Вздох срывается с моих губ, когда Мика повторяет движения брата с другой стороны от меня, целуя мою правую грудь, а затем опускает руку вниз, чтобы присоединиться к руке Тобиаса.
Вдалеке я слышу крики других студентов Адамсона, наслаждающихся горячими источниками, но мне всё равно. Мы здесь в нашем собственном маленьком пузыре, и мне это слишком нравится, чтобы беспокоиться о каких-либо возможных последствиях.
Мальчики дразнят меня, проводя пальцами по моему ноющему телу, в то время как они ласкают губами мою грудь, ключицы и шею, по очереди захватывая мои губы. У меня вырывается потрясённый вздох, когда они оба просовывают внутрь по одному пальцу, используя это невероятное единство, которое они разделяют, в своих интересах.
— Ты такая чертовски тугая, Чак, — шепчет Мика мне на ухо, в то время как Тобиас с другой стороны говорит: — Твои губы на вкус как леденец, Чак. — Лишь краткое ознакомление с их личностями, такими похожими, но настолько разными, что я и представить себе не могу, что откажусь хоть от одного из них.
Мои руки опускаются вниз, ища твёрдый, тёплый ствол каждого близнеца, пальцы обвиваются вокруг их одинаковых тел.
— О, я понимаю, в чём дело, — шепчет Мика, вырываясь из моих объятий и кусая меня за ухо. Тобиас пытается оттолкнуть мою руку, но я не позволяю ему, крепче обхватываю его тело и работаю с ним, пока он не делает то же самое, что и его близнец.
— Презервативы, — бормочу я, и Тобиас вскакивает, чтобы схватить их, возвращаясь с двумя упаковками в руке. Он бросает один из них в Мику, попадая ему в грудь, а затем продолжает надевать свой собственный.
Мика убирает руку от горячего места между моих бёдер, когда я хватаю Тобиаса за волосы и притягиваю его рот к своему для поцелуя. Пока мы целуемся, Мика стягивает мои трусики вниз по ногам и отбрасывает их в сторону.
— Иди сюда, Чак, — шепчет Тобиас, притягивая меня к себе и откидывая мои волосы назад, когда улыбается. — Ты знаешь, сколько порочных, отвратительных вещей я хочу сделать с тобой прямо сейчас?
— Эм, я могу предположить, основываясь на том, сколько порочных, отвратительных вещей я хочу сделать с тобой в ответ, — бормочу я, когда он просовывает одну из своих ног между моими. Он снова завладевает моим ртом, просовывая своё тело между моих бёдер и вдавливая меня в футон своим весом.
— Сколько бы всего этого ни было, — шепчет Мика, ложась рядом со мной и облизывая раковину моего уха. — Удваиваю.
Его близнец посмеивается, наклоняясь, чтобы обхватить мою задницу одной рукой, а другой поддерживает себя. В тенях от танцующего пламени свечи лицо Тобиаса приобретает резкие очертания, делая его ещё больше похожим на Мику. Наши взгляды встречаются, и он глубоко входит, постанывая и разминая мою попку сильными пальцами. Стоны, срывающиеся с моих собственных губ, граничат с криком, но однажды во время полового акта передо мной уже вышибли дверь. Этого больше не повторится, только не тогда, когда мой отец бродит по территории в плохом настроении.
Тобиас переворачивается на спину, я оказываюсь сверху, а Мика осторожно закрывает мне рот рукой, чтобы заставить замолчать, и смеётся мне в затылок.
— Насколько похабной ты хочешь стать, Чак? — шепчет он, опускаясь на колени позади меня и протягивая руку между мной и Тобиасом, чтобы другой рукой нащупать мой клитор. Он медленно ласкает меня, целуя в шею, а затем, наконец, отпускает мой рот, когда я, кажется, беру своё дыхание под контроль. — Ты хочешь зайти немного дальше?
— Мика… — предупреждает Тобиас, но его собственное дыхание неровное, и он не полностью контролирует себя, кладя руки мне на бёдра.
— Насколько… похабными мы можем стать? — спрашиваю я, и парни обмениваются короткими взглядами.
— Поднимись, — говорит мне Мика, но я отказываюсь. Мы только начали, и я не готова к тому, что это закончится. Но по кивку Тобиаса я беру Мику за руку и встаю, позволяя ему развернуть меня за плечи. Он мягко опускает меня обратно, и Тобиас наклоняется, чтобы снова войти в меня. Со стоном я опускаюсь вниз, лицом к ногам Тобиаса, а не к его лицу. Когда Мика встаёт на край футона и прижимает свой тяжёлый член к моим губам, я понимаю, к чему всё идёт.
Мои пальцы обхватывают основание его члена, и я медленно, осторожно обхватываю его ртом.
Для первого минета я не чувствую себя слишком убого.
Пальцы Тобиаса сжимают мои бёдра, побуждая меня двигать тазом, в то же время Мика нежно подбадривает меня, запуская мягкие пальцы в мои волосы. Первый близнец первым достигает кульминации, содрогаясь подо мной, его стоны сливаются с криками брата. После того, как он заканчивает, он остаётся на месте, оставляя меня ласкать пальцами свой клитор и продолжать ласкать Мику ртом.
— Я близко, — предупреждает он, массируя мне голову. — Ты хочешь, чтобы я сменил место?
Я слегка отстраняюсь и качаю головой, прежде чем продолжить, наслаждаясь тем, как ускоряется его дыхание перед тем, как он кончает. Его пальцы сжимаются на моей голове, и я могу сказать, что он изо всех сил старается не толкаться, позволяя мне контролировать взаимодействие. Но он хочет этого. И, может быть, однажды я позволю ему стать чуть более настойчивым.
— Чёрт побери, Чак, ты жёсткий, — говорит Мика, когда я глотаю, моё собственное тело тяжело дышит и дрожит от желания. Я немного впечатлена собой за то, что решилась на такой шаг, но мне придётся подождать дружеских посиделок с Моникой, чтобы дать ей пять, ухмыльнуться и произнести: «знаешь ли, я проглотила в свой первый же раз». Мика и Тобиас осторожно укладывают меня на футон между собой и используют руки, чтобы довести меня до оргазма, осторожно прикрывая мне рот, когда я начинаю слишком громко кричать.
Потом мы остаёмся там вместе, прижавшись друг к другу, каждый парень закидывает одну ногу на мою, мы пьём сливовое вино и сакэ, пока не догорает единственная красная свеча.
В жизни не так много идеальных моментов, но этот, один из них.
— Я так понимаю, вы все помирились? — спрашивает Спенсер, бирюзовыми глазами обводя нас троих, пока мы поднимаемся на единственную ступеньку к деревянной дорожке, идущей вдоль главного здания коттеджа. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди, одетый в ту же темно-синюю юкату, что и раньше. Самоуверенная ухмылка застывает на его лице, но я вижу малейший намёк на ревность, сверкающий в его прекрасном взгляде. Однако он проделывает замечательную работу по самоконтролю.
— Если это можно так назвать, — говорит Мика, и его губы растягиваются в озорной ухмылке. Он прислоняется к одной из колонн, весь бескостный и вялый. У обоих близнецов на лицах такое выражение чисто мужского удовлетворения, что мне хочется противоречить им. Я щёлкаю Тобиаса по соску просто для пущей убедительности, и он посмеивается надо мной.
— Хм. — Спенсер отталкивается от стены и подходит, чтобы встать передо мной, кладя руки по обе стороны от моего лица. Когда он наклоняется и целует меня, моё уставшее тело возвращается к яркой, напряжённой жизни. Ух, по крайней мере, у девушек не бывает, типа, рефрактерных периодов, понимаете? И под рефрактерными периодами я подразумеваю то раздражающее время после того, как парни приходят в себя и не могут снова возбудиться. Если подумать, то у парней-подростков тоже почти не бывает рефрактерных периодов…
Спенсер улыбается мне, отстраняясь, а затем кивает подбородком в сторону столовой.
— Решил, что дам тебе немного сахара, прежде чем сообщу, что твой отец вышел на тропу войны.
— Хм, и почему он вышел на тропу войны? — решаюсь спросить я, мои губы всё ещё покалывает от нашего поцелуя. Спенсер опускает руки в карманы и слегка морщится, прежде чем поднять одну, чтобы провести пальцами по своим серебристо-пепельным волосам.
— Близнецы написали нам, чтобы сообщить, что ты в безопасности, но, когда твой отец начал спрашивать, я просто сказал, что ты была на прогулке на природе… последние шесть часов.
