неправильно – называть себя тетей…
Хади
– Забираете его домой? – спрашиваю я через пару дней у Дударова. Медсестра сообщила мне, что доктор не видит причин более держать Имрана под наблюдением.
– Да, адвокат сказал, что особых проблем не видит, сначала оформим опекунство, а там и до усыновления недалеко.
– Я смогу его навещать? – вырывается из меня, прежде чем успеваю подумать. За прошедшую неделю я так привязалась к этому ребенку, что и представить себе не могла разлуку с ним.
– Конечно, тем более ты так подружилась с мамой, она будет только рада помощи, пока найдем подходящую няню.
– Няню? – хмурюсь я, не в восторге от этой мысли.
– Ну да, мама одна не справится, – пожимает он плечами.
– Я думала, ты женишься, – опять вылетает непроизвольно из меня то, что произносить я совсем не собиралась.
– Женюсь, – как ни в чем не бывало кивает он. – Но для этого нужна подходящая девушка, которой у меня нет, – говорит он, а я почему-то раздражаюсь. В прошлый раз, стоит признать, мне тоже не особо понравилась эта тема. Дело, наверное, в том, что я не хотела другой мамы для Имранчика, ведь сама хотела стать ею для него. Других причин переживать о женитьбе Дударова у меня точно нет!
– Думаю, ты быстро с этим справишься, – выдаю я очередную глупость. И надо же было ему прийти до моего ухода!
– Ты права, тут у меня проблем не возникнет. Может, пообедаем? – меняет он тему. – На самом деле я хочу кое-что прикупить к приезду Имрана домой, не хочу нагружать с этим маму, – продолжает он, заставляя утонуть мой готовый отказ. – Съездишь со мной?
– Да, конечно. Я знаю отличный магазин, мы там закупались для племянницы, – воодушевляюсь я от мысли выбрать своему мальчику гардероб, да и не только.
– Отлично, но сначала обед. Я умираю с голода, – улыбается Шамиль той улыбкой, которая мелькает довольно редко на его лице. Эта улыбка говорит о том, что ее хозяин чем-то очень доволен и удовлетворен. И она касается его глаз.
– Хорошо, Имрана всё равно пора отдавать, – вздыхаю я, смотря на спящего ребенка в своих руках.
Как же с тобой расстаться, малыш?
* * *
– А почему у тебя нет своих детей? – вдруг огорошивает меня своим вопросом Дударов.
Мы обедаем в милом ресторанчике неподалеку от того детского магазина, который собираемся посетить.
– В смысле? – откашлявшись, после того как поперхнулась от неожиданности, спрашиваю я.
– Ну, ты была замужем… Сколько?
– Пять лет, – нехотя отвечаю я. Тема моего замужества последнее, что я хочу обсуждать с ним.
– Довольно долгий срок, – хмурится отчего-то он.
– Мой муж не был готов заводить детей, – нахожу я причину. Не говорить же ему, что он просто не мог… Нет. Стоп! Не думать об этом! Черт, зачем Шамиль вообще завел об этом разговор?!
– Я думал, мужчины обычно женятся, когда хотят завести семью, – невесело хмыкает он.
– Семья не всегда предполагает рождение детей, и давай сменим тему, я не хочу говорить о своем покойном муже, – прошу я, отодвигая тарелку с рыбой. От вопросов Дударова у меня напрочь пропал аппетит.
– Прости, я не хотел тебя расстраивать. Просто хотел понять, как при твоей любви к детям у тебя так и не появилось своих, – искренне извиняется партнер брата.
– Всё в порядке, давай просто забудем, – прошу я его.
Не могу же я выложить ему правду. Никто не признается в том, что провел пять лет в унижениях и страхе. Какие уж тут дети…
– Нам нужно всё. Может, составить список? – явно пытается отвлечь меня мужчина. – Будет здорово, если ты сможешь приехать и забрать Имрана вместе с нами. Мама очень упряма, попытается справиться со всем сама, а ее здоровье и впрямь…
– Без проблем, Мурад дал мне отпуск, – улыбаюсь я, вспомнив слова брата. Поняв, что все мои мысли только о ребенке, он велел мне отдыхать и уйти в заслуженный отпуск, что я и сделала. Я действительно не могла сосредоточиться на работе. – Так что я с удовольствием побуду няней. Думаю, тетя не будет против моего присутствия.
– Она будет только за. Ты ей очень понравилась, – заканчивая со своим стейком, говорит Шамиль.
– Как и она мне. У тебя очень милая мама.
– Почему мне слышится в этом «в отличие от тебя»? – как-то невесело усмехается он.
– Эй! Я такого не говорила!
– Но подумала. Я знаю твои мысли, Красоточка, – подмигивает он мне. – Ну что, пошли штурмовать детский магазин?
Шамиль
Кто бы мог подумать, что детям столько всего нужно!
Один только стерилизатор чего стоил!
– Врач сказал, что нужно обязательно им пользоваться, малыш слишком восприимчив ко всяким микробам. Да и иммунитет не такой, как если бы он был на грудном вскармливании… – начинает говорить она и вдруг краснеет. И делает это так, что я с трудом сдерживаю желание взять и расцеловать эти алые щечки! – С этим вроде разобрались, – смотрит она на свой список, составленный в машине по пути сюда.
– Пошли покупать одежду? – спрашиваю я.
– Для одежды еще рано. Надо сначала посмотреть бутылочку и соску. Доктор говорил о специальной, чтобы не было газов.
– А как бутылка вообще может на это влиять? – выпал я в осадок.
– Там что-то с формой, которая не пропускает в бутылочку много воздуха.
– Ничего не понял, но ладно, – киваю я. – Идем.
– Так, подгузники, присыпка, градусник, – перечисляя, начала она наполнять нашу корзину.
Так мы проводим добрых три часа, успев выбрать всё кроме одежды. Много времени занял выбор кроватки и коляски. Ассортимент был так велик, что Красоточка решила сравнить все модели и выбрать лучшие.
Когда мы доходим до отдела с одеждой, мне кажется, у нас уже кончился запал, но стоит Хади увидеть маленькие наборчики с боди, как лицо вновь сияет от переполняющего ее энтузиазма.
– Какая прелесть! – берет она боди с утенком на груди.
– Довольно мило, – соглашаюсь я, наслаждаясь тем, как радость озаряет ее милое личико. Меня невероятно радует, что она убрала свои колючки, погрузившись в наш шопинг. Даже мои попытки флиртовать не воспринимала в штыки, как обычно. Может, постепенно оттает?
– Тогда берем! И это тоже, и это…
Поняв, что проще постоять в сторонке, я молча наблюдал за тем, как она ходит от одной полки к другой, выбирая одежду.
– Ой…
– Что? – поняв, что она в смущении смотрит на нашу полную корзину одежды, приподнимаю я бровь.
– Я даже не заметила, что столько набрала… – прикусывает она нижнюю губку. – Давай я оплачу половину в качестве
