Но ведь он был! Его руки лежали на моей талии, и мне это нравилось. И он, конечно, все понял.
Господи, ну зачем я вообще вошла за ним в этот несчастный лифт!
Проворочавшись так до утра, я встала раньше будильника, позавтракала без намека на какой-либо аппетит, замазала консилером темные круги под глазами. Из дома специально вышла как можно тише, чтобы сосед не услышал и не решил составить мне компанию. Может, повезет и в универе мы ни разу не столкнемся, а там, глядишь, к завтрашнему дню отпустит.
Но мне не повезло — Бойко уже стоял на лестничной клетке. Гладко выбрит, в кипенно-белых кроссовках, черных джинсах и неизменной кожаной куртке поверх оливкового цвета футболки.
— Как спалось?
— Как в сказке.
— Ты на лифте? Или, может, пешком? — добавил, явно намекая на вчерашнее. Но сдрейфить сейчас — поставить подпись под своим поражением.
— Шестнадцатый этаж вообще-то. На лифте, конечно.
Ехать с ним в одном лифте снова — последнее, чего бы мне сейчас хотелось, но выдать себя с потрохами не хотелось еще сильнее.
Сохраняя невозмутимое выражение лица, я вошла в кабину и нажала кнопку первого этажа.
— Не боишься после вчерашнего?
Нахальный взгляд открыто демонстрировал, что имеет в виду он совсем не проблему с тросом.
— Не боюсь, — твердо ответила я, отчаянно блефуя.
Пора уже прекращать эти игры, до добра не доведет. Чем больше мы контактируем друг с другом, тем запутаннее все становится. Он уже переночевал у меня дома, мы едва не поцеловались. Все, стоп!
— А ты…
— Святослав, — резко оборвала его я, — давай договоримся…
А теперь уже оборвал меня он:
— Понял, никто ничего не узнает.
— Не узнает о чем?
— О том, что между нами вчера произошло.
Я опешила и дико смутилась, но вида не подала.
— А что между нами вчера произошло? Напомни.
— Показать?
— Достаточно словесно.
— Начнем с того, что мы обнимались и если бы было чуть больше времени наедине, то…
— Что за чушь ты несешь! — психанула я, ощущая себя загнанным в угол зверьком. — Мы НЕ обнимались, ясно тебе? Ты воспользовался тем, что мне было страшно, я была уязвима и позволила себе обыкновенную женскую слабость. В общем, можешь думать, что хочешь, можешь даже разболтать всем — мне наплевать.
— А как же твоя репутация?
— Ты же сам упрекал меня в том, что она капитально подмочена. Поэтому давай, жги, — я не вышла — пулей вылетела из кабины на первом этаже.
— Тебя подвезти? — раздалось в спину. — Ведь твоя машина все еще в сервисе.
— Спасибо, доберусь сама.
Выйдя за ворота жилого комплекса, я, все еще негодуя, пошла в сторону университета, и когда услышала позади шуршание шин, сразу поняла, кто именно меня преследует.
Оборачиваться не буду! — дала себе мысленную установку, но когда автомобиль поравнялся со мной, все-таки не выдержала и повернула голову.
Да, это был она, машина Бойко. Водитель, вальяжно опустив руку на руль, улыбался своей молоденькой спутнице.
Рядом с ним, на пассажирском кресле, сидела Лиля.
Глава 11
— Ангелина, какая встреча!
Я обернулась и увидела Соболева. Мажор сидел на подоконнике, вальяжно затягиваясь электронной сигаретой. На носу белела полоска лейкопластыря, но в общем и целом он выглядел здоровее всех здоровых.
— Мир тесен, да?
— Меня зовут Ангелина Игнатовна. А это что?
— Электронная сигарета.
— Я знаю как это называется, я имела в виду, что это делает в ваших руках в стенах университета.
— Тут не настоящий табак. Так, сладкая водичка. Попробуешь?
— Вы меня за идиотку держите? Уберите немедленно!
Соболев демонстративно «потушил» ненастоящий огонь о вытянутый язык, и картинно засунул аппарат в нагрудный карман куртки.
— Видите, какой я послушный.
Я отвернулась и пошла дальше по коридору, так как здорово опаздывала на пару, но парень в два шага поравнялся со мной.
— Может, сходим куда-нибудь вечером? Погуляем.
Я бросила на него взгляд полный недоумения.
— Вы рехнулись?
— Отчего же, я совершенно серьезно.
— Я преподаватель в университете, где вы обучаетесь, Соболев, думаю, дальнейших объяснений не требуется?
— Начнем с того, что вы не мой препод, да даже если — мне плевать. Так что с погулять?
— Нет.
— А завтра?
— Нет, ни завтра, ни послезавтра, ни в следующем году.
— Я вам не нравлюсь?
— Нет.
— В клубе ты была более сговорчивой.
— «Вы». Я требую называть меня на «вы».
Только я собралась повернуть к лестнице, чтобы отвязаться уже наконец от наглеца, как вдруг этот самый наглец схватил меня за руку.
— Да стой ты. То, что я тебе не нравлюсь — хрень полная, по глазам вижу.
— Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите! — я попыталась вырваться, но физически развитый парень держал меня крепко, силы явно было неравны.
Я запаниковала — коридор был практически пуст, ведь звонок уже прозвенел и студенты скрылись в кабинетах.
— Соболев! Вы сейчас собственными руками себе могилу роете, вы знаете это? Я могу заявить на вас за домогательства.
— Заявляете. Если я хочу телку, я телку получаю, — юркая ладонь легла на мою ягодицу. Я вскрикнула и со всего маху заехала придурку по щеке, чем здорово его разозлила. И неизвестно, чем бы все в итоге закончилось, если бы не вмешался непонятно откуда взявшийся здесь Бойко.
Вернее, сначала я увидела его стремительный кулак, врезающийся аккурат в и так поврежденную переносицу хама. Я снова вскрикнула и отскочила на два шага назад.
— Если ты еще раз распустишь свои клешни, я тебе, уроду, по очереди все пальцы сломаю. Сначала на этой руке…
Что раздалось первым: хруст мизинца Соболева или его отборный мат я не поняла, но от увиденной картины волосы на затылке встали дыбом.
Он сломал ему палец. Взял и сломал!
— Бойко! Святослав! Прекрати! Свят! Ты с ума сошел! — я схватила парня за куртку и изо всей силы потянула на себя. — Остановись немедленно!
Конечно, шум привлек внимание — двери ближайших аудиторий открылись.
— Что здесь происходит? — Эдуард Максимович поправил очки. — Ангелина Игнатовна, вам нужна помощь?
— Нет… Нет, все в порядке. Тут просто парни…
— Соболев поскользнулся на банановой кожуре, все ок, — подал голос Бойко, — вот, в медпункт сейчас его поведу, — и тряхнул корчащегося в агонии парня за плечо: — Соболь, больно? Вставай давай, ну ты че такой неуклюжий.
Преподаватель права недовольно качнул головой и скрылся в аудитории. Следом одна за другой закрылись другие двери.
— Ссука, я ж тебя урою, — прошипел поверженный, удерживая здоровой рукой поврежденную кисть. — Ты труп, Свят, ты знаешь это?
— Ага, — просто кивнул Бойко и обернулся на меня. Показалось, что он хочет что-то сказать, но говорить ничего не стал, просто ушел, словно ничего не произошло.
Я в ужасе перевела взгляд на Соболева. Он, конечно, тот еще… но чтобы пальцы ломать…
— Ну ты как? Тебя в медпункт проводить?
— Сам дойду, — сплюнул парень и тоже ушел, оставив меня приходить в себя в гордом одиночестве.
***
Вечером у меня было занятие с Лилей, на которое я шла не со слишком большой охотой. Увиденная утром картина — она в автомобиле Бойко — почему-то оставила после себя неприятное послевкусие, и как бы я не пыталась оправдывать себя словами, что это все женская солидарность, заранее жаль девочку и прочее, я просто… как будто бы приревновала. Иррационально, глупо, совершенно неуместно, но факт оставался фактом.
— Завтра у меня днюха, знаете, сколько народу приглашено? Двадцать человек! Папенька с маменькой обещали ради этого срулить на дачу, а квартиру оставить мне, чтобы потусоваться как следует. Круто, да?
— Да, уверена, будет весело, — и, листая материал, не удержалась от вопроса: — А твой парень… он тоже будет?
— Конечно, пригласила его первым! Кстати, он бросил ту свою мымру и теперь мы официально встречаемся. Вот, — отодвинула ворот водолазки и продемонстрировала багровый кровоподтек. Затем хихикнула и покосилась на дверь. — Только между нами, отец убьет, если узнает.
