— Я думал, что ясно выразил свои опасения до того, как мы приехали.
— Да, но я не думала, что он все время будет рядом со мной.
Он обхватывает мою щеку, когда встает, говоря:
— Ты должна бороться со мной во всем?
— Прекрасно, — выдыхаю я. — На этот раз будет по-твоему, но ты же знаешь, что он разозлится на тебя, когда узнает, что ты заставляешь его выполнять это конкретное поручение.
— Этот старик всегда злится на меня. Я могу с ним справиться.
Я смеюсь себе под нос, наслаждаясь легкостью нашего общения, а затем спрашиваю:
— Что это за наряд?
— Черный галстук. — Затем он целует меня и направляется обратно в свой кабинет, когда бросает через плечо, — Я позову Лаклана.
— Куда он опять меня тащит?
— Хэрродс, — кричит он из своего кабинета.
Я беру свою туристическую книгу, открываю раздел покупок и читаю, пока заканчиваю свой обед. Мне не нужно долго ждать прибытия Лаклана.
Он немного рассеян и тихий, по мере того, как день продвигается вперед, но я не подталкиваю его к разговору. Вместо этого я собираю платья, чтобы примерить. Я не уверена, каковы предпочтения Деклана так, как я знала предпочтения Беннетта. У меня было больше времени, чтобы узнать о Беннетте, изучить его. Поэтому я трачу уйму времени на то, чтобы натянуть платья, передумать и повесить их обратно на вешалку.
Слава Богу, у нас есть терпеливые продавцы.
Лаклан сидит снаружи примерочной, пока я примеряю различные платья. Один за другим, пока я, наконец, не сделаю свой выбор, когда надену Givenchy в цвете зеленый комбу. Я решаю сделать шаг и показать Лаклану, но, когда я это делаю, его там нет. Я прохожу мимо пустого стула и затем слышу его приглушенный голос.
Выглядывая из-за угла, я замечаю его несколькими стойками ниже, говорящим по телефону и быстро отступаю, когда вижу, что он смотрит в мою сторону. Я напрягаюсь, чтобы расслышать, что он говорит, надеясь, что это как—то связано с моим отцом, но когда я слышу его резкий тон, рявкающий:
— Успокойся, Камилла, — у меня начинает кружиться голова.
Камилла?
Я возвращаюсь в примерочную и удивляюсь, почему это имя звучит так знакомо. Я возвращаюсь назад, и до меня наконец доходит.
Девушка Кэла.
Я познакомилась с ней несколько месяцев назад, когда сопровождала Беннетта в поездке в Нью—Йорк. Это было в ту ночь, когда Деклан неожиданно появился в доме своего отца. Но какого черта Лаклан разговаривает с ней? Какова бы ни была причина, он явно не хочет, чтобы я знала. Деклан оторвал бы ему задницу, если бы узнал, что Лаклан оставил меня без присмотра, так что, о чем бы он с ней ни говорил, риск должен перевешивать.
После того, как я делаю покупки, он провожает меня домой и уходит после того, как я нахожусь в безопасности внутри здания.
— Как все прошло? — спрашивает Деклан, когда я вхожу в квартиру, и поднимаю сумку с одеждой, говорю:
— Я нашла платье.
— Хорошо, — говорит он, и мое беспокойство усиливается от осознания того, что Лаклан, человек, которому Деклан очень доверяет, общается с девушкой его отца.
— Все в порядке? Ты выглядишь обеспокоенной.
Я вешаю платье на спинку дивана и подхожу к Деклану.
— Сегодня я услышала кое—что странное, и это заставляет меня нервничать, — говорю я ему.
— Что случилось? — он спрашивает с беспокойством.
— Это может быть пустяком, но ты знал, что Лаклан знаком с девушкой твоего отца?
— Камилла?
— Да.
— Почему? Что случилось?
— Я подслушала, как он разговаривал с ней по телефону. Он казался злым или, может быть, раздраженным.
— Что ты слышала, что он сказал?
— На самом деле ничего особенного, он просто огрызнулся на нее, чтобы успокоить, и когда я услышала, как он назвал ее по имени, я вернулась в примерочную. Что—то в тоне, которым он разговаривал с ней, и в том факте, что он держался отстраненно все время, пока я ходила по магазинам, заставило меня насторожиться.
Я вижу неприятное выражение его лица и спрашиваю:
— В чем дело?
— Когда мы пытались найти тебя, я ответил на его звонок, когда его не было в комнате. Это была она, и она назвала его малышом. Когда она поняла, что это я на линии, она быстро закончила разговор.
—— Ты спросил Лаклана, что происходит?
— Он отмахнулся от этого, потому что они были старыми друзьями. Честно говоря, в то время мой разум был в полном дерьме.
— Может быть, это ничего не значит, — говорю я ему.
— Возможно, но я поговорю с ним об этом, прежде чем снова оставлю тебя с ним наедине.
— Деклан...
— Не спорь со мной. Я не хочу ничем рисковать, когда дело касается тебя.
— Ты не можешь управлять миром.
— Нет, но я контролирую тебя и то, что с тобой происходит, — говорит он мне, беря мою руку и кладя ее себе на шею. — Ты чувствуешь это?
Я киваю, когда его пульс сильно бьется в моей ладони. Это чрезмерный признак беспокойства, которое он хорошо скрывает, но внутри он явно находится в состоянии войны с ним.
— Это ты, — говорит он. — Ты мой пульс. Ты — причина, по которой это побеждает и сохраняет мне жизнь, так что не бросай мне вызов, когда дело доходит до твоей защиты, потому что я отказываюсь быть безрассудным со своей квинтэссенцией.
Он резок в своих словах. Я знаю его стремление к абсолютному контролю. Он был таким с того дня, как я встретила его, и он объяснил, почему он такой, какой он есть. Свидетельство убийства его матери отягощало его взрослую жизнь и сформировало из него того человека, которым он является сегодня. Его требовательное отношение ко мне может показаться суровым для других, но оно проистекает из любви.
— Мне жаль. По правде говоря, ты первый человек, который пошел на все, чтобы убедиться, что обо мне позаботятся. Я знаю, что доставляю тебе неприятности, но то правило, которое ты имеешь в отношении меня, мне нравится.
Не успеваю я опомниться, как он заключает меня в объятия, и я быстро обхватываю его ногами за талию, когда он несет меня к дивану. Опрокидывая меня на спину, он приказывает мне снять топ и лифчик, и я делаю это за считанные секунды, в то же время он срывает с себя брюки и рубашку.
— Руки под твоей задницей, — командует он, и когда они надежно оказываются подо мной, он оседлывает мое тело, прижимая меня к себе. — Плюнь мне в руку, — таково его следующее указание, и я снова повинуюсь.
Его член тверд как камень, и я смотрю, как он дрочит на мне, используя мою слюну в качестве смазки. Он злой и знает это, раз так дразнит меня. Он уступает своим желаниям, заставляя меня сдерживать свои собственные. Он отказывается утолять мой голод, оставляя меня без прикосновения, пока он накачивает себя по всей длине.
Я хочу прикоснуться к нему, но он проверяет мое послушание, поэтому я сжимаю бедра вместе в слабой попытке создать столь необходимое трение для моего пульсирующего клитора. Я не могу сдержаться, наблюдая, как он смотрит на меня сверху вниз, пока удовлетворяет свою жажду. Его дыхание становится неровным, когда его волосы покрываются капельками пота. Каждый стон, вырывающийся из его горла, подстегивает меня еще сильнее, и я еще сильнее сжимаю бедра вместе. В тот момент, когда мое тело корчится от невыносимого жара, он ловит меня.
— Раздвинь ноги, — рявкает он, и я это делаю.
Затем он наклоняется вперед и обхватывает свободной рукой мою шею, чтобы сохранить контроль надо мной. Моя киска мучительно жаждет, чтобы он заполнил меня, но я знаю, что у него нет никаких намерений. Когда я вижу, как мышцы его пресса начинают сокращаться, он приближается. Он задыхается от глотка воздуха, его хватка вокруг моей шеи усиливается, а затем он взрывается на мне, чувствуя мой запах в своей сперме.
Его рука покидает мою шею, и он грубо целует меня, прежде чем встать с дивана. Я лежу здесь и смотрю на него снизу—вверх, когда он говорит:
— Не смывай это и не пользуйся никакими духами сегодня вечером.
Я сажусь, и несколько капель его спермы скатываются между моих грудей.
