– Я потеряла Дэвида, и, кроме того, вот это – не для таких толстух, как я, – ответила Мин, указывая на корсет.
– Никакая ты не толстуха, – возразила Диана, спускаясь с возвышения. – Может, просто не тот размер? Дай-ка посмотрю. Мин развязала корсет, передала Диане, и та быстро вывернула его наизнанку.
– Так что у тебя с Дэвидом? – спросила Диана, разглядывая этикетку.
– Он порвал со мной, потому что я отказалась с ним спать.
– Какой болван! – произнесла Диана. – Знаешь, тут восьмерка на этикетке, твой размер.
– Спустись на землю! – вскричала Мин. – Я же отроду не влезала в восьмерку. Кто это заказал?
– Я, – послышался сзади голос Нанетты. – Я полагала, что ты сбавишь вес к свадьбе сестры. Ты ведь еще на диете, так?
– Да, – ответила Мин, повернувшись к матери. – Но давайте рассуждать логически. Ты купила блузку нужного размера. Тогда…
– Тебе дали целый год, – перебила мать. В руках она сжимала ворох кружевного белья. – Я думала, корсет подойдет, даже если останется несколько фунтов лишнего веса. У тебя была уйма времени.
Мин глубоко вздохнула и щелкнула кнопкой на блузке.
– Мамочка, я никогда не буду стройной. Я же норвежка. Если тебе хотелось иметь стройную дочку, не надо было выходить замуж за человека, чьи прабабки гоняли коров на пастбище.
– Ты наполовину норвежка, – возразила Нанетта. – И это еще ничего не объясняет, в скандинавских странах много стройных женщин. Ты объедаешься назло мне.
– При чем здесь ты? – огрызнулась Мин, мысленно сетуя на законы генетики.
– Нечего кричать, дорогая, – отозвалась мать. – Мы просто затянем корсет сильнее.
– Неплохая идея, – сказала Мин. – И если я упаду в обморок у алтаря, все заметят мою нордическую стройность.
– Минерва, речь идет о свадьбе твоей сестры, – строго сказала мать. – Можно хоть чем-то пожертвовать ради такого события.
– Ладно, хватит вам, – вмешалась Диана, замахав руками. – Надо найти для Мин корсет по размеру, и все будет хорошо.
– Вот именно. – Мин шагнула вперед, чтобы увидеть свое отражение. Из зеркала на нее глянула толстая краснощекая барменша в обносках принцессы, место которой должно быть в гостинице позади замка.
– Это все совершенно не мое.
– Цвет тебе потрясающе идет, – мягко возразила Диана.
– Ты будешь бесподобной невестой. Все просто сдохнут от восторга, – сказала Мин сестре.
– И ты будешь не хуже, – ответила Диана, положив руку ей на плечо.
«Да, если корсет лопнет, перед моей грудью не устоит даже священник», – подумала Мин.
– Что у тебя с глазом? – тихо поинтересовалась Диана, чтобы не слышала мать.
– А это от вчерашнего Зверя. Но я сама налетела на его локоть, он не виноват.
– Лифчик не годится, – раздался голос матери из-за спины.
– А может быть, ты мне мачеха? – задумчиво спросила Мин, глядя в зеркало на мать. – Это бы многое объяснило.
– Вот, держи. – Нанетта протянула ей пять кружевных лифчиков разных цветов. – Пойди в кабину и надень какой-нибудь. А этот, белый, дай мне, я его сожгу.
– О чем вы? – полюбопытствовала Диана.
– На мне белый хлопковый лифчик, – объяснила Мин, удаляясь с целой охапкой кружевного белья.
Диана застыла в удивлении:
– Ты что, спятила? Иди ты с ним ко всем чертям!
– Диана, – строго одернула ее Нанетта.
– Хочешь сказать, туда, где все лучшие мужчины? – спросила Мин, направляясь в примерочную.
– Минерва, – удивилась мать, – ты куда?
– Сегодня вторник, – ответила Мин, повернув голову. – Я обедаю с Лайзой и Бонни и не желаю больше говорить о моем белье. – Она остановилась в дверях. – Закажи корсет побольше – и намного, – я примерю его, когда он будет готов.
– Никаких углеводов, – крикнула мать вдогонку. – И масла!
– Я знаю, ты украла меня у моих родителей, уж они-то разрешили бы мне есть все, что угодно, – ответила Мин и закрыла дверь, чтобы не слышать, как Нанетта запрещает есть сладкое.
Глава 4
Вернувшись домой с работы, Кэл включил верхний свет, сбросил ботинки и прошел в кухню, отделанную под судовой камбуз. Ему хотелось пропустить стаканчик «Гленливе». Тут из соседней квартиры донеслась громкая музыка. Опять Элвис Костелло.
– Господи! – Кэл прислонил стакан ко лбу. Похоже, хлипкий роман Шанны подошел к концу.
Он отставил стакан, вышел и постучал в ее дверь. Соседка открыла, лицо у нее было заплаканное, волосы встрепаны.
– Привет, – сказала она и шмыгнула носом. – Входи.
Кэл прошел в оклеенную яркими обоями квартиру, морщась, пока Шанна не убавила звук.
– Ну, рассказывай.
– Это было ужасно. – Шанна подошла к ярко-красному шкафу и отодвинула в сторону дико раскрашенного индейского божка, чтобы достать бутылку «Гленливе», которую приберегала специально для него.
– Не надо, я уже выпил.
– Я думала, это настоящее. – Шанна поставила божка обратно и уселась на старенькой кушетке, покрытой пурпурным индейским одеялом. – Думала, теперь навсегда.
– Да у тебя каждый раз навсегда. – Кэл подсел к ней и обнял. – Кто на этот раз? Я не в курсе.
– Меган, – ответила Шанна, снова собираясь заплакать.
– А-а. – Кэл положил ноги на старый сундук, служивший ей кофейным столиком. – Вот дрянь. А может, развлечешься с кем-нибудь или отдохнешь пока? Как я сейчас.
– С Меган было хорошо, – сказала она.
– Меган – настоящий геморрой, и больше ничего. И почему тебя тянет к людям, которые оставляют в тебе чувство вины? Я от таких сразу бегу.
Шанна сердито взглянула на него. Глаза ее были полны слез.
– Да ты от всех бегаешь.
– Ничего подобного, – возразил Кэл.
Элвис пропел долгое заключительное «Она!» и пошел по второму кругу.
– Выбери другую прощальную песню.
– Не хочу, я эту люблю.
– Я тоже ее любил когда-то, а теперь она у меня в печенках сидит. Как неудачный роман – так Элвис Костелло. Ты его загубила.
– Ты что! Элвис – бог.
– Наверное, Меган его терпеть не могла? – спросил Кэл.
– Нет, это Анна его не любила. Хотя Меган тоже не была от него в восторге.
– Ну вот, – продолжал Кэл. – Заведи Элвиса на первом свидании и, если он ей не понравится, избавься от нее, пока не влюбилась.
– Ты так и делаешь? – Шанна положила голову ему на плечо. – И выходишь невредимым из всех своих интрижек?
– Я не о себе, а о тебе говорю. Сторонись тех, кем можно увлечься, просто получай удовольствие от общения с приятными людьми.
– Да где же таких найти?
– А поначалу все такие, – тут ему вспомнилась Мин. – Бывают, конечно, исключения. Вот вчера я познакомился с одной, так сразу было видно, что она хуже геморроя.
– Уже подцепил кого-то? Вот это да! – Шанна посмотрела на негр. – Ты и на подводной лодке себе подружку найдешь.
Кэл ухмыльнулся:
– Применяю обаяние. – Он представил себе удивленные глаза Мин.
Шанна отвернулась.
– Хорошо тебе. А у меня нет обаяния.
– Почему нет? Ты просто им не пользуешься. – Она снова посмотрела на него:
– Не пользуюсь?
– Научись не слышатьчужие насмешки и сплетни – и все почувствуют твою силу. Ты же умница и красавица, с тобой интересно.
– Правда? – недоверчиво спросила Шанна.
– Ну, я-то знаю, мы же соседи, – заверил ее Кэл.
– Ты просто жалеешь меня по доброте душевной.
– Какая там доброта, я жуткий эгоист. Ты это понимаешь, и потому у нас с тобой не дойдет до постели, а мне нравится с тобой общаться. И нечего лить слезы по ночам вместе с Элвисом. Что скажешь?
– Ты прав.
– Я знаю, что говорю, так что не пожалеешь, слушая меня. Ты привыкла иметь дело с такими стервами, каких мало.
– Зато твои девицы просто прелесть! – Шанна встала и отошла от него.
– Я тут ни при чем. Знаешь, почему у тебя всегда все рушится? Потому что ты в себе не уверена, и тебе все время попадаются женщины, которых именно это в тебе и привлекает.
– Знаю. – Шанна присела на высокий красный стул возле бара и достала коробку с печеньем.
