Он снова посмотрел на нее и продолжил:
– Когда я продал свой ломбард и переселился в Голливуд, я сделал это ради вас – я был полон решимости добиться чего-то в жизни, стать таким человеком, на которого вы могли бы обратить внимание. Если бы я добился успеха, я почувствовал бы себя вправе вернуться в Нью-Йорк и попросить вашей руки. Когда я прочитал в газете, что вы вышли замуж за Арнхальдта, первым моим желанием было убить этого человека. – Зев саркастически улыбнулся. – Но я обратил свой гнев против другого: это был известный голливудский аферист, принявший меня за простака и решивший погреть на этом руки. О! Ему пришлось глубоко раскаяться в том, что он посмел связаться со мной! Вот так и началась история «Мэджик-Муви».
– Теперь вы уже не Зев Абрамски, – проговорила Мисси, подходя к роялю, – вы – С. 3. Эбрамс, один из самых знаменитых продюсеров в Голливуде. Но для меня это не имеет никакого значения. Я всегда уважала вас, Зев. Всегда считала вас равным себе.
В тот день Мисси допоздна засиделась в особняке Эбрамса. Солнце закатилось за горизонт, ночная тьма постепенно спустилась на калифорнийскую землю, а они все сидели за столиком в гостиной, пили французское шампанское и изливали друг перед другом свои души – точь-в-точь как восемь лет назад в маленьком украинском кафе в Нью-Йорке…
Прошло восемь месяцев. По мере работы над «Мариэттой» развивались и отношения Зева и Мисси. Наконец фильм был завершен. Зев пригласил Мисси к себе домой на частный просмотр. Эта честь была оказана только ей – даже Дика Неверна не позвали в тот вечер в особняк С. 3.
В огромном доме стоял чарующий запах воска и роз. В каждой комнате были расставлены серебряные вазы с дивными цветами, широко раскрывшиеся лепестки которых отражались в начищенных до блеска паркетных иолах. На большой софе в гостиной лежала борзая Джульетта. Тяжелые парчовые гардины уступили место легким шелковым занавескам кремового цвета. Мрачная мебель, фанерованная темными породами дерева, исчезла– ее место заняли удобные кресла и диваны. По комнатам были небрежно разбросаны книги и журналы, под столом валялся искусанный собакой кожаный тапок. Под влиянием Мисси дом Зева изменился до неузнаваемости– изменился и его хозяин: он стал больше улыбаться, шутить, исчезла вся его былая холодность и неприступность.
– Все готово, – возбужденно проговорил Зев. – Тебя ожидает сюрприз.
– Хороший или плохой? – спросила Мисси, целуя его в щеку.
Зев улыбнулся.
– Это уж тебе решать.
Взяв Мисси под руку, Зев повел ее на террасу, где под голубым балдахином уже был накрыт столик на двоих. Они знали друг о друге все и их жизни так тесно переплелись, что, казалось, эту связь не в силах прервать ничто. Они сидели за столом, смотрели на темный сад, болтали о винах, землянике, кино, и со стороны можно было подумать, что это супружеская пара, прожившая вместе много-много лет. Даже внешне они стали чем-то похожи.
Однако до сих пор они даже не стали любовниками.
Мисси подумала, что в этот вечер Зев выглядит особенно хорошо. Он взял ее за руку и, посмотрев ей в глаза, проговорил:
– Настал момент истины. Готова ли ты к нему?
Они прошли в просмотровый зал; Зев вставил в аппарат ролик и выключил свет. Фильм о Мариэтте рассказывал историю о девушке-сироте, которой в конце концов улыбнулось счастье. Драматизм тесно сплетался с юмором, а что касается режиссерской работы Дика Неверна, то она была превыше всяких похвал.
Быстро пробежали по экрану титры, и Мисси увидела на экране Азали: девочка с тревогой смотрела в камеру и спрашивала, куда же пропали ее родители. Эта тревога была настолько неподдельной, что на протяжении всего фильма было просто невозможно оторваться от экрана.
За все время Мисси не проронила ни слова, а потом, когда на экране появилась надпись «конец», громко расплакалась.
– Я и представить себе не могла, что Азали способна на такое, – проговорила она. – Моя девочка способна вызвать слезы у зрителей…
– А я сразу понял, на что она способна, – улыбнулся Зев. – С первого же взгляда.
Месяц спустя «Мариэтта» вышла на экраны Нью-Йорка, Филадельфии и Сан-Франциско – практически все солидные издания сочли своим долгом поместить статьи о новом фильме Эбрамса и Неверна. Критики на все голоса расхваливали юную Эйву Адэр, называя ее «находкой», «восходящей звездой» и даже «вполне зрелой молодой актрисой».
Азали недавно исполнилось шестнадцать. Было очевидно, что после такого головокружительного успеха говорить о поступлении в колледж просто глупо – Мисси решила отправиться с ней и Рэчел в небольшое путешествие.
– Почему бы вам не съездить в Мексику, в Агуа-Кальенте? – предложил Зев. – Что касается дорожных расходов, то их возьмет на себя «Мэджик».
Агуа-Кальенте был в то время одним из самых фешенебельных курортов на американском континенте: горячие источники, грязевые ванны, поле для игры в гольф, теннисные корты и огромный, облицованный бело-розовым мрамором бассейн, строительство которого, по слухам, обошлось в семьсот пятьдесят тысяч долларов.
Главный отель города по праву гордился пятьюдесятью роскошными бунгало с розовыми ваннами и просторным банкетным залом, в котором подавали лучшие блюда европейской кухни и тонкие вина; хозяева отеля позаботились не только о качестве еды. Старинные саксонские сервизы и приборы из чистого золота были в постоянном обиходе.
Зеву хотелось, чтобы его восходящая звезда и его будущая жена смогли провести этот «отпуск» по высшему разряду. Надо сказать, что, хотя он и считал Мисси своей невестой, с официальным предложением он не торопился, давая ей время забыть трагическую гибель О'Хары.
Агуа-Кальенте славился также своим ипподромом и стадионом для собачьих бегов. В отеле останавливались многие известные люди: политики, артисты, игроки– они приезжали сюда на несколько недель, чтобы полежать на солнышке, принять целебные ванны, расслабиться и развеяться.
Рэчел и Азали проводили большую часть времени в бассейне – они весело резвились в воде, потягивали лимонад со льдом из высоких бокалов и обдавали такими же ледяными взглядами молодых людей, пытавшихся с ними флиртовать. Они принципиально не шли с юными повесами на знакомство, и посрамленные плейбои смущенно ретировались.
Впрочем, среди мужского населения отеля был один человек, который сразу же привлек внимание обеих юных красавиц. Это был некий мексиканец по имени Карлос дель Вильялосо – он был намного старше девушек, на вид ему было лет тридцать, а то и больше; он обладал манерами опытного ловеласа. На Рэчел с Азали Карлос не обратил никакого внимания, что было вдвойне обидно, ибо со всеми остальными жительницами отеля – включая даже Мисси – дель Вильялосо был весьма любезен.
