— Должно быть, у вас интересная жизнь, — заметила Хлоя.
— Да уж! — рассмеялась Анжела.
— Было очень увлекательно, например, когда у нас спустила шина на какой-то автостраде. И вокруг на многие мили ни одной машины, — сказал Стэн.
— Мне кажется, был более увлекательный пример, когда ты хотел сфотографировать медведя и подошел слишком близко к нему, — поддразнила Анжела мужа. — Мы привезли фотографии. Хотите посмотреть?
Хлоя улыбнулась. В их взаимных поддразниваниях было столько любви и привязанности друг к другу…
— Очень хочу!
— Не волнуйтесь, фотографий не очень много. Вы не успеете соскучиться, просматривая их.
— Мне не будет скучно, — заверила Хлоя.
— Вы действительно не похожи на человека, который испытывает скуку, — сказала Анжела, посмотрев Хлое прямо в глаза.
Хлоя рассмеялась:
— Дайте мне в руки книгу, и я уже счастлива.
— Я понимаю вас, — Анжела кивнула. — Я сама обожаю читать. И Стэн тоже.
— Я правильно воспитала своих мальчиков, — сказала Ванда. Она пришла из кухни в гостиную и присоединилась к разговору.
— Я все хотел тебе сказать, — начал Стив. — Дня два назад я встретил в ресторане одного мужчину, который очень тобою интересовался.
Ванда удивилась:
— Кто же это может быть?
— Патрик О'Хара. Он владелец ресторана…
— Знаю, какой у него ресторан, — раздраженно прервала его Ванда, — а также знаю, что у него нет вкуса.
— Он думает, что ты все еще держишь на него обиду за то, что он не присудил первое место твоему печенью.
Ванда вскинула голову:
— Ничего подобного. Я просто констатирую факт: раз ему не понравилось мое печенье, значит, у него нет вкуса.
— Но я думаю, ему нравишься ты, — Стив обнял ее за плечи.
Ванду не так легко было переубедить. Она фыркнула:
— Мужчина, которому не нравится мое печенье, меня не интересует.
— Но ему понравилось твое печенье, — оправдывал Патрика Стив.
— В таком случае он должен был дать мне и моему печенью первое место. И хватит разговоров об этом! — решительно заявила Ванда. — Вы же не хотите расстроить повара перед ужином.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Хлоя.
— Да, дорогая. Ты можешь попробовать убедить моего сына и внука, что женщины не настолько эмоциональны, как они думают. Хотя этого еще никому не удавалось. К тому же, что плохого в эмоциях?
— Если ты военный, — серьезно сказал Стив, — эмоции только мешают. Ты должен оставить эмоции и делать свое дело.
— Ты думаешь, женщинам не приходится этого делать? — возразила ему Ванда. — Конечно, приходится. Как, ты считаешь, твоя мать справлялась со всеми проблемами семьи, пока твой отец находился на службе в других странах? А она вынуждена была растить пятерых детей. Она сдерживала свои эмоции и делала свое дело. Возможно, она плакала, когда никто не видел. Но ничего плохого в этом нет. Вам стоит попробовать как-нибудь.
Стэн с недоумением посмотрел на мать.
— Все в порядке, дорогой! — Анжела погладила мужа по руке. — Мы не заставим вас сегодня плакать.
— Если только это не будут слезы восторга от моих свиных отбивных, — сказала Ванда, вполне довольная собой.
Хлоя сидела в сторонке и восхищалась. Это была настоящая семья. Они ссорились, спорили друг с другом, но в то же время, это было ясно, они любили друг друга. Такой семьи у нее никогда не было.
Точнее, была, но так давно, что она, почти ничего не помнит. Какие-то воспоминания, конечно, остались. Лежа в своей маленькой холодной постели в доме тети, она часто вспоминала свой шестой день рождения. Это был настоящий праздник с шариками и клоунами. Отец тогда подарил ей большую куклу с золотыми волосами. Или Рождество, с ожиданием Санты и с подарками поделкой…
— Хочешь еще картофельных оладьев? — спросила Ванда, протягивая ей тарелку.
Хлоя, погруженная в свои детские воспоминания, вздрогнула от неожиданности.
— Нет, спасибо.
— Ты выглядишь грустной, — сказала Ванда. — Все в порядке? Может, какие-то проблемы на работе?
— Нет, все хорошо.
— Тебе ведь нравится работать в библиотеке? — продолжала Ванда.
— Да, очень. Каждый день не похож на предыдущий. Никогда не знаешь, о чем тебя спросят в следующий раз. Я работаю в справочном отделе — пояснила она специально для родителей Стива.
— Наверное, вы легко сходитесь с людьми? — предположила Анжела.
— Пожалуй, — ответила Хлоя после некоторых раздумий.
— Ванда сказала нам, что вы живете по соседству, — сказал Стэн. — Я вырос здесь. У нас с братом в подвале был игрушечный поезд с рельсами. Нам его подарил отец. Он работал на железнодорожной станции, был обыкновенным американским рабочим. А моя жена из Техаса. У ее семьи было огромное ранчо, много земли, большой дом…
— А наши сыновья росли в десяти разных штатах, — уточнила Анжела.
За дружеской беседой вечер прошел быстро и оставил очень приятное впечатление. Хлоя больше не погружалась в свои печальные воспоминания — сегодня она чувствовала себя частью этой семьи и наслаждалась этим новым для себя ощущением. Пусть это было не надолго и не по-настоящему.
— Вот видишь, все было не так уж плохо, — сказал Стив, когда они шли к ее дому.
— Твои родители очень милые люди.
— Такие же, как и я, — сказал он самодовольно.
Хлоя засмеялась.
— Что? Тебе не кажется, что я очень милый? — выражение неподдельного ужаса на его лице заставило ее рассмеяться еще больше.
Они уже подошли к веранде, как услышали чей-то жалобный писк. Стив прислушался:
— Кто бы это ни был, он, должно быть, очень голодный.
Стив присел около мусорных бачков и прислушался.
— Мне кажется, это котенок, — сказал он. — Выходи, малыш! Кис-кис! Не бойся, выходи! Здесь слишком холодно для такого маленького существа! Мы возьмем тебя в дом и накормим.
Хлоя стояла рядом с ним, замерзшая и очарованная его бархатно-нежным голосом.
У нее не было домашних животных с тех пор, как погибли ее родители. У тети была аллергия на шерсть, и она отдала ее любимого котенка в приют для животных. Тогда Хлоя поклялась, что она больше никогда не полюбит ни одно животное так, как она любила своего маленького кота по имени Мэджик. Тогда боль от потери котенка, последовавшей сразу же за смертью ее родителей, была для нее невыносимой. Вот почему она больше не собиралась заводить домашних животных.
Когда Джэнис отдавала котенка в приют, а Хлоя рыдала, тетя обвинила ее в том, что она любит какого-то кота больше, чем своих родителей. Хлоя чувствовала себя несчастной и виноватой одновременно. Она больше никогда не плакала при тете. Девочка втихомолку проливала слезы, уткнувшись в подушку. Больше всего она боялась, что Джэнис услышит, как она плачет, и будет ее стыдить.
