споривших над каким-то определением. Аля тыкала пальцем в конспект, Виктор убеждал, что она ошибается. – Вы тут занимаетесь? Я думала, вы давно уже закончили учебу, Витя…
– Учиться никогда не поздно. И Але так проще.
– Что ж… Не буду мешать. – Ее глаза оставались все такими же округленными. – Я пирог в духовку поставила. Будет готов – позову пить чай.
Дверь захлопнулась. Аля молчала.
– Это как понимать? Что меня не собираются выгонять?
– Нет. Это значит, что ты будешь знакомиться с папой.
Аля с любопытством изучала его реакцию. Даже бровь чуть подняла и губы поджала.
– Думаешь, надо прыгать в окно? Или сразу сделать харакири? – Виктор не ожидал подвоха, но и страха особого не испытал.
С мамами чьими-то ему и раньше приходилось знакомиться – без всяких заделов на будущее, просто так получалось. А вот в знакомстве с отцами он еще не практиковался.
– А ты боишься? – Аля изобразила удивление. Почти настоящее.
– Ну, ты же пугаешь… Стараюсь соответствовать твоим ожиданиям.
– Папа хороший. Его не нужно бояться.
– Ага. С небольшим уточнением – это твой папа. И у него есть ружье.
– Мне кажется, сегодня он его еще не заряжал…
– Коза ты вредная, Аля! Вот кто! – Не удержался, снова щипнул ее за коленку.
– Ай! Убери руки! И почему коза?
– Потому. Я тебе помогаю к экзаменам готовиться, между прочим. А ты стращаешь зачем-то. Про оружие рассказываешь… Сколько там еще билетов осталось? Открывай и учи дальше.
– Серьезно? – Аля недоверчиво глянула, но к записям потянулась.
– А что ты от меня хотела, Аль? Ну, ты реально думала, что я сейчас забьюсь в угол, буду кусать ногти и дрожать? За кого меня держишь?
– Я вообще-то думала, что ты больше не появишься…
Неловкая пауза после этой фразы очень многое объяснила. Не все, но кое-что стало понятно.
– Думала, поматросил и бросил, так, что ли?
Неприятно было осознавать, что Аля не так уж и далека от правды. Не было у Виктора на нее никаких планов. Даже сейчас не до конца понимал, зачем он все это делает.
– А разве не так? – Девушка вскинула подбородок. Глянула остро и цепко.
– Так. Но вообще-то, получается, что поматросила и бросила ты… А я вот не выдержал и снова приперся…
Девушка рассмеялась.
– Ну, значит, у нас с тобой все по-честному, да? Никаких взаимных претензий и обид?
– Эм… Ты сейчас на что намекаешь? – Вообще-то, у него уже были претензии, всякие разные. Могли бы перерасти и в обиды, но он пока еще оставался взрослым мальчиком, умеющим говорить. И приходить даже тогда, когда не звали.
– На то, что мы с тобой просто проводим время вместе. Ты мне ничего не должен, я от тебя ничего не требую. И рассчитываю на взаимность.
Аля выпалила эту фразу так же четко и уверенно, как все определения, которые до этого учила. Словно готовила ее заранее.
– Странный подход. Неожиданный.
– Почему? Я же в любви тебе не признавалась. И замуж не просилась. И не попрошусь, не бойся.
– Хм… А если я вдруг позову? – Он, конечно же, не собирался. Вообще о таком не думал. Но даже из чувства противоречия спросить был обязан.
– Не придумывай ерунду, Пальмовский. – Аля отмахнулась от его вопроса, отвернулась, приглаживая волосы и футболку. – Иди, знакомься с папой. А я переоденусь и тоже выйду.
– А зачем тебе переодеваться? Отлично выглядишь…
– Папа не поймет, почему я сверкаю задницей перед посторонним мужчиной.
– Смешно. Я видел не только задницу. Какой же я теперь посторонний?
Аля окончательно насупилась и посерьезнела. Подошла к нему, сгребла в кулак рубашку:
– Ты давай, еще родителям похвастайся этим! Завтра к венцу побежим, сверкая пятками. И никакое харакири тебе не поможет!
«И зачем такому медведю оружие?» – первая мысль, пришедшая в голову Виктору, когда он увидел Алиного отца.
Он решил, что не стоит далее выяснять отношения с Алей – смысла не было, а ее позиция понятна. Не хочет замуж – так ради Бога, он ее и не планировал заставлять. Вышел из комнаты, оставив ее переодеваться.
– Добрый вечер. Я Виктор, – протянул первым руку, чтобы поздороваться. Наблюдал, как его немаленькая, крепкая, в общем-то, ладонь утонула в лапище гиганта.
– И тебе не болеть. Я Петр Петрович Ракитин. Алин отец, если ты еще не в курсе. Проходи, гость. Будем есть новый Наташин пирог.
Пальмовский успел рассмотреть хозяина со спины, пока следовал за ним на кухню. Мужчина не был толстым или тучным. Просто огромный здоровый мужик, чей торс в обхвате был равен двум торсам Виктора.
– Устраивайся. Готовься… – Мужчина поразил добродушной улыбкой. Не таким и страшным оказался черт, как его малевала дочурка.
– А к чему готовиться? – Ну, так, на всякий случай уточнил…
– Тебя Наталья сейчас будет закармливать. Как на убой. Только успевай уворачиваться! – Петр хохотнул. Тарелки на столе вздрогнули от его баса.
– Так, не пугай мне парня! – Наталья повернулась от плиты, над которой увлеченно колдовала. – Виктор молодой, аппетит должен быть хороший. Всего попробует понемногу – не развалится.
Пальмовский оценил количество салатниц, уже расставленных по поверхности стола… Оглянулся – на разделочном стояла еще целая батарея. Пирог, очевидно, еще томился в духовке.
Интересная семейка. Здесь, видимо, придумали свой собственный способ расправляться с неугодными – просто закармливать, пока не свалятся. А если человек хороший – то просто угощают от души…
– Папа, ты уже познакомился с Виктором, да?
– Привет, дочуш. – Медведеподобный мужчина с нежностью, очень ласково прижал к себе Алю, клюнул губами в щеку, потрепал по голове. – Да. Смотрю вот на парня, изучаю.
Виктор и до этого временами считал Алю ребенком – за реакции и поступки некоторые, а на фоне отца она казалась совсем уж маленькой, юной, хрупкой. Не удивительно, что в ее голове папа – самый грозный защитник и страж. Она за его спину могла спрятаться и пару самых страшных войн переждать, не выглядывая.
– Не нужно его изучать. Просто дай человеку спокойно поужинать. А потом мы пойдем готовиться к экзамену дальше.
Девушка уселась рядом с Пальмовским, как ни в чем не бывало, принялась накладывать ему какой-то салат на тарелку. Проявила милосердие – одну ложку закинула и миску убрала. Потянулась за следующим…
– Подожди,
