больше всего опасались, что этого не случится. Врач сказал, что ему нужно тепло. Ребенок нуждается в объятиях матери… – замолкает она, с грустью смотря на спящего малыша. – Как можно было поступить так с невинным существом?! Он ведь такой кроха! Как только рука поднялась… – всхлипывает она, смотря на меня своими грустными ореховыми глазами. Этот взгляд просто рвал мне душу!
– Возможно, та женщина больна. Она вполне могла не осознавать, что делает, – пытаюсь я успокоить ее.
– Ты сам-то в это веришь?! – невесело усмехается Хади. – Мы с тобой прекрасно знаем, когда наши женщины избавляются от детей! Она его нагуляла и выкинула, чтобы избежать позора! Это всегда было и будет! – зло говорит она.
И я не могу с ней поспорить, ведь сам пришел к такому же выводу.
– Некоторые люди просто лишены сердца, – качает она ребенка. – Они сказали, что он будет под наблюдением еще неделю. А дальше что? Что с ним будет? Люди из опеки уже приходили.
– Ты с ними говорила? – беру я стул и сажусь напротив нее. – Быстро же они.
– Да. Сказала, что позабочусь о ребенке, пока он тут. Потом его определят в дом малютки.
– Хорошо, что он в порядке, – задумчиво говорю я, чувствуя невероятное облегчение.
– Да, малыш оказался крепким орешком, – смотрит она на него с нежностью.
– Как же тут жарко, – снимаю я куртку, только сейчас заметив, что температура в комнате значительно превышает норму.
– Да, это чтобы он не замерз.
– Они его кормили? – хмурюсь я, подумав об этом.
– Да, медсестра как раз закончила делать это, когда разрешила мне взять его, – нежно улыбается она. – Он вырастет настоящим красавцем.
– Наверное, – прокашливаюсь я, не став говорить ей, что мы этого не увидим.
* * *
На удивление, наши мамы приходят практически друг за другом. И по виду Красоточки я понимаю, что свою она тоже просила прийти попозже. Но мамы же – они такие. Где им взять терпения, когда переживают за нас?
– А где малыш? – спрашивает моя с волнением, когда, поздоровавшись, мы присаживаемся на стоящие в коридоре стулья.
– Его недавно забрали, – отвечает Хади. – Мне разрешили побыть с ним ненадолго. Через неделю его обещали выписать.
– Выписать куда? – тут же хмурится моя мама.
– Его заберут в дом малютки, – грустно вздыхает Красоточка, опуская взгляд.
– В дом малютки? В детдом, что ли? – охает мама Хади.
– Ну а куда еще? – не понимаю я их реакции. – У него никого нет. В мусорный бак его выкинули не от большой любви! – отчего-то начинаю заводиться я. Мне самому была неприятна эта мысль. Спася этого ребенка, я словно взял на себя ответственность за него!
– Мы можем взять его себе…
Хади
После слов мамы Дударова я словно застываю, не в силах пошевелиться. Что значит, взять себе?! Если честно, я тоже думала об этом. Но кто мне позволит? Никто не отдаст ребенка незамужней, да и моя семья… Мама всё еще надеется на то, что я выйду замуж и заведу свою семью.
– Мам, ты о чем? – не понимает Дударов.
– Сынок, я долго думала обо всем этом. Не просто же так именно ты обнаружил этого ребенка! Зачем отдавать его? Мы можем взять его себе! – дрожащим голосом просит она сына.
– Это ведь не игрушка, мама! Кто будет смотреть за ним? Воспитывать? – вскакивает с места Шамиль.
– Я и буду! Двоих детей вырастила, что же, не смогу…
– Ты не молода, чтобы управиться с маленьким ребенком! Да и твое здоровье…
– Дети – это лучшее лекарство! – перебивает его мать.
– Залай, успокойся, – обнимает женщину за плечо моя мама. – Нельзя принимать поспешных решений. Давай посмотрим на ребенка, проведаем его, а дома вы с сыном спокойно всё обсудите, – пытается она успокоить женщину.
– Хорошо, не стоило, конечно, заводить такой разговор на людях, – словно только осознав, что они тут не одни, говорит женщина.
– Ты знал о ее планах? – спрашиваю я Дударова, когда наши мамы уходят с медсестрой навестить ребенка.
– Даже подумать о таком не мог! – качает он головой. – Мой… – сглатывает он нервно. – Мой брат разбился вместе с женой и новорожденным сыном. Мама до сих пор не оправилась от этого горя…
– Боже мой! – ахаю я, ведь даже предположить подобного не могла. – Мне так жаль…
– Спасибо, – лишь кивает он, не смотря на меня. – Я… Черт, не хочу, чтобы мама переносила все свои чувства на этого ребенка. Я не знаю, что с ней теперь делать! Она же явно вбила себе что-то в голову!
– Я бы взяла его себе, если бы могла, – невольно вырывается у меня. Натыкаюсь на его удивленный взгляд и тушуюсь.
– Зачем? Ты ведь молода, у тебя будут свои дети… – резко замолкает он, морщась, словно съел что-то кислое.
Я молчу, не споря. Не говорить же постороннему мужчине, что не будет у меня ни семьи, ни детей.
* * *
– Думаешь, они всерьез возьмут этого ребенка себе? – спрашивает за ужином мама, на что я лишь пожимаю плечами. – А ты что думаешь, Мурад? – поворачивается она к брату.
– Мы думали о том, чтобы взять его к нам, – неожиданно говорит он, шокируя меня.
– Что? – выдыхаю я.
– Ну а что? Дом у нас большой, двое детей есть, третий будет в самый раз, – улыбается он, смотря на свою жену. Уверена, что именно Алия и предложила это. У моей невестки было просто золотое сердце. – Но думаю, раз мама Шамиля хочет взять ребенка, вряд ли он сможет ей отказать.
– Да, Залай рассказала о своем горе… – грустно качает головой мама. – Сегодня, когда мы наблюдали за этим ребенком через стекло… Не думаю, что она откажется от своих слов.
Я еще долго думаю обо всем этом после ужина. С одной стороны, я безусловно рада тому, что у малыша будет свой дом. Ведь иметь любящую семью намного предпочтительнее, чем оказаться в доме малютки. Нет, я, конечно, знаю, что и там такой маленький ребенок пробудет недолго, его наверняка усыновят. Но всё же знакомые люди лучше, чем неизвестно кто.
Но, с другой стороны, мне так хотелось этого малыша для себя. Не знаю почему, но сегодня, когда я держала его на руках, что-то во мне дрогнуло. Даже к племяннику я не испытывала такой тяги. Словно этот ребенок был моим, и я должна была позаботиться о нем.
Я, а не кто-то другой!
Шамиль
– Мама, ты ведь понимаешь всю ответственность? – уже не надеясь, да и не особо хотя, чтобы она передумала, спрашиваю я ее вечером после ужина.
– Этот
