Дерзайте, Женя, дерзайте!
«Он у нас недавно появился, Женечка, но такие обычно долго не задерживаются, их разбирают щенками... - вещала в ее голове Флоренция Эдуардовна, глядя в зеркальце и припудривая то ли себе носик, то ли Жене мозги. – Очень обстоятельный мужчина. Знаете, такой... представительный, даже интересный. Воспитанный, образованный... Женат не был, алиментов никому не платит. Такая редкость нынче. Мне кажется, вы будете замечательно вместе смотреться. Я вам лучшего из имеющихся клиентов отдаю. Дерзайте, Женя, дерзайте!»
И Женька «дерзала». Рассматривала мужика, сидящего перед ней. Он выглядел добротно и уверенно. Поправка: самоуверенно. «Всего четыре буквы, а разница колоссальная», - улыбнулась Женя своим мыслям, но выглядело, будто улыбается она своему визави. Что-то диссонировало в его образе, и она никак не могла понять что именно. Почти незаметно, как дрожание стекол в рамах, когда мимо проезжает грузовичок.
С виду-то Виктор и правда казался вполне интересным мужиком, соответствующим заявленным Флоренцией Эдуардовной характеристикам. Красавцем его назвать было сложно, но к своему возрасту, а значит, примерно и к Женькиному, он приобрел определенную характерность, проявляющуюся внешне, и называемую в народе солидностью. Во всяком случае, галстук делал свое дело, как и начищенная обувь под столом. И хорошо наутюженная рубашечка под пиджачком. И еще аккуратно подстриженная рыжеватая с легкой проседью бородка. Все это вместе смотрелось солидно.
Точно так же солидно после нескольких минут трепа о том, как он устал от Солнечногорска и хотел бы рвануть, например, в Албанию с будущей супругой, Виктор принялся загибать на руке пальцы, вещая:
- Видите ли, Женечка, вы, разумеется, очень красивы, но красота для брака – далеко не самое главное. Желательное, но не превалирующее. Мне нужна хорошая хозяйка. Аккуратная, старательная, не ленивая. Кулинарные способности – обязательны, как и желание их развивать. Далее. Уровень образования – играет колоссальную роль, мне сложно мириться с недалекостью возле себя. Ограниченный кругозор – самый большой враг семейной жизни. И еще, конечно, взгляды. Моя супруга определенно должна разделять со мной мое мировоззрение. Служить опорой и поддержкой. Кроме того, Женя, мы с вами взрослые люди, и я буду предельно откровенен и жду откровенности от вас. Я ищу женщину раскованную, которая не боится экспериментов в интимной жизни. С ханжами мне не по пути. Далее... здоровый образ жизни – отсутствие вредных привычек, присутствие в расписании спорта, активность...
Он продолжал вещать, даже когда пальцев на его руке уже не хватало, и делал все это с таким важным видом, будто бы готовился к заключению важной сделки и подходил к вопросу крайне обстоятельно.
Сдерживая сгенерированный приблизительно в середине его торжественной речи смех, Женя лишь изредка прикладывалась к своей чашке кофе, чтобы хоть немножечко перевести дух. Со стороны же казалось, что она крайне внимательно слушает Виктора и едва ли мысленно не конспектирует его требования ко второй половине. И возможно даже они бы перешли к легким закускам, если бы Женькино альтер эго не поинтересовалось у кандидата в женихи, с самым невозмутимым видом перебив его на полуслове:
- А вы где работаете, Виктор?
Надо отдать Вите должное – Витя не стушевался. Почти. Лишь на мгновение завис, видимо, не ожидавший, что его так внезапно прервут, да еще и подобной бытовухой, когда он распинается о великом. Но все же, глотнув воды из стакана, который он сразу попросил у официантки (до еды, дескать, очень полезно пить воду), Виктор очень важно ответил:
- В данный момент жизни у меня творческий отпуск и переосмысление приоритетов. В дальнейшем же... есть несколько идей. Мне хотелось бы открыть свой бизнес, Женечка.
- И давно? – с самым понимающим видом спросила Женя.
- Второй год, - вдруг помрачнев, буркнул Виктор. Далее следовала тирада о том, что деньги не главное, есть множество вещей куда важнее их. Любовь, например.
Мягкий и теплый апрель расцвел улыбкой
Мягкий и теплый апрель расцвел улыбкой на Ташиных губах, а знаменем его стало ее алое платье с не по-рабочему глубоким декольте, которое она выгуливала на работу каждый раз, когда в Солнечногорск приходила настоящая весна. Ее шейка была прикрыта кокетливым шарфиком, на плечах красовался расстегнутый лимонный плащ, туфли-лодочки были ему в тон – такие же солнечные, а она сама поставила на Женин стол кофе, за которым не поленилась заскочить в кофейню за углом по дороге на работу.
- У меня новости! – провозгласила она перелетной птичкой, только что вернувшейся в родные края.
- Хорошие? – подняла на нее глаза Женя. Она сегодня тоже была очень весенней, хотя и предпочитала в одежде менее яркие тона.
- В нашем болотце любые новости автоматически становятся хорошими! – загадочно улыбнулась Шань и скинула с себя плащик, примостив его на вешалку в углу кабинета. Главдракон сегодня на глаза еще никому не показывался, ее помощница, делившая с ней кабинет, всем отбрехивалась, что Любовь Петровна в казначействе, а это был верный признак того, что она придет либо с новой прической, либо со свежим маникюром. Но Таше Шань было все едино – ее опоздание в свете подобных событий осталось никем, кроме Жени, незамеченным.
- Короче, помнишь, я жаловалась, что дядя Вадя ныл всю прошлую неделю: «поехали в Испановку, поехали в Испановку»?
- Помню, - кивнула Женя. Откровенности ради, она совсем этого не помнила, просто потому, что дядя Вадя вместе с его нытьем категорически не входил в сферу ее интересов. Но, судя по настроению Таши, именно сейчас во избежание обстоятельного экскурса в прошлое, тактически верным было подтвердить спрашиваемое.
- А вчера меня Елисеев домой провожал. Айтишник наш. Так вот он рассказывает, что у дяди Вади в Испании дом! Прямо на море, представляешь? А еще, на уровне сплетен, конечно, но Елисеев утверждает, что из надежных источников, у дяди Вади еще и квартирка в Риме имеется. Очень может быть, кстати. Помнишь, его жена в Италию укатила. Явно ж неспроста!
- Так у кого квартира-то? У дяди Вади или у его жены?
- Ну ясно же, что у дяди Вади! Они развод так и не оформили, он явно не хочет, чтоб она что-то оттяпала. Я его декларацию смотрела и биографию изучила. Это ж он только последние годы в Солнечногорске. А раньше – то начальник финансового управления области, то в столице в фискальной службе высокий пост занимал. А потом про него статью накропали разоблачительную, его и турнули подальше с глаз, чтоб скандала не было. С тех пор он тут и сидит, ждет с моря погоды.
- Ну допустим, - согласилась Женя, кинув взгляд на стопку табелей, не желающую уменьшаться самостоятельно. – Нам с того – что?
- Ну так он меня на обед сегодня зовет, Малич! – с видом человека, которому приходится объяснять прописные истины, подкатила глаза Таша.
- Ты сейчас несерьезно, а?! – но в голосе Жени звучала явная неуверенность. – Он же старый!
- Да ему дача лет десять сразу скосила! И еще пятёрик – квартира! Чуешь, как между нами разом сократилась разница, а? Уже не тридцатка, а вполовину меньше!
- Совсем с ума сошла… Наташка! Ты… Я не знаю, что с ним делать можно! Радикулит мазью растирать?
- Слушай, возраст мяса важен только если суп варишь. Чем старше, тем дольше варится. А меня дядя Вадя в ресторан зовет, ну!
- В твоем возрасте в клубы ходить надо! А не по ресторанам чинно сидеть.
- В клубах я напиваюсь, что ничего не помню. А так за мной меня дядя Вадя присматривает, - мечтательно улыбнулась Таша и устроилась на своем рабочем месте. – Что на повестке дня? Что-то срочное?
Повестка дня пришла сама в лице Юраги. Одновременно с Ташиным вопросом, Артем Викторович сунулся в дверь и проговорил:
- Доброе утро, девушки! Звонила Любовь Петровна. Говорит, что задерживается в казначействе еще где-то на сорок минут, - при этих словах Шань из-за своего ноутбука тоненько захихикала. – Пользуясь случаем, ректор вызвал меня к себе и хочет видеть таблицы по филиалу. Евгения Андреевна, могу я вас попросить сделать выкачку из вашей системы?
