— Знал, что ты не устоишь, — Кейдж резко со спины схватил меня за плечи, и раньше, чем я успела вздрогнуть, провёл по моей руке. Нырнул в карман и вместе с моей ладонью сжал салфетку, склонился к уху: — Знал, что ты не устоишь перед желанием попробовать меня обмануть. Думаешь, что самая умная, дорогуша? Ошибаешься. Но сейчас получишь всё, о чём просила.
Я застыла. А потом подумала, что Уоллесу до навыков землян ещё дальше, чем мне. У моей шеи не было кинжала. На «Ковчеге» меня не зря учили самообороне. Со всего размаху я ударила его локтем по рёбрам и успела развернуться. Он всё равно схватил мои завязанные в хвост волосы. Потянул на себя. Я вцепилась обеими ладонями в его запястье, а потом крепко обхватила мизинец. Вывернула в обратную от запястья сторону прямо к себе. От боли он разжал хватку и согнул руку в локте. Дал мне пару мгновений на атаку — и я ими воспользовалась. Быстрым движением ударила прямиком в солнечное сплетение. Несмотря на то, что я была явно слабее, такой удар ему не понравился. От боли он согнулся пополам и глухо застонал.
Салфетка, пропитанная усыпляющим составом, валялась на полу. Нужно было только схватить её и организовать простецкий захват со спины, чтобы приложить к лицу. Поднять я успела, а вот обойти Кейджа — нет. Он толкнул меня на пол, всем весом навалился сверху. От удара в голове помутилось. Крепко, до синяков, до боли ублюдок вцепился в моё запястье, пытался усыпить меня моим же средством, прижав к лицу салфетку. Я едва выдерживала давление, второй рукой пытаясь достать своё спасение из рукава костюма.
— Знаешь, что случилось с предыдущим подонком, который пытался сделать то же самое, что и ты? — прошипела ему в лицо я, тяжело дыша.
— Ему понравилось? Ты ведь сама напросилась, маленькая сука!
— Ему повезло, потому что я до него не добралась. А вот от тебя удача отвернулась, ублюдок.
Одним резким движением я воткнула крохотный кинжал прямиком ему в глаз. Брызнула кровь, Кейдж издал пронзительный вопль, откатываясь в сторону. Протяжно скулил, когда я вытащила его и прижала лезвие к его сонной артерии на шее.
— Только пошевелишься — будешь смотреть, как твоя кровь зальёт всю лабораторию за пару минут. А потом ты сдохнешь, мразь.
— Отец выпотрошит тебя, дрянь!
— И даже здесь не можешь без папочки. Ты так жалок. Где пропуск? Говори!
Кейдж снова завыл от боли в развороченной глазнице. Двери в лабораторию внезапно распахнулись, являя взору слегка перепуганных Рэйвен и Монти. Джон появился следом, сжимая в руке пистолет, похоже, отобранный у кого-то из охраны.
— Ну, вот. Мы старались прийти вовремя и, кажется, всё равно опоздали на вечеринку, — выдал Мёрфи, покачивая головой.
— Мне тут вообще-то помощь не помешает, — раздражённо бросила я.
— Понял-понял, — Джон в защитном жесте поднял руки, а потом в несколько быстрых шагов оказался рядом, прижимая дуло пистолета к виску президентского сына. Монти скрутил его руки в крепкий захват.
Я отодвинулась, слегка переводя дыхание и пряча кинжал обратно в ножны. Мысленно отметила необходимость поблагодарить Беллами за подарок. Кажется, сработало. Рэйвен рванула к компьютерам, пока Джон доставал пропуск из внутреннего кармана пиджака Кейджа. Протянул его мне и кивнул в сторону Рейес. Я поняла всё без слов: взяла его и тут же отнесла ей. Она приложила его к специальному датчику, и теперь нам был предоставлен наивысший уровень доступа в системе, кроме, разве что, президентского. Все действия этого уровня привилегий тщательно отслеживались отделом внутренней безопасности. Именно поэтому раньше мы даже не пытались брать тот же пропуск у Аарона, а теперь… Теперь пришло время выйти из тени.
Парой команд Рэйвен заблокировала все внешние двери, ведущие в лабораторный отсек, и принялась за ту самую лазейку, которую нашла ночью. Джон и Монти потащили скулящего Уоллеса к техническим помещениям с воздуховодами. Для пленника в руках у Грина был моток жгутов. Кейдж уже умолял усыпить его хорошей дозой наркоза, потому что боль стала ужасающей, а я только зло усмехнулась про себя. Терпение, мистер Уоллес. Терпение.
Под потолком раздалась тревожная сирена. В лампах помимо ламп дневного света замигали яркие красные светодиоды.
— Внимание! Уровень угрозы — оранжевый! Внимание! Уровень угрозы — оранжевый! Всем проследовать в доступные капсулы безопасности. Внимание!..
— Всех лучших программистов явно забрали на «Ковчег». Нашу систему я так и не смогла взломать за пять лет. А их код — говно. В дуршлаге и то меньше дыр, — гордо выпрямив спину, сказала Рэйвен. — Сейчас они будут пытаться заблокировать нас или ломануть. Но стоит ли мне говорить, что ни на то, ни на другое у них нет шансов? — на её губах играла довольная улыбка. — Знаешь, почему? Потому что я взломала и вырубила их первыми. Мёрфи подсказал трюк. Пока они разберутся с этой маленькой пакостью, которую я отправила на главный и резервный узел маршрутизации, наверное, пройдёт пара дней. Хотя с их уровнем компетенции это даже излишне оптимистичный прогноз.
Введя ещё пару кратких команд, она вывела на мониторы лаборатории камеры наблюдения по всему бункеру. В коридорах начиналась паника и лёгкая давка. В толпе легко можно было рассмотреть отряды охраны, распихивающие обычных обитателей «Маунт Уэзэр», чтобы вверенная им важная шишка могла спокойно добраться до «капсулы безопасности». Пока Рейес наслаждалась результатом своих трудов, Монти и Джон попеременно помогали мне подключить трубки к ёмкостям с газом и аэрозолем. Связанный Кейдж продолжал орать и сыпать угрозами и оскорблениями, наблюдая за нашей работой. Больше всего его, наверное, бесило то, что нам было полностью на него плевать. Когда мы заперли его, то даже не удостоили права на последнее слово.
Сирена внезапно стихла. Отключили. Про громкой связи объявили, что тревога была ложной — просто учения. Враньё. Но ловушка уже захлопнулась. Рэйвен вывела на экран картинку из капсулы безопасности, где собрался ближайший круг президента. Он сам сидел во главе стола, а его приближённые копошились вокруг. Я с удивлением заметила, что Аарона среди них не было. Похоже, они почти сразу поняли, что аварийная сигнализация была лишь провокацией. Но всё равно не додумались, чьей и зачем, пока не стало слишком поздно.
Рейес ввела несколько команд в терминале и притворно виновато пожала плечами.
— Упс. Кажется, теперь они заперты там. Не смогут уйти без моего разрешения. Беда.
— Что, будем начинать операцию «Газовая камера»? — весело спросил Джон.
— Кларк, дорогая, позволь поинтересоваться, что происходит? — донёсся по громкой связи голос президента Уоллеса. — Я смотрю за вами через камеру наблюдения, и увиденное приводит меня в крайнюю степени ярости и замешательства.
— Вы не поверите, но я с самого начала испытываю к вам те же чувства, — я улыбнулась, глядя на монитор. — Президент, а где Кейдж? Почему он не с вами? А, да, точно. Он у нас. Извините. Вы, наверное, расстроены, но не делайте пожалуйста резких движений. У нас есть доступ ко всем камерам наблюдения. Если я увижу, что нашим людям что-то угрожает…
— Ты изуродовала моего сына! Поверь, за это твои люди будут страдать! И ты! Ты будешь! Ты пожалеешь, что решила предать меня, Кларк!
— Президент, а вы знаете, как действуют нервно-паралитические газы?
— Отпусти моего сына сейчас же, чокнутая, и я не убью вас всех к чёртовой матери в качестве благодарности! Слышишь меня?!
— Так и думала, что нет. Знайте, что в норме передача нервного импульса к мышцам прекращается из-за гидролиза ацетилхолина. Но определённые соединения фосфора заменяют в нём нужную связь на ковалентную, блокируя этот процесс. Нервный импульс не прекращается…
— Чокнутая! — перебил меня Уоллес яростным рёвом. — Да я лично выпотрошу тебя, дрянь!..
— Разумеется. Но это позже, — спокойно улыбнулась я. — Пока слушайте внимательно, господин президент. При отравлении нервно-паралитическим газом появляется затруднённое дыхание, затем удушье, рвота, боль по всему телу, сначала — лёгкое подёргивание в мышцах, затем — крайне мучительные судороги. Там ещё много неприятных сопутствующих симптомов, но самые ужасные, конечно, это последующая кома и смерть. Если не хотите такой участи для себя, своих сторонников и Кейджа, то остановите свои карательные отряды, которые вы отправили выламывать нашу дверь. И те, что отправили по души моих людей. Прямо сейчас. И прямо здесь. Я жду.
