голос:
— Ты научишься обращать внимание на свой телефон?
Я резко обернулась, и почти уткнулась в грудь Андрея.
— Мой телефон вниманием не обижен, ведь вместо меня на него обращаешь внимание ты. Девочки, познакомьтесь…
Девочки, предательницы, разулыбались, кивая Громову. Кристина даже не докурила свою сигарету, быстро выбросив ее.
— Теперь я буду спокоен за экономику нашего города, — строил из себя пай-мальчика Андрей. — Такие умницы и красавицы наведут в ней порядок!
Умницы и красавицы, кажется, немного покраснели, и развесили уши, радуясь комплиментам. И не обращали внимания на зверские рожи, которые я им строила.
— Ну что, едем?
Мы направились на парковку, и я, обернувшись, показала подругам кулак.
При виде машины Андрея я удивленно приподняла брови.
— Надо же… думала, что ты на лимузине каком-нибудь катаешься. Или на том же Астон Марти, который обещал подарить Олегу.
— Меня вполне устраивает Джип. К чему лишние понты?! Садись.
Андрей открыл передо мной дверь, и я села на переднее сидение. Если бы за рулем была Кристина, или кто-нибудь еще из друзей — обязательно попросилась бы за руль. Эх…
— Давай, раз уж тебе приспичило меня подвезти, ты подкинешь меня до бабушки, а я как освобожусь — напишу тебе, — поинтересовалась я. — И поедем по твоим делам.
— Нет уж, — хмыкнул мужчина. — Кстати, ты в субкультуре какой-то что ли?
— С чего ты взял?
Андрей повернулся, и оглядел меня.
Черт…
— Да, я в субкультуре. Эта субкультура называется учеба плюс работа плюс непонятные мужики с непонятными требованиями. Вызывает бледность и стресс, — съязвила я, и подумала про себя, что со мной что-то не то.
Нет, я, конечно, люблю подколоть подруг, пошутить и поязвить, но меру всегда знала. И знала, с кем такое поведение можно себе позволить, а с кем нельзя. Сейчас же я словно с цепи сорвалась, являя миру худшие свои стороны.
— Привыкнешь. От работы можешь избавиться — деньгами помогу. От учебы — как хочешь, а от «непонятных мужиков», — Андрей усмехнулся. — От непонятных мужиков я сам тебя избавлю. Проблема решена. Я уж подумал, что ты по ночам на кладбище ходишь, и дьявола вызываешь…
— Благодарю, всегда знала, что выгляжу сногсшибательно!
Мы выехали за город, и я любовалась нашей природой. Такой контраст: убогие города и богатая красота лесов и полей, красивых в любое время года. А сейчас — особенно, когда деревья укутали желтые, оранжевые, красные листья… Выйти бы из машины, собрать букет из листьев, радуясь красавице-осени!
— Здесь направо, и поворот на третью улицу, — указала я дорогу. — Да, этот дом.
Я повернулась к Андрею, чтобы попросить его подождать час или полтора в машине, но он уже выпрыгнул из автомобиля. Курить наверное…
— Большой у вас участок. Веди.
Я уставилась на мужчину, стараясь взглядом дать ему понять, что я о нем думаю.
Ничего хорошего, сплошь нецензурщину.
— Да, я иду с тобой, — ответил Андрей на мой немой вопрос, и открыв калитку, прошел во двор. А я поплелась за ним, пытаясь придумать объяснение для бабушки. — Как зовут старую даму?
— Александра Филипповна. А брата — Артем.
Мы проходили мимо открытого окна дома, и я услышала начало любимой бабушкиной песни:
«Опустела без тебя Земля. Как мне несколько часов прожить? Так же падает в садах листва, И куда-то все спешат такси…»
Дверь в дом была открыта, и мы вошли. Бабуля и брат сидели на кухне и пили чай. Мне стало неловко за состояние дома, которое оставляло желать лучшего — ремонт на даче делали во времена юности моей мамы, когда она была школьницей, а не пятидесятилетней женщиной.
— Маришка, приехала, внуча! — бабушка привстала со стула, но я знаком остановила ее, подскочила к ней, и обняла. Расцеловала в обе щеки, с горечью осознавая, что возможно, скоро потеряю ее. Так странно… она сдала всего за пару лет, превратившись из крепкой и бодрой женщины в сухонькую старушку.
— Кто это с тобой? Ну-ка, молодой человек, подойди, дай на тебя посмотреть! — бабушка поманила Андрея, и он послушно подошел.
«Хоть бы не ляпнул что-нибудь» — подумала я про себя, и хотела уже представить его, как… кого? На бывшего одноклассника он не тянет, на одногруппника тоже.
— Андрей. Мы встречаемся, — улыбнулся этот… этот негодяй, и взял протянутую бабушкину руку в свою, наклонился, и поцеловал.
— Хм… ну хорошо. Женишок, значит!
Артем сидел за столом, и молча оглядывал нас. Рука у него была забинтована, и я, чтобы сменить тему разговора, спросила:
— Что с тобой? Перелом?
— Угу, — брат был немногословен.
— Садись, милок, садись, — бабушка похлопала по соседнему стулу, кивая Андрею. — Маришка, ставь чай, доставай пироги, и будем чай пить!
— Хорошо, бабуля, только руки помоем, — сказала я, и крепко ухватила Андрея за ладонь, потянув за собой.
Впервые дотрагиваюсь до него…
— Какого черта? — прошипела я, едва мы оказались в ванной. — С каких это пор мы встречаемся?
— Ну, если ты хочешь, можем вернуться к твой бабушке, и рассказать ей правду, — Андрей пожал плечами. — Выбирай. Думаешь, она бы поверила, что мы друзья или коллеги?
Я гневно посмотрела на него, и открыла кран. Разумеется, ничего рассказывать бабушке я не стану — незачем волновать ее. И Громов, к сожалению, прав. Соври мы, что друзья — бабушка бы очень сильно засомневалась, зная, что я не очень то и верю в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Это его тачка стоит? — тихо спросил Тема, едва я оказалась на кухне.
Я кивнула, и Артем присвистнул. И что такого в этой машине? Джип как джип: огромный, массивный и страшноватый с виду. Я любила маленькие, аккуратные машины, а не такие — похожие на танки.
Хотя, по нашим колдобинам только на танке и ездить.
— Ну, расскажи мне про себя, Андрей, — попросила бабушка, едва Андрей присел на стул.
Я бросила на него многозначительный взгляд, и подкинула в руке нож, который затем воткнула в пирог. Надеюсь, намек понятный…
Судя по дрогнувшим губам Андрея — он все понял.
— Из семьи у меня лишь брат. Олег, кстати, учится вместе с Мариной. Так и познакомились, — очаровательно убыбнулся мужчина. — Я занимаюсь бизнесом. Разными… проектами, и связан со многими бизнесменами города и области.
— Женат был? Дети есть? — сурово продолжила бабушка допрос.
— Нет.
— Смотри мне! Артемка, иди яблок принеси, во дворе в тазу.
Артем кивнул на свою загипсованную руку, и приподнял брови.
— Иди, — понизила я голос. — У тебя не одна, а две руки. Совесть имей!
Брат надулся, и вышел из кухни, а я
