В моей кухне посреди широкого дубового стола красовался трехслойный торт в форме сердца, и каждый слой был особого розового оттенка. Даже клеенка была розовой. И тарелки. И столовое серебро. Торт окружали пирожки и пирожные всех форм и цветов, тоже с сердечками. А по всему столу были разложены сердечки помельче – съедобные украшения. Могло показаться, что мы устроили праздник для Купидона.
Но это было не так. Поводов к торжеству было несколько. Они перечислялись на транспаранте, прикрепленном над раздвижной дверью полукруглой веранды: «С годовщиной, Денни и Эбби! С новой книгой, Кира! Со вторым топовым альбомом, „Чудилы“! С Днем святого Валентина!»
Праздник устроила Эбби. Она не только обожала всякие торжества, но и была прекрасным организатором. При малейшем намеке на возможность объединить события она оказывалась тут как тут! На транспаранте не хватало лишь упоминания о моем сыне, которому нынче исполнилось пять месяцев. Но этот факт имел значение лишь для нас с Келланом. Большинство людей не отмечают дни рождения по месяцам, однако мы праздновали каждую веху.
Шел небольшой снег, но это не удержало нашу компанию от барбекю. Эван в дутой куртке и вязаной шапочке колдовал над грилем, переворачивая бургеры и вращая сосиски. При нем был Мэтт, крепко обхвативший Рейчел, которая, судя по виду, медленно превращалась в сосульку. Наблюдая, как люди пригибаются под транспарантом и заходят в дом погреться, я ощутила рядом чье-то присутствие.
Повернув голову, я улыбнулась Денни. Он был чисто выбрит – впервые после окончания университета. В те времена он выглядел таким молодым – детское лицо, юная улыбка! Но теперь он повзрослел и стал похож на человека, который твердо стоит на земле и знает, чего хочет. Его мирная улыбка говорила миру: «Жизнь у меня хороша, и я доволен». Это наполнило мое сердце радостью.
Я указала на стол, ломившийся от сластей:
– Ты и впрямь не шутил, когда говорил о праздничном помешательстве?
Денни взглянул туда же и рассмеялся:
– Нет, не шутил. Приходите на День святого Патрика. Вы обалдеете, какой обед закатит Эбби. Зеленый картофель ела?
Прыснув, я мигом представила, как мой розовый стол превращается в зеленую страну чудес, изобилующую продуктами, которым ни в коем случае не полагается быть зелеными. Посмотрев на кольцо, сверкнувшее у Денни на пальце, когда тот отхлебнул розоватого пунша, я произнесла:
– Поздравляю с первой годовщиной.
Чашка замерла у его рта.
– Спасибо. – Денни сделал еще глоток. – У меня для тебя тоже есть хорошие новости. Как мы и собирались, я разослал «Неотразимых» во все издательства, какие нашел. Из одного вчера позвонили. Их впечатлило, как расходится книга, и от самой истории они в восторге. Хотят переговорить с тобой о публикации.
Я вытаращила глаза. Совсем-совсем настоящая книга? Пока ее можно было заказать только через Интернет. Мое имя на книжных полках повсюду было пределом мечтаний!
– Спасибо тебе за труд, – потрясенно ответила я. – С удовольствием побеседую с ними.
Пока я переваривала новости, подошла Эбби. Она оценила выражение моего лица и спросила у Денни:
– Сказал? – Тот кивнул, и она повернулась ко мне. – Поздравляю, Кира, мы очень рады за тебя! Я хотела переделать транспарант, но Денни сказал, что еще рано выступать с заявлениями.
Я улыбнулась ее очаровательному акценту. Это было особенное удовольствие в обществе Денни и его жены – два акцента по цене одного.
– Спасибо. Я еще… не до конца осознала.
Эбби кивнула и взяла Денни под руку:
– Что говорить, ты заслужила успех. На пару с Келланом. – Она с проказливой улыбкой добавила: – А торт твой разве не чудо?
– Еще какое! Он даже лучше вашего свадебного.
Эбби вскинула брови, и мне пришлось рассмеяться. Ее свадебный торт будто сошел со страниц каталога Марты Стюарт[34]. В нем было семь слоев. И фонтан. Я не шучу.
Денни рассмеялся за компанию, но умолк, когда Эбби надулась.
– С годовщиной, любимая, – уронил он, послав ей милейшую улыбочку.
Она моментально просветлела и потянулась целоваться. Покачав головой, я оставила голубков в покое. В комнате позади меня кто-то заговорил в микрофон, и я скривилась. Проклятье, включили караоке! Ума не приложу, как я только позволила Келлану убедить себя в надобности этой штуки. Я пользовалась ею только однажды, но тогда, кроме нас, в доме никого не было, и это оказалось смерти подобно. Правда, когда за дело взялся Келлан, я решила, что не стоит так уж разочаровываться из-за приобретения.
Извинившись, я покинула Денни и Эбби и направилась в гостиную. Пиная по ходу воздушные шары, я вошла в комнату. Увиденная картина одновременно развеселила и умилила меня. Гриффин во всем своем показном блеске стоял рядом с Келланом у камина, а Келлан при этом держал нашего малыша в нагрудной переноске. «Восхитительный» здесь слишком слабое слово. В красивом мужчине с ребенком было что-то особенное, неуловимо прекрасное.
В нашей просторной гостиной мебель была расставлена так, чтобы создать уютные зоны отдыха. Я без труда видела всех, кто с интересом следил за приготовлениями «Чудил» к выступлению. Анна и Гибсон. Сестра Келлана Хейли. К великой досаде Гэвина, закончив колледж, она решила переехать сюда. Ну, не к такой уж и великой – у него появился лишний повод нас навещать. На самом деле в последний раз я видела его с Райли в «лаборатории» – звукоизолированном строении, где ребята трудились над новыми композициями. Райли быстро осваивал гитару и обещал играть не хуже старшего брата. Он также неумолимо хорошел, превращаясь в настоящего сердцееда.
Гриффин откашлялся и взялся за микрофон:
– Дамы и господа, я хочу поблагодарить вас за то, что пришли на «Шоу Джи-Кей»[35]. – Он облизнул губы и послал собравшимся воздушный поцелуй. – Мы будем рады вас развлечь.
Он похабно задвигал тазом, и я прикрыла глаза ладонью.
Анна, сидевшая перед ним на диване, разразилась хохотом. Гибсон хихикала у нее на коленях. На белокурой девчушке с тощими косичками было красное платьице в рюшах и белые туфельки. Анна сказала, что Гриффин убил на эти косички добрых полчаса, добиваясь симметрии. Все покатились со смеху, когда Гибсон зааплодировала шутовству своего папаши.
Келлан, тоже смеясь над Гибсон, поднес к губам микрофон:
– Может, начнешь играть? Хватит уже!
Гриффин набычился, однако нажал на кнопку воспроизведения. При звуках «Lost in Your Eyes» в исполнении Дебби Гибсон[36] Келлан опустил микрофон и уставился на Гриффина, не веря ушам:
