– Что это? – Голос матери зазвучал неожиданно резко, в нем послышалось презрение. – Зачем ты носишь этот лифчик?
Мин посмотрела на грудь. Белье из простого хлопка, но вполне пристойное.
– А в чем дело?
– Белый хлопок, – объяснила Нанетта, – это как орхидея без запаха…
– А мне нравятся простые орхидеи, – заупрямилась Мин.
– …которые никого не возбуждают, – закончила Нанетта.
Мин заморгала.
– Но я была на работе. Кого там возбуждать?
– Мужчин, разумеется. Ты не девочка, тебе тридцать три, лучшее время упущено, а ты еще носишь простой хлопок.
– Я же сказала – я с работы, – повторила Мин, теряя терпение.
– Не важно.
Мать вывернула ее блузку, проверила ярлык, убедилась, что это шелк, и, немного успокоившись, продолжала:
– Если ты носишь белье из хлопка, ты и чувствуешь себя и ведешь соответственно, и ни один мужчина даже близко к тебе не подойдет. Надо носить кружевное.
– Из тебя бы вышла хорошая сводня, – ответила Мин и направилась в примерочную.
– Минерва! – окликнула мать. Мин обернулась.
– Ну не сердись, – сказала она. – Честно говоря, этот разговор утратил актуальность. Я не уверена, что мне хочется замуж, а ты критикуешь мое белье, потому что это плохая приманка для мужчин…
Нанетта вздернула подбородок.
– Ты рискуешь потерять Дэвида. – Мин сделала глубокий вздох.
– Кстати, насчет Дэвида…
– Что такое? – Было заметно, как мать напряглась.
– Мы расстались, – произнесла Мин с бодрой улыбкой.
– О Господи! – вскричала мать, прижимая к груди блузку дочери, – воплощенное отчаяние, картинный образ, вписанный в богато декорированное окружение.
– Мы с ним разные люди, мама.
– Разве нельзя было удержать его хотя бы до свадьбы?! – Разумеется, нет, – отрезала Мин. – И хватит уже. Что мне сделать, чтобы ты больше не начинала эту тему?
– Носи кружевное белье.
– И ты отстанешь от меня?
– На какое-то время.
Мин улыбнулась и направилась в примерочную.
– Ну ты и штучка, мама! – покачала она головой.
– Сама такая! – ответила Нанетта, оглядывая свою старшую. – Ты же знаешь, как я горжусь тобой. Кстати, у тебя какое-то пятно над глазом.
– Это чтобы я вела себя потише, – сказала Мин и закрыла за собой дверь.
Она расстегнула молнию, и юбка упала на ковер.
– Я совсем не уродина, – убеждала себя Мин, глядя в зеркало. – Надо только найти человека, которому нравятся полные женщины.
Она сняла длинную бледно-лиловую шифоновую юбку с золотого крючка и шагнула в нее, следя за тем, чтобы не распоролись швы; пришлось втянуть живот. Затем она надела блузку, тоже из шифона, и застегнула крошечные кнопки. Блузка туго обтянула грудь, а в вырезе виднелся белый бюстгальтер. Она встряхнула руками, расправляя двойные шифоновые манжеты, которые ей придется терпеть в течение всего свадебного дня. Блуза складками лежала на бедрах, расширяя нижнюю часть тела.
Мин взяла корсет из голубовато-лилового муара. Когда полгода назад она выбирала наряд, ей так понрарилась красивая ткань, что она заказала из нее еще и одеяло. Сейчас она смотрела на узкий корсет и думала: «Лучше ходить в одеяле. По крайней мере чувствуешь себя свободно». Она глубоко вздохнула и стянула талию корсетом. Грудь поднялась очень высоко, а корсет не сходился, оставляя промежуток почти в два дюйма. «Вот они, углеводы», – подумала она и вспомнила, как ела хлеб у Эмилио. Потом замазала синяк тональным кремом и вышла к матери.
Но вместо нее увидела Диану; та стояла на возвышении перед огромным зеркалом с золоченой рамой в окружении своих подруг, которых Лайза называла Мокрица и Жуть. Из плейера доносился голос Дикси Чикс.
– Готовая к бегству, – сказала Мин Диане. – Вот уж некстати.
– М-м-м? – промычала Диана, не отрывая глаз от зеркала. – Это «Сбежавшая невеста».
– Нуда.
Диана хотела, чтобы на свадьбе звучала музыка из фильмов с участием Джулии Робертс. Что ж, неплохо.
– Мне очень нравится этот фильм, – сообщила Сьюзи. Несчастная блондинка, вечно злая на весь мир, совершенно взмокла в своем зеленом шифоне. Не повезло ей с платьем.
– Я думала, он смешной, – сказала темноволосая Карен, которую Лайза называла Жуть. В голубом шифоновом наряде она выглядела самодовольной и высокомерной.
Мин помахала ей рукой:
– Отойди, я хочу видеть сестру.
Та подвинулась, и Мин наконец разглядела Диану.
– Ух ты!
Диана, одетая в кремовый шифон и атлас, казалось, пришла из волшебной сказки. Темные вьющиеся волосы были завязаны затейливым узлом, а нежный овал лица украшали мелкие завитки. Низкий вырез платья открывал прелестную шею и мягкую белизну груди. По краю декольте и на запястьях шли шифоновые оборки, в сочетании с узким лифом это подчеркивало тонкость стана. От талии тоже шли оборки, увеличивая пышность юбки. Подол заканчивался плиссированной каймой, из-под которой показывались шелковые туфельки с пряжками. Диана повернулась спиной, и Мин увидела турнюр из шифоновых сборок, за которым следовал каскад из множества складок, так что задняя часть платья колыхалась при каждом движении.
– Ну как тебе? – спросила Диана без всякого выражения.
«Да ты похожа на гиперсексуальную принцессу, возбужденную к тому же героином», – подумала Мин и сказала:
– Ты просто красавица. – И это была правда.
– Бесподобно, – поддакнула Жуть, поправляя и без того безупречную складку на Дианиной юбке.
– Вот это да! – восхищенно вздохнула Мокрица.
Мин хотела было пожалеть ее – нелегко ведь смотреть, как твоя лучшая подруга выходит замуж за твоего бывшего дружка, особенно если ты сама страшнее атомной войны в этом зеленом платье. Но девица казалась настолько безликой, что даже не вызывала сочувствия.
Потрогав бант на груди, Диана сказала:
– Это не пошло бы к утренней церемонии, да и к дневной тоже. Но у нас свадьба в сумерках, на границе дня и ночи, это волшебное время, когда все можно.
– Ты сама волшебная, – сказала Мин, уловив в голосе Дианы напряжение. – У тебя все в порядке?
Диана повернулась лицом к зеркалу.
– А ты могла бы появиться перед публикой в таком наряде?
– Могла бы, если была бы как ты.
Жуть оглядела Мин с головы до ног, отметила тугой корсет и выглядывающий лифчик и вынесла приговор:
– Это не идет.
– Думаешь? – засомневалась Мин. – А я собиралась носить это после свадьбы на работу. Прошу вас, оставьте нас на минутку вдвоем.
Жуть подняла брови, Мокрица же мгновенно удалилась. Мин скрестила на груди руки и приняла выжидательную позу. Не выдержав ее взгляда, Жуть сдалась и тоже исчезла.
– Что случилось? – спросила Мин Диану.
– Ничего, – ответила Диана, смотрясь в зеркало. – Вот только с тортом проблема, а все остальное нормально.
– А как Грег? – не отставала Мин, одновременно размышляя: «Ни за что бы не пошла за такого зануду, каким бы умным и богатым он ни был». Она бы выбрала только человека авантюрного склада, ловкого, легкого на подъем, с которым всегда интересно.
– С Грегом все в порядке, – сказала Диана, взбивая оборки, которые, как ни странно, уменьшали ее бедра.
– Ну и отлично. А что с тортом? – поинтересовалась Мин.
– Торт… – Диана откашлялась. – Торт не заказали вовремя.
– У него же был какой-то знакомый кондитер? – удивилась Мин.
– Да он и сейчас есть, только Грег забыл про торт. Но уже слишком поздно, так что надо кого-то срочно найти, – сказала Диана.
– Да кто же сделает за три недели такое произведение искусства?
– Грег не виноват, – сказала Диана. – Ты же знаешь мужчин. Они выше таких мелочей. Это я не проследила.
– Вчера вечером я познакомилась с настоящим зверем, но он бы не забыл про торт.
– Грег не зверь. И лучше хороший человек, забывающий про торты, чем зверь, который о них помнит.
– Тоже верно, – согласилась Мин. – Ладно уж, помогу тебе. Хоть чем-то компенсирую ту подлянку, которую я тебе сделала.
– Ты ничего мне не сделала. А что случилось?
