— Buon giorno*.
(добрый день ит.)
И хотя тосканцы были известны своим дружелюбием, женщина вовсе не выглядела приветливой. Из кармана выцветшего черного платья свисала резиновая перчатка, на ногах красовались толстые безразмерные чулки и черные пластиковые шлепанцы. Женщина молча вынула из буфета клубок бечевы и снова ушла. Изабел последовала за ней в сад, но остановилась, чтобы осмотреть фасад дома. Идеально.
Просто идеально. Одиночество. Отдых. Размышления. Действие. Лучшего места не найти.
Старая каменная кладка поблескивала кремово-бежевым в ярком утреннем свете. Вьющиеся растения цеплялись за стены и обегали зеленые ставни. Плющ поднимался по водосточной трубе. Маленькое голубиное гнездо примостилось на крыше, а серебристый лишайник смягчал пронзительный цвет округлой терракотовой черепицы.
Основная часть здания представляла собой непретенциозный прямоугольник, типичный стиль «fattoria», итальянской фермы, о котором она тоже читала. Странно выдававшаяся с одной стороны пристройка казалась нелепой нашлепкой.
Даже не слишком приятное присутствие женщины с ее мотыгой не могло испортить тихого очарования сада, и узлы, стянувшие душу Изабел, начали потихоньку рассасываться. Низкая ограда, сложенная из тех же золотистых камней, отмечала границу дома. Чуть подальше росла оливковая роща, и расстилался тот пейзаж, который видела из окна Изабел. Деревянный столик с мраморной столешницей стоял в тени магнолии: идеальное место для спокойного обеда или любования видами. Ближе к дому обнаружилась увитая вистерией беседка с парой скамеек, и Изабел немедленно представила себя на скамье с пером и бумагой.
Сад рассекали усыпанные гравием дорожки. Здесь росло все: цветы, овощи и травы. Темно-красные грядки базилика перемежались с белоснежными флоксами и кустами томатов, а возле жизнерадостных роз теснились глиняные горшки, кипевшие красной и розовой геранью. Ярко-оранжевые настурции соседствовали с деликатными голубыми цветочками розмарина, а серебристые листья шалфея служили прекрасным фоном для грядок с красным перцем. Лимонные деревья по тосканскому обычаю росли в двух больших терракотовых вазах по обе стороны от кухонной двери. Еще одна пара ваз содержала кусты гортензии, ветви которых клонились под тяжестью розовых цветочных шапок.
Изабел перевела взгляд со скамьи в беседке на стол, где возлегала пара кошек. А когда вдохнула теплый запах земли и зелени, голос Майкла в ее голове смолк, а в сердце зародилась простая молитва.
Но мрачное бормотание женщины спугнуло мирное настроение, и молитва улетела. Остался лишь проблеск надежды. Господь дал ей землю обетованную. Только глупец может повернуться спиной к такому дару.
Уже с гораздо более легким сердцем она уехала в город. Наконец хоть что-то облегчило ее отчаяние!
Она купила продуктов в маленькой бакалее, а когда вернулась, обнаружила женщину на кухне. Та мыла посуду, которую Изабел тут не оставляла. Женшина метнула на нее злобный взгляд и вышла с черного хода: змея в райском саду.
Изабел вздохнула, вынула свои покупки и аккуратно разложила в буфете и крошечном холодильнике.
— Signora, permesso?[16]
Повернувшись, Изабел увидела хорошенькую миниатюрную молодую женщину лет двадцати пяти с поднятыми на лоб солнечными очками. Чистая оливковая кожа необычно контрастировала со светлыми волосами. На ней были персикового цвета блузка, узкая кремовая юбка и остроносые неудобные лодочки на шпильках, так любимые итальянками. Высокие изогнутые каблучки выбивали веселую дробь на терракотовых плитках.
— Buon giorno, Signora Фейвор, я Джулия Кьяра.
Изабел коротко кивнула. Интересно, в тосканских домах так принято: врываться без стука в чужие дома?
— Я agente immobiliare.
Она поколебалась, очевидно, в поисках английских слов.
— Я агент по недвижимости. Сдала дом вашей подруге.
— Рада познакомиться. Мне очень здесь нравится.
— О… нет, это плохой дом. — Ее руки экспансивно взлетели к небу. — На прошлой неделе я несколько раз пыталась до вас дозвониться, но так и не смогла.
Все потому, что Изабел отключила телефон.
— А что, какие-то проблемы?
— Да… Проблема.
Джулия Кьяра нервно облизнула губы и заправила прядь волос за ухо, открыв жемчужную сережку в мочке.
— Мне очень неприятно говорить это, но вы не можете здесь оставаться. — Ее руки находились в постоянном движении: каждое слово подчеркивалось энергичной жестикуляцией. — Это невозможно. Поэтому я пыталась поговорить с вами. Объясниться и предложить другой дом. Если согласитесь поехать со мной, я все покажу.
Еще вчера Изабел было бы совершенно все равно, где жить, но теперь… непритязательное каменное строение с чудесным садом таило возможность медитации и духовного возрождения. Она не расстанется со всем этим так просто.
— Объясните, в чем проблема.
— Видите ли… — Взмах руками. — Необходим ремонт. Без этого здесь нельзя жить.
— Какой именно ремонт?
— Большой. Придется рыть землю. Проблемы с канализацией.
— Уверена, что мы сумеем найти решение.
— Нет-нет. Невозможно.
— Синьора Кьяра, я сняла этот дом на два месяца и намерена остаться.
— Но вам здесь не понравится. А синьора Весто очень расстроится, узнав, что вы здесь несчастны.
— Синьора Весто?
— Анна Весто. Она будет очень недовольна, если вам причинят хоть малейшее неудобство. Я нашла вам прекрасный дом в городе, хорошо? Вам там очень понравится.
— Мне не нужен дом в городе, я хочу этот.
— Простите, но сделать ничего нельзя.
— Это синьора Весто? — спросила Изабел, показав на сад.
— Нет, это Марта. Синьора Весто на вилле. Вон там. На вершине холма.
— Марта — здешняя экономка?
— Нет-нет. Здесь нет экономки, зато в городе очень хорошая домоправительница.
— Значит, она садовница, — продолжала Изабел, игнорируя уговоры.
— Нет. Марта ухаживает за садом, но она не садовница. Здесь нет садовников. А вот в городе… вполне возможно.
— В таком случае что она делает в этом доме?
— Живет.
— Я думала, что буду одна в доме.
— Нет, к сожалению, так не получится.
Она подошла к кухонной двери и показала на одноэтажную пристройку.
— Марта живет вон там. Очень близко.
— А в городе среди всех этих людей я буду одна?
— Конечно, — просияла Джулия такой очаровательной улыбкой, что Изабел даже поморщилась при мысли о том, что придется все-таки обескуражить бедняжку.
— Думаю, мне лучше поговорить с синьорой Вссто. Она сейчас на вилле?
Джулия явно обрадовалась возможности перевести стрелки.
