Потом мы немного полежали молча.
— Ну что, не так уж и плохо, правда? — заметил Дэниэл. — И чего, спрашивается, ты боялась?
— Много чего, — рассмеялась я. — Вдруг бы ты подумал, что у меня ужасное тело. Или заставил бы меня делать всякие глупости.
— Тело у тебя восхитительное. А что за глупости? Завязать тебе глаза и намазать живот медом?
— Ну, не до такой степени, ты ведь все-таки не Микки Рурк, а я — не Ким Бейсинджер, но…
— Слушай, ты меня заинтриговала. Что же такого я упустил?
— Сам знаешь, — застеснялась я.
— Нет, не знаю.
— Ну, — пояснила я, — есть мужчины, которые, например, говорят такое: «Может, встанешь на голову, вот так, о боли не думай, мне сказали, что потом терпеть будет легче. Так, теперь раздвинь ноги под углом 130 градусов, я войду в тебя сзади, вот, а теперь своди и разводи бедра с амплитудой приблизительно восемь дюймов — восемь, я сказал, а не десять, дрянь безмозглая, ты что, убить меня хочешь?», ну и дальше в том же роде.
Дэниэл так хохотал, что долго не мог успокоиться, и это тоже было чудесно.
Потом, уже сонные и разнеженные, мы снова занялись любовью.
— Который час? — спросила я, немного отдышавшись.
— Около двух.
— Тебе утром на работу?
— Да, а тебе?
— Тоже. Наверное, надо немного поспать.
Но спать мы не стали.
Я умирала с голоду. Дэниэл сходил на кухню, принес пакет шоколадного печенья, и мы ели его, лежа в обнимку в постели, и болтали ни о чем.
— Пора в спортклуб записываться, — ткнув пальцем себе в живот, сокрушенно заметил он. — Если б знал, что так получится, давно бы записался.
Чем умилил меня окончательно.
Когда мы доели печенье, он приказал:
— Сядь.
Я села.
Дэниэл тщательно разгладил простыни.
— Не могу позволить любимой женщине спать на крошках печенья, — сказал он.
Я улыбнулась. Тут зазвонил телефон, и я подскочила на полметра в высоту. Трубку снял Дэниэл.
— Алло! Да, Карен, привет. Да, я сейчас в постели.
Пауза.
— Люси? — медленно переспросил он, как будто слышал такое имя впервые. — Люси Салливан? Да, да, в постели рядом со мной, — подтвердил он. — Дать ей трубку?
Я трясла головой как сумасшедшая, махала руками, затем скрестила указательные пальцы перед телефоном.
— Да, — бодро продолжал Дэниэл, — три раза. Да, Люси?
— Три раза что? — спросила я с ужасом.
— Сколько раз я занимался с тобой любовью за последние два часа?
— Ах да. Три, — еле живая от страха подтвердила я.
— Да, Карен, три раза. Хотя, может, до утра мы еще успеем. Что еще ты хотела узнать?
Из телефона доносились яростные вопли и визг Карен. И даже я слышала грохот, когда она швырнула трубку.
— Что она сказала? — поинтересовалась я.
— Сказала, что надеется, что мы заразим друг друга СПИДом.
— Ну же, Дэниэл, что она еще говорила?
— Не хочу тебя расстраивать, Люси…
— Нет уж, давай говори.
— Она сказала, что спала с Гасом, когда у вас с ним был роман, — неохотно признался он и с тревогой взглянул на меня. — Я тебя огорчил?
— Нет, я даже испытываю некоторое облегчение. Всегда подозревала, что у него еще кто-то есть. А ты что, расстроился?
— Я-то почему? Я же не встречался с Гасом.
— Нет, но ты встречался с Карен, когда у меня был роман с Гасом, и если она спала с Гасом, значит…
— А, понятно, — весело закончил он. — Значит, изменяла мне.
— Тебе это неприятно? — забеспокоилась я.
— Да ну, ничуть. С кем спит Карен, меня совершенно не волновало. А вот что ты с ним спала…
Мы лежали молча, боясь нарушить наше блаженство.
— Придется мне искать новую квартиру, — наконец сказала я.
— Хочешь, переезжай сюда.
— Не говори глупостей. Мы с тобой всего три с половиной часа как встретились впервые. Не рановато ли говорить о сожительстве?
— Сожительстве? — до крайности удивился Дэниэл. — Кто говорит о сожительстве?
— Ты.
— Ничего подобного. Я слишком боюсь твою маму, чтобы предлагать ее единственной дочери жить во грехе.
— Ладно, тогда к чему ты клонишь?
— Люси, — робко начал он, — я… Могу ли я надеяться?
— На что надеяться?
— Ты, наверно, подумаешь, что я ужасный нахал, но я так тебя люблю, и…
— Дэниэл, — взмолилась я, — прошу тебя, скажи прямо, о чем это ты?
— Тебе вовсе необязательно отвечать сразу…
— На что отвечать? — застонала я.
— Думай, сколько хочешь…
— О чем думать? — завопила я.
Он помолчал, сделал глубокий вдох и выпалил:
— Люси Кармел Салливан, будь моей женой!
Хетти больше не вернулась на работу. Она развелась с Диком, бросила Роджера, перестала носить твидовые юбки, накупила облегающих брючек, вступила в ряды феминисток и вкушает радости взаимной любви с серьезной шведкой по имени Агнета. По словам Меридии, обе они не бреют подмышек.
Фрэнк Эрскин тоже не вернулся на работу, а поспешно подал в отставку и уволился без лишнего шума. Наверно, теперь играет в гольф.
Адриан работает в видеопрокате только по выходным, потому что поступил на режиссерские курсы, где, надеюсь, найдет хорошую девушку, умеющую отличить Уолта Диснея от Квентина Тарантино.
Рут, женщина, с которой Дэниэл встречался до Карен, мелькнула в «Мировых новостях» из-за того, что спала с каким-то важным политиком.
Джед и Меридия сняли квартиру на двоих и, кажется, безмерно счастливы. Несмотря на свой маленький рост, Джед очень трогательно опекает большую Меридию и часто имеет возможность доказать ей свою силу.
На самом деле Меридию зовут Валери. Ей тридцать восемь лет. Это я выяснила случайно, когда меня вызывали на ковер к начальству за частые опоздания. Ее личное дело лежало открытым на столе Бландины, и я, разумеется, бросила взгляд на бумаги. Меган я ничего не сказала. Да и остальным тоже.
Шарлотта пока не нашла человека, который принимал бы ее всерьез, и поговаривает, не сделать ли ей операцию по уменьшению груди. Кроме того, она собирается поступить на какие-нибудь курсы по психологии. Как только научится правильно писать слово «психология».
Вскоре после нашего с Дэниэлом сближения Карен сошлась с Саймоном, и оказалось, что их взгляды на жизнь полностью совпадают, равно как и с рекомендациями глянцевых журналов. Они покупают вороха дорогих тряпок, ходят по открытым неделю назад барам, интерьеры которых регулярно появляются в архитектурных журналах.
Дэннис пока еще не встретил своего единственного, хотя ищет с большим удовольствием. Он пережил тяжкий удар, когда Майкл Флэтли ушел из сериала «Танцы на воде», но теперь самое страшное уже позади.
Меган беременна.
Отец ребенка — Гас. Очевидно, они были вместе все то лето, когда я активно гуляла с ним. Меган даже написала за Гаса его прощальную речь для меня. Хоть Гаса я давно не видела, думаю, неминуемое отцовство вряд ли сделает его более ответственным. Бедняжка Меган выглядит измученной и совершенно несчастной. Мне ее искренне жаль, причем я говорю это вовсе не так, как, бывает, говорят, когда никакой жалости к человеку не испытывают, а, наоборот, ненавидят его лютой ненавистью. Я сочувствую ей всем сердцем.
