Я не сразу поняла, как близки наши лица, а осознав, отпрянула, словно получив пощечину.
— Все из-за тебя! Из-за таких, как ты!
— Так, стоп, — его спокойствие поражало: вернув бутылку в вертикальное положение, кинул горсть салфеток в пенную лужу. — Я, конечно, то еще ничтожество, но о ком сейчас была эта пламенная речь в душе не…
— Вот только не надо строить из себя святого! Не понял он. Я о Лиле! Лиля — это девочка с этажа выше, ведь насколько мне известно, с памятью у тебя так себе, не признаешь тех, с кем спал.
— Я никогда не спал с ней, — с железобетонным спокойствием возразил он. Без страха, злости и сарказма, донес просто как факт.
Его признание немного выбило из колеи, но кто сказал, что он не лжет?
— Она утверждает обратное.
— Это она тебе так сказала? — указал пальцем в потолок.
— Именно.
— Она врет, — снова ошеломляюще уверенно. Протянув руку, так, что коснулся в движении моего предплечья, взял из разорванной пачки печенье. — Хочешь?
— Ты всегда был таким циником?
— Нет, но циником быть легче.
— Ты хотел сказать лучше?
— Я сказал то, что сказал, — и закинул печенье в рот.
Я ощутила себя крайне странно. С одной стороны я лично сама видела ее заплаканное лицо, слышала ее рассказ: брошенная им недавно девушка, «Славик» — это же про Бойко, но его абсолютное спокойствие выбило из колеи.
Он не похож на того, кто врет. Да и какой смысл? Он явно не из тех, кто будет обелять себя и переобуваться.
Так, начнем сначала…
Выдвинув себе такой же, как у него, высокий стул, села напротив.
— Ты принял ее заявку в друзья в соцсетях?
— Принял.
— И был на ее дне рождения?
— Был, — и добавил. — Недолго.
— Как недолго?
— Не знаю, — дернул плечом и достал еще одно печенье. — Минут пятнадцать, двадцать.
— То есть ты не оставался у нее на ночь?
Он ухмыльнулся и окинул меня таким взглядом, что я почувствовала себя униженной и раздетой.
— Она не в моем вкусе.
Я поерзала на стуле и совершенно неосознанного скрестила на груди руки.
— А почему ты так рано ушел?
— Увидел одного неприятного типа́. Со сломанным мизинцем.
— Соболев? Он тоже был на этой вечеринке?
— Как оказалось — да. Знал бы, не пошел, и так тусовка полный отстой, а еще лишний раз смотреть на эту рожу… Была бы Лиля моей сестрой, его бубен бы снова пострадал.
— Почему?
— Потому что они вроде как мутят. Хотел впрячься, а потом подумал — оно мне надо? И ушел.
Позвонки сковало холодком подозрения.
— А как Соболева зовут? Не Славик ли?
— Угу, Вячеслав.
Теперь все ясно! Это был не Бойко, а я, дура, подумала на него! И на кого я теперь похожа? Пришла, закатила истерику, обвинила во всех грехах…
— Подожди… — напрягся. — А что там с Лилькой-то произошло?
— Да он ее… В общем, бросил сразу после того, как переспали.
Бойко выругался под нос и смял в кулаке упаковку из-под печенья. Подумав немного, вернул мне хмурый взгляд:
— И ты решила, что это я был?
— Она назвала его Славиком! Что еще я должна была подумать? Все сходилось.
— Ну да, если мудак, значит, точно я, — качнул головой. — Невысокого ты обо мне мнения.
— Как и ты обо мне. И если я сужу исключительно по фактам, ты веришь слухам.
Мы оба замолчали, обдумывая каждый свое, и я вдруг поймала себя на неожиданной мысли, что не чувствую себя чужой в его квартире. И не потому, что расположением она похожа на мою, да и обстановка была иной, просто внутренне мне было почему-то комфортно сидеть вот так рядом с ним, в его доме. И это вызывало некие вопросы к самой себе.
— Ладно, с Соболем я поговорю, — произнес он спустя пару минут тишины. Которая тоже не была почему-то неловкой. — Завтра в универе.
— Только этого мне не хватало! Снова будешь ломать ему пальцы?
— Нет, пальцы я буду ему ломать, если он тебя будет лапать.
— Я не просила тебя вмешиваться, кстати, сама бы справилась.
— Угу, я видел.
Сейчас, когда первые эмоции слегка утихли, я поняла, что смутило меня едва я его только увидела — он был какой-то не такой. Не злой, нет, не расстроенный, не печальный… растерянный. Выбитый из колеи. Может, слегка расфокусированный. Так чувствует себя человек, который узнал какую-то новость, но никак не может понять, что чувствует по этому поводу.
— У тебя что-то случилось?
Его реакция ответила сама за себя — он моментально поднял на меня внимательный, но в то же время осторожный взгляд.
— С чего ты взяла?
— Не знаю, показалось.
— У меня все ништяк, — растянул губы в притворной улыбке, — как всегда.
Распрощавшись, я пошла к себе домой, ощущая некое… облегчение. Это был не он. Конечно, наивную девочку жаль и все такое, но все-таки это был не он.
А ночью раздался настойчивый звонок в дверь и я убедилась: все-таки у него кое-что случилось.
Глава 13
Щурясь после сна, я прильнула к глазку, пытаясь понять, кто же стоит по ту сторону двери, но из-за тусклого света никак не могла разобрать, чьи же это силуэты.
— Кто там?
— Святослав Бойко здесь проживает?
— Бойко? — я все-таки повернула ключ и приоткрыла дверь: два мужчины в полицейской форме и между ними слегка… уставший Свят.
— Держите вашего мужа, — страж правопорядка пихнул на меня студента, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы «муж» не рухнул. — Спокойной ночи, — и парни потопали вниз по лестнице.
— Скорее уж доброе утро. Хотя какое оно «доброе», — проворчала я, закрывая кое-как одной рукой дверь.
Бойко, согнувшись в три погибели, обвил мою талию руками и положил голову на мое плечо.
И что теперь с ним делать?
— Свя-ят… Бойко, — слегка постучала его по пояснице. — Может, все-таки домой?
— Дом там — где тебя ждут. А где ждут меня?
— И откуда в вас такие премудрости в четыре утра просыпаются, — проворчав, попыталась отцепить от себя его руки, но он прилепился словно клещ и явно не планировал отсоединяться.
— Давай потанцуем? — и, не открывая глаз, принялся покачивать бедрами, вынуждая совершенно бессознательно подстраиваться под свой темп. — Ты хорошо танцуешь?
— Я — да. А ты не очень.
— Звучит как комплимент. Плохому танцору…
— А ты все на пошлые темы переводишь?
— Ну а чем еще говорить и думать рядом с красивой женщиной?
— Ты что, клеишься ко мне? — отстранилась и взглянула на его довольно милое в этом состоянии и ракурсе лицо. — Более нелепого подката я в жизни своей не встречала. Свя-ят, ну все, отцепись и проваливай уже домой.
— Подожди, песня еще не закончилась, — растянул губы в шальной улыбке. — Танцуй.
Мы немного потоптались в полной тишине и, к слову, двигался он довольно уверенно, так, что у меня даже закралось сомнение — а настолько ли он «устал», как пытается показать?
— Зачем ты сказал полицейским, что ты мой муж?
— Полицейским? Я думал, это таксисты.
— Когда-нибудь тебе кто-то точно задницу надерет, вот посмотришь.
— Да наплевать.
Да, меня разбудили, но на удивление раздраженной я себя не чувствовала. Было в этом всем что-то изращенно-уютное, что ли. И нелепый танец даже понравился.
А еще мне нравилось как он меня обнимает, но я бы даже под страхом казни в этом никому не призналась.
— Все, домой иди, спать пора, мне утром на работу. А тебе на учебу, катати. Надеюсь, ты это помнишь?
— Она беременна.
— Кто? — я снова отстранилась и с опаской взглянула на его абсолютно серьезное и вменяемое лицо. — Кто беременна?
— Бывшая моя.
— Лисицина?
— Нет, другая.
И все, странная ночная романтика испарилась. Я остановилась и отцепила-таки от себя его руки. Вот она — причина его странного поведения вечером. Он знал уже тогда.
— Это на которой ты жениться хотел?
— А ты уже в курсе, значит…
— Ну не ты один сплетни собираешь. Так это она?
