. Меня, кстати, Анжелика зовут. Можно просто Лика. А ты Маша?
- Эм... да.
Она внимательно меня рассматривает, а потом придя к каким-то своим выводам, спрашивает:
- Он не говорил, что у него есть сестра?
- Нет.
- Ты меня удивила. Но ничего, мы это сейчас исправим.
Проходит на кухню и достаёт из шкафа два бокала и бутылку вина. Красного. Полусладкого.
- Будем знакомиться?
И она расплывается в знакомой мне до боли улыбке. Располагающей к себе и хитрой одновременно.
Глава 16
Женитьба явно идёт мне на пользу. Возвращение домой в шесть вечера – мой максимум.
Я влюблённый дурак, который и дня не может прожить без своей жены. А она, зуб даю, обо мне даже не вспоминает. И вроде вечером немного сдвигаешься с мёртвой точки. И начинаешь пробиваться сквозь её скорлупу. Кажется, ещё чуть-чуть и вот она – вкусная часть, ради которой всё и затевалось.
Но утром передо мной вновь предстаёт чопорный учёный, застёгнутый на все пуговицы во всех смыслах.
Тот, кто нас свёл сверху, наверное, смотрит и злобно смеётся над моими попытками соблазнить и влюбить в себя жену.
Открываю дверь своим ключом, пытаясь представить, какая встреча на этот раз ждёт меня дома.
В идеале хотелось бы страстного поцелуя и расслабляющего секса. Но пока это из разряда фантазий. Пока что радуюсь улыбке и увлекательному общению.
Захожу в прихожую. Из кухни доносится женское хихиканье.
А ты снова меня удивила, любимая, да? Ни дня без потрясений.
Иду на пьяные голоса. В подтверждение моих мыслей передо мной открывается чудная картина: за кухонным столом шушукаясь шёпотом (вот это вообще не поддаётся объяснению «почему?») и хихикая, сидят моя жена и сестра. Первая уже лежит на своём локте, медленно моргая, а вот вторая - бодрячком.
А на столе два наполовину полных бокала, сыр, фрукты и две бутылки вина… пустые… лежат поперёк этого натюрморта.
Из моей коллекции, мать вашу за ногу! Люблю привозить из разных стран понравившееся мне вино, а потом открывать по важному случаю или дарить на знаменательную дату.
Среди этого пьяного праздника жизни и двух невменяемых девиц моё дорогущее вино кажется актом вандализма. И кто его учинил, не трудно догадаться. Наверняка, эти две заразы даже вкуса не почувствовали, куда уж тут о раскрытии букета.
- Ой, Ник вернулся. – Сестрица заметила. Надо же.
Устало вздыхаю. Поднимаю взгляд вверх, считая до десяти. Но не выдерживаю.
- Лика, мать твою, ты чего творишь?
- А что? У девочки не было нормального взросления. Я восполняю пробелы.
Сердобольная, блядь, где не надо.
- Она не умеет пить.
- Вот об этом я и говорю.
Молча подхожу к жене. Беру её на руки и отношу в спальню. Раздеваю до белья. Ай, на хрен! Принимаюсь за ливчик. Без него, по-любому, удобнее спать.
Просунув руки под спину своей любимой женщины, пытаюсь расстегнуть эту, непонятно кем придуманную, застёжку.
Мою шею неожиданно обвивают руки Марьяши.
- Какой же ты сексуальный гад, Соболевский. Засел в моей голове. Ничем не прогнать.
Серьёзно? Ну, бля, ладно, Лика, живи! А то у меня уже от усилия пар из ушей шёл, думал никогда не пробьюсь к сердцу этой строгой училки. А тут приятный нежданчик!
- И пахнешь всегда одуряюще.
Тянет меня вниз, ближе к себе и мокрым языком проходится по шее, нежно прищипывая губами кожу. Меня прошибает, как молнией, в паху одобряюще дёргается член.
Крышу сносит, и я остервенело впиваюсь в её рот. Целую глубоко. Жадно. Дьявол, как же я изголодался!
С титаническим усилием воли заставляю себя оторваться от своего источника силы. Марьяша с протестующим стоном скользит ногтями по моей спине. Вздрагиваю.
- И вкусный. – Мурлычит мой гений в полусне. - Хочу тебя, но ты запретный плод.
Ну блядь! Я-то тебя как хочу… до трясучки в руках! И какой, на хрен, запретный, когда я изнываю по тебе. Неее, эти мысли мы из твоей головушки вытряхнем.
Отстраняюсь. Глаза ласкающе охватывают всю её полуголую фигуру. Облизываюсь на грудь с затвердевшими приглашающими вершинками.
Да как же тут выдержать-то?
С болезненным рыком сбегаю взглядом ниже. Смотрю на трусы. Я так-то голым люблю спать. Руки чешутся… Но ладно, пока оставим. А то пробки неминуемо вышибет.
Укрываю заботливо одеялом. Смотрю на спящую жену, и в груди растекается щемящее чувство от любви к ней.
Оставляя на виске нежный поцелуй, выхожу из комнаты.
Сестра дожидается меня на кухне. Несмотря на выпитое, выглядит она лишь слегка нетрезвой.
- Лика, аккуратнее со спиртным. Марьяшу с бокала уносит в «страну леприконов», а вы две бутылки усосали. Моих коллекционных, блядь! Испортишь мне девчонку, голову откручу.
- Ой, да ладно тебе. Большую часть я выпила. Твоей красавице всего несколько бокалов досталось. Безобидная доза. И не жадничай, у нас повод был – знакомство родственников. – Солютует мне своим бокалом. - Мы кстати в клуб собираемся.
Ну конечно! Только через мой труп!
- Куда? Никаких клубов! Либо только со мной!
- Ну здрасьте. Кто же в Тулу со своим самоваром ходит? – Припечатываю её хорошо читаемым тяжёлым взглядом. - Ну хорошо, хорошо. С тобой так с тобой. Как скажешь. А она тебя зацепила, да? Признавайся.
- У меня от неё крышу снесло.
- Ба! Да ты влюбился! По самое «не хочу». – Улыбается это исчадие ада. А потом заговорщически начинает рассказывать. – А ты знаешь, что она всё своё детство только и делала, что решала математические задачки и выводила какие-то формулы? Жуть! А что у неё парня не было до двадцати трёх лет? Нет, ты губу не раскатывай, она не девственница. Но до двадцати трёх ни с кем не встречаться… это… я даже не знаю, как это назвать.
- Лика, не думаю, что Марьяше понравится твоя болтливость.
- Ой, да кто ей скажет? – Отмахивается от меня.
Выразительно показываю пальцем на себя.
- Это не в твоих интересах. Я тебе лучше пригожусь в качестве союзника, а не врага. А девочка, между прочим, очень хорошая. Правильная такая. Скромная. Вежливая. И совсем не интересуется твоим счётом в банке. Не то что твои бывшие пигалицы с ногами до ушей и силиконовыми сиськами. Так что не обижай её.
Стерва. Так бы и придушил. Но боюсь родители не поймут.
- А родители, кстати, в курсе? Мама?
Она мысли читает? Вот чего ей не сиделось дома?
- Нет, конечно. Они ещё из Испании не вернулись. Вот прилетят, сообщу.
- То есть они ни сном, ни духом, что их сыночка уже окольцевали?
И я знаю, что означает этот хитрый прищур в исполнении моей сестры.
- Даже не думай! Не смей им рассказать первой!
- Ну что ты! Конечно же нет!
Ну лиса! Ведь растреплет всё. Как пить дать.
- Тебе домой не пора?
- Ты меня в таком виде домой хочешь прогнать? Пьяную. Одну с незнакомым таксистом. А вдруг он меня куда-нибудь не туда завезёт?
- Я бы ему за это приплатил.
- Врешь. Я тебя бешу. Но! Ты меня любишь. Ну серьёзно, Ник, куда я попрусь на ночь глядя?
