не верилось, что со спасением Геры пришло и моё спасение.
Яр и Оля оставили меня с супругом наедине и я смогла услышать всю чудовищную истину всех произошедших событий за этот месяц.
— Никогда не думала, что люди могут так люто ненавидеть, — проронила печально, перебирая в руках пальцы мужа. — Насколько сильно бывает это чувство, что человек становится способен лишить жизни кого-то.
— Это не сила чувств, это натура человека. Если он родился с душой убийцы ничто его не изменит. Сравнить Яра и твоего отца, к примеру. Они оба в прошлом преступники, но любовь к дочке изменила Ярика, сделав тем, кто он есть сейчас, а у Виктора не только нигде не дрогнуло, но он ещё сделал всё, чтобы испортить тебе жизнь. Просто за дозу. Убийцами рождаются, а не становятся.
Притянула его ладонь к губам, втянула запах своего мужчины, почувствовала его тепло, упиваясь от мысли, что он по-прежнему рядом и его никто не отобрал у меня.
— Я люблю тебя… Всегда любила и буду любить, — его рука стала сильней. Сжал мои ладони и резко потянул к себе. Губы слились с его. Жадно, жарко и благодарно. Держит за затылок, не в силах отпустить. Уткнулась лбом в его висок. — Я так испугалась, что не скажу тебе этого больше.
— Я тоже очень люблю тебя, родная. Умоляю, не уходи больше. Давай бороться с невзгодами вместе. Вместе мы сильнее.
Выдохнула и зарылась в объятия мужа. Вжалась в него настолько крепко и сильно, что моего ответа ему не понадобилось.
Германа выписали буквально на следующий день, который мы почти полностью провели в главке.
Все обвинения были сняты. Я подписала документы. Гера же, тем временем, подвергался уговорам прокурора написать заявление о покушении.
— Нет, — твердо мотнул головой муж. — Ему и так светит пожизненное за убийство пяти человек и за организацию ОПГ.
— Он едва не убил и вас, — прокурор повысил от изумления голос. — Ваш отказ, в любом случае, не спасет вашего брата от наказания.
— Тогда тем более оно не обязательно. Он мой родной брат. Пожалуйста, поймите. Я не держу на него зла. А за другие преступления он обязан ответить перед законом.
Дома счастьем пахло мало. Лариса Игоревна и Элина, безусловно, были рады, что живы как Гера, так и его брат, рады, что меня оправдали, но то, что Марат сядет за решетку удовлетворение не доставляло. Герман всецело занялся поисками хорошего адвоката.
Всю следующую неделю я провела дома, так как осенняя погода как-то быстро пришла в наш город. Дожди нудно и промозгло омывали улицы и дома. Небо подобно серому камню нависало над нами.
Супруг завершал рабочие моменты на фирме, а я усиленно готовилась к грядущим родам.
Давление часто стремилось вверх, но должный врачебный уход сдерживал его в норме. Тело катастрофически отекало и малыш в животе резво крутился и пинался. Я старалась делать небольшие прогулки с мамой вокруг дома, но чаще пребывала в лежачем положении.
Элина уговаривала организовать небольшое торжество для узкого семейного круга. Всё же было что отметить.
Гера был приятно удивлен мероприятию. Собрались только близкие нам люди и друзья. Даже семейство Калиных вошло в их число. Сюрпризом было так же объявление о помолвке Тани и Антона.
От души поздравляли друзей, крепко обнимая.
Муж всё время держал меня за руку и периодически шептал на ухо разные комплименты. Светился, разглядывая меня, ненароком касался живота. Я наконец смогла ощутить полноту своего счастья, пребывая в кругу своей семьи и тех людей, которым была небезразлична. Увы, Миша не смог присутствовать на празднике, так как его работа была важней. Мужчина принёс слова извинения по телефону и…
В самый разгар курьер принёс большую белую коробку с красивым голубым бантом. Смерила в руке и посмотрела в предвкушении на мужа, который пожал плечами.
Быстро вскрыла подарок и, открыв крышку, едва не упала в обморок. Зажала рот рукой и в ужасе отлетела от коробки.
Внутри в ворохе опилок лежала кукла-младенец с ножом во лбу. Пупс был обильно измазан чем-то красным, имитирующим кровь, а на груди зияла надпись маркером "Ещё чуть-чуть, Герочка".
Я уже не видела, как Ярослав схватил коробку и поспешил утилизовать её. Слышала лишь голоса Оли и Тани.
— Это злая шутка, Вик. Это ничего не значит. Забудь, не принимай серьёзно.
— Я ей башку сверну точно, — рычал в ярости Герман, удерживаемый Антоном. — Эта Лика… кто ж ещё?!
Кислорода не хватало и поспешила на улицу. Вылетела прямо в платье, жадно хватая грудью холодный воздух. Стремительно зашагала по садовой алллеи, уходя вглубь.
Нет, я не суеверная, но, стоя, на пороге родов, в лёгком страхе боишься буквально всего. Даже таких вещей. Всю беременность я борюсь за нашего сына и видеть подобные сюрпризы сверх моих сил.
Холод возвращал трезвость ума, остужал поток жутких мыслей и картин. Перевела дыхание и развернулась к дому.
— Не так быстро, — в живот уткнулось дуло пистолета.
Твой отличительный признак прикрыт париком, но тебя я знаю до мельчайшей черточки. Взор сумасшедших черных глаз напугал до полусмерти.
— Живо садись в машину… Пора поговорить, мелкая шлюшка.
Ярослав
Только спустя полчаса понял, что эта гребанная коробка была отвлекающим маневром.
Курьером оказалась девушка с тёмными волосами, которая так и не покинула дом. Её же зафиксировала камера вместе с Викой. Обе девушки сели в машину и благополучно покинули территорию двора.
Охрана, как всегда чесала затылок и непутевый начальник ЧОП наконец лишился своего поста.
О том, кто была эта брюнетка ни у кого не возникло сомнений.
Сука, а я-то почему купился и разрешил ей встречу с этим козлом Маратом? Хотя знаю почему. Моё дурацкое прошлое. Когда-то я так же, как и он, лежал прикованный наручниками к больничной койке и никого не видел, кроме бездушных врачей и полицийских. Когда же мне разрешили видеться с дочерью в обмен на стукачество, то был несказанно рад. Тогда Оля и Аня стали моим единственным островком человечности и счастья. Я искренне благодарил судьбу за это. Но моя история абсолютно отличалась от истории Марата.
Уже в машине получил информацию от статиста.
— Они едут в направлении города, — сообщил Герману и Антону. — В Москве камеры на каждом шагу, так что найти не составит труда.
— Тогда поскорей, — нервничая подначивал Гера. — У этой дуры давно крышу унесло. Господи, нужно было ещё тогда заявить на неё.
Герман обеспокоенно то сживал и разжимал кулаки, то трогал подбородок или чёлку.
