— Кир, ты что-то хотел взять? — спрашивает Вера, подозрительно оглядывая содержимое багажника.
Да уж, глупость к ее недостаткам не относится. Она совершенно правильно подозревает, что я что-то задумал. Не дожидаясь водителя, хватаюсь за ручку ее чемодана, пока она не успела ничего предпринять, и ставлю поклажу к ногам жены. Я так спешу, что таксист даже подойти к нам не успевает. Спешу до смешного: будто хрупкая Вера может каким-либо образом мне помешать.
— Удачи, родная, — ласково треплю ее по плечу. — Мои родители ужасно по тебе скучали и будут очень рады видеть.
Таксист, не сдержавшись, начинает смеяться, но тут же делает вид, что закашлялся.
— Кирилл! Ты что делаешь? — ужасается Вера.
— Я уезжаю. А вы обсудите пока, какой я негодяй. Кстати, можешь все рассказать им сама. Я хотел, чтобы ты узнала первой, и они все еще понятия не имеют о происходящем.
Вера смотрит на меня так, будто до последнего не верила в серьезность намерений. Видимо, по ее мнению, если бы это был просто каприз, я бы поостерегся портить отношения еще и с родителями. Только все всерьез. Ей пора это понять. Возможно, все встало бы на свои места, если бы я сказал ей имя коварной разлучницы — не абстрактной красотки из высшего общества, а близкой и знакомой женщины. Но Вера решила, что это не имеет значения, и на месте Жен могла бы быть любая другая (отличный вариант, ведь я ее, по мнению супруги, должен воспринимать как приобретение). Только к чему имена? Сейчас я пытаюсь вытребовать уважение к самому себе. Чтобы более не подстраиваться под обстоятельства.
В попытке не думать об этом, берусь за телефон:
— Здравствуйте, Дарья, — притветствую секретаршу. — Найдите мне трех врачей с безупречной репутацией, пожалуйста, и устройте с ними встречи. А еще вызовите мастера, который сменит замки в моей квартире.
Жен
Я едва успеваю сдернуть хирургическую шапочку с головы, как ко мне подлетает, едва не сбивая с ног, Соня.
— Быстрее, там невероятное дело — Харитонов ищет замену Рашиду! Он сейчас показывает больницу одному из претендентов.
Наверное предполагалось, что я должна сорваться с места, дабы успеть насладиться зрелищем, но ноги становятся ватными. Неужели решение Рашида защитить свое, считай, детище привело к противоположному результату, и Харитонов теперь сменит его на посту руководителя? Вот вам и сохранение исследовательского центра. Хотя, чего уж там, сохранили. Вопрос: для кого? Видимо, здорово Кирилл разозлился…
— Ну, чего ты стоишь? Не хочешь полюбоваться? — удивляется Соня.
Как же не хочу! Пропустить такое зрелище было бы преступлением.
Мы с Рашидом уже дважды появлялись вместе на людях. Не могу сказать, что хотелось его придушить, но и острых приступов симпатии я тоже не испытала. Он честно рассказал мне, как удалось рассчитать время визита Кирилла в кабинет, и даже признался, будто боялся, что дело не выгорит. Последнее удивило. Не думала, что он из тех, кто открыто признается в своих слабостях. В общем, я ему не доверяю, но вне больничных стен он куда больше напоминает человека, с которым мы когда-то выпивали в баре. По крайней мере, нос не задирает. Кстати, было бы забавно послушать, что бы он наплел мне про исследования, если бы Кирилл так и не появился на пороге.
И все же радостно, что с тех пор, как Рашид всех обвел вокруг пальца, Харитонов меня больше не преследует. Отказываться от него больно, тем более так, но поцелуйчики по углам, как и брошенные жены — не вариант. Я не хочу брать на душу такой груз. Он сказал, что собирается поговорить с Верой. Я очень надеюсь, что после нашего с Рашидом спектакля передумал.
Кирилл и его гость разговаривают в вестибюле, даже не думая прятаться от любопытных взглядов. Пользуясь этим, вокруг собралась целая толпа, и все делают вид, что пришли сюда не из любопытства. Только очередь у кофейного автомата в два раза длиннее обычного — врачи вдруг резко вознамерились посетить регистратуру, а некоторые просто делают вид, что пялятся в мобильники. Не понимаю, зачем им скрываться, если их интерес исключительно праздный. Не то что мой…
Но зрелище стоит ухищрений. Сегодня Кирилл Валерич превзошел сам себя. Он просто безупречен. Не «хорошо одет» или «гладко выбрит» — нет, это что-то другое. Он улыбчив и доброжелателен, собран и уверен в себе, жестикулирует свободно и открыто. Обаяние так и обволакивает. Завлекает, зазывает. Сегодня отчетливо заметно, что Кирилл стал прежним. Его волосы доросли до той длины, которая была перед операциями. Пропала последняя скованность движений. Передо мной не пациент, а лидер и опасный соперник. Он держится по-хозяйски, будто барин, который имение свое показывает. Пусть и кажется приветливым, он пришел, чтобы мстить.
Спохватившись, начинаю искать, чем бы прикрыть брызжущее во все стороны любопытство. Телефон — недостоверно, карты нет, в руках только шапочка, но стоять и мять ее в руках глупо.
— Иди сюда, — дергаю Соню за руку к стене. Там хотя бы можно сделать вид, что мы просто болтаем. Заодно можно подойти поближе. Вдруг что услышим. Мне очень интересно, о чем разговаривают мужчины.
— … чудесный, очень современный центр, — доносится реплика гостя.
— Да, мы старались, а по поводу лабораторий… — отвечает Кирилл, но дальнейшие слова расслышать не удается.
— … сотрудничество с вами… плодотворным.
— Ты слышишь? — спрашиваю коллегу.
— Вообще-то не очень.
— Они говорят о сотрудничестве!
— Без сомнений.
— А как же Мурзалиев?
— Вот уж не думала, что о нем будешь беспокоиться ты…
Повисает неловкая, наполненная удивлением пауза.
— Да брось. Он выстроил этот центр…
— Ну и что? Он полностью под каблуком Харитоновых. Что скажут — то и сделает. Жен, не будь дурочкой, он слишком молод, и если бы не абсолютное послушание, никогда бы на такой должности не задержался.
И все-таки Мурзалиев подстроил ситуацию в кабинете, пошел против прямого начальника. Ради этого центра он сделает что угодно. Ему плевать на Харитоновых, на брак Кирилла, но центр Рашид любит. Если его сместят с руководящей должности, Мурзалиев, пожалуй, и до дверей не дойдет — от удара помрет раньше.
В этот миг — легок на помине — появляется Рашид. Решительно подходит к Кириллу и гостю, вежливо приветствует, руки мужчинам пожимает. Вроде бы и приветлив, но в плечах угадывается напряжение, да и движется он резче, чем обычно. Что-то тихо говорит, окидывает взглядом помещение, чуть задерживаясь на нас с Соней (эффективный способ заставить меня пожалеть о любопытстве), а потом предлагает уйти с глаз сотрудников.
Кирилл
Мурзалиев в панике. Я знал, что именно так и будет, и пытаюсь теперь насладиться. Жаль только, что не выходит. Да и чем, в общем-то, наслаждаться, если я все равно не получаю то, чего действительно хочу? Издевательство над Рашидом приносит мне некоторое облегчение, но все впустую. Он уже победил, а я проиграл.
