Когда Шелдон вышел из здания, сгибаясь под тяжестью ноши, его качало, как пьяного. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и двинулся к пустырю, в безопасное место, где можно было без помех привести Льюка в чувство.
У тротуара резко затормозила машина. Задняя дверца открылась, из автомобиля выскочила бледная Валери. Она застыла, с ужасом глядя на мужа, на плече которого словно куль висело безжизненное тело Льюка.
– Началось с офиса, – прохрипел Шелдон, и собственный голос показался ему незнакомым, словно шел из бочки. – Льюк как-то оказался там. – Лицо его вдруг странно искривилось, а из горла вырвался сухой нервный смех. – Везет как утопленникам. Только сегодня утром застраховались от пожара!
Время то тянулось невообразимо длинными отрезками, то летело, сжимаясь и перемешиваясь. Впоследствии Валери, как ни старалась, так и не смогла сложить воедино разрозненные эпизоды того вечера. Кто приехал раньше, пожарная или «скорая»? Кто в конце концов снял с плеча обессилевшего Шелдона так и не очнувшегося Льюка? Кто принес ей чашку мутного, но горячего кофе? Валери помнила, что ее вдруг начало трясти и кто-то накинул на ее плечи одеяло. Но было это до или после того, как огонь прорвался через крышу фабрики? И когда там, в почти безлюдном районе, успела собраться толпа зевак?
Несколько эпизодов почему-то врезались ей в память, хотя и не были очень уж важными. Валери запомнилось перекошенное лицо Рика, кричавшего что-то бригадиру пожарных, и слезы в глазах Камиллы, обнимавшей зятя за плечи. Третий, наверное, самый памятный эпизод – когда прибывшие санитары положили Льюка на носилки и потащили к машине.
– Эй, ребята, – окликнул их Шелдон, – подождите секунду! Надо поискать ключи, чтобы убрать машину подальше. Если ветер переменится, здесь станет жарко, как в духовке.
– Ищи сам, – буркнул один из санитаров.
Шелдон склонился над Льюком и осторожно сунул руку в карман его брюк.
– Как ты можешь думать о какой-то дурацкой машине, когда кругом творится такое! – вскипела Валери.
Шелдон поднял на нее потемневшие от боли глаза.
– Льюк любит эту машину. Все, что я могу сделать для него сейчас, это позаботиться о ней. И я в долгу перед ним, потому что он много сделал для меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Чувствуешь запах?
Валери поморщилась.
– Здесь все перемешалось: дым, копоть... Приятного мало. Если ты хочешь сказать, что...
К ним подошел мужчина в каске и спросил, обращаясь к Шелдону:
– Вы владелец фабрики? Я Дональд Слейтер, следователь.
– Да, я владелец.
– Мистер Макинрой, как вы думаете, кто мог уничтожить ваше предприятие?
Вопрос задел Валери за живое.
– Похоже, мистер Слейтер, вы ничуть не сомневаетесь, что это был поджог. Но ведь пожар еще не потушен, на чем же основывается ваша уверенность?
Следователь окинул ее оценивающим взглядом, задержавшись на браслете с бриллиантами, выглядывавшем из-под рукава белого шерстяного пальто.
– Во-первых, мэм, вентили на противопожарной системе, как мне кажется, закрыты.
– Черт, а я-то думал, почему разбрызгиватели не сработали! – Шелдон покачал головой. – Собирался проверить, но не успел: пришлось возиться с раненым. Да, боюсь, есть два человека, которые могли устроить поджог. Когда я увольнял их сегодня утром, один сказал... сейчас вспомню... да: «Вы об этом пожалеете».
– Ничего более определенного?
– Ну, они не приглашали меня прийти сюда вечером на барбекю, – сухо ответил Шелдон. – Когда мистер Уилсби заехал на фабрику, чтобы забрать кое-какие бумаги, ему показалось, что он заметил одного из них бегущим от здания.
– Какой прилежный работник этот ваш мистер Уилсби, – заметил следователь. – Забирать бумаги в такой час...
– Льюк именно такой. – Шелдон откашлялся. – На него можно положиться.
– А где он сейчас? Мне хотелось бы поговорить с ним.
Шелдон посмотрел на часы.
– Надеюсь, его уже доставили в больницу.
– Так это его увезла «скорая»? А где он находился, когда начался пожар?
– В моем офисе. По крайней мере, именно оттуда его выбросило взрывом.
Валери вздрогнула, и Шелдон озабоченно спросил:
– Хочешь, я попрошу Рика отвезти тебя домой?
– Нет, я останусь, – решительно заявила она.
Шелдон посмотрел на жену долгим взглядом, но на его лице не отразилось никаких чувств.
– Поступай как знаешь. – Он пожал плечами и повернулся к следователю. – Чем еще я могу вам помочь?
– Почему мистер Уилсби оказался в вашем кабинете?
– На этот вопрос у меня нет ответа. Когда я его вытаскивал, он был без сознания, так что спросить я его не мог. – Голос Шелдона дрогнул. – Не знаю, что он видел или слышал, зачем пошел туда.
Пожар удалось потушить только к рассвету, когда небо на востоке уже посерело. Валери не сразу поняла, что это – утренняя заря или отблеск огня.
Хотя пламя уже сбили, струйки дыма все еще тянулись вверх, нависая над окрестностями тяжелым, мрачным облаком. В хмуром свете осеннего утра фабрика выглядела печально. Старые кирпичные стены уцелели, как и тяжелые деревянные балки, поддерживавшие крышу, хотя некоторые из них сильно обгорели.
Что творилось внутри, можно было только догадываться, потому что пожарные, руководствуясь соображениями безопасности, не позволяли подойти ближе.
Валери взглянула на Шелдона. Он молча смотрел на развалины, думая о чем-то своем. Интересно, о чем?
К ним подошел Рик Бирнхем.
– Шелдон, хочешь, я подброшу тебя в больницу? Возможно, тебя пустят к Льюку на минутку.
Шелдон покачал головой.
– Я съезжу один, а ты, пожалуйста, отвези Валери домой.
– Нет, я поеду с тобой, – запротестовала Валери.
– Ты устала, тебе нужно отдохнуть.
– Но ты тоже устал и нуждаешься в отдыхе не меньше меня. Я должна поехать, это мой долг.
Наверное, мое заявление прозвучало высокопарно, подумала Валери, но ведь супругам полагается делить ответственность. В конце концов речь идет о здоровье Льюка Уилсби, не чужого для меня человека. А для Шелдона он...
«Я в долгу перед ним, потому что он многое для меня сделал». Валери нахмурилась, вспомнив слова Шелдона. Что такое мог сделать заместитель для своего босса? Впрочем, о чем тут думать: Льюк пострадал на работе, пытаясь спасти бизнес ее мужа, и, конечно, они оба многим ему обязаны. Валери никогда не питала к Льюку Уилсби симпатии, но находила его преданность делу и Шелдону достойной уважения. Она даже признала, что чувствует себя отчасти виноватой, потому что всегда считала Льюка немного паникером, а он, по крайней мере в этот раз, оказался прав и тревожился не напрасно.
Валери стряхнула оцепенение и огляделась.
