Взгляд Селены устремляется на меня, когда я сажусь в кресло рядом с ней.
— Люк жив, значит, вам двоим удалось разрешить все вопросы, да? — спрашивает она, тянется к столу за бокалом вина и подносит его к губам, стараясь скрыть улыбку.
Я кладу руку ей на шею и нежно сжимаю ее сзади.
— Ты гораздо красивее, когда улыбаешься.
— Лесть не поможет мне забыть о вопросе, — она делает глоток вина и улыбается мне. — Расскажи мне все.
— Люк только что встретил свою вторую половинку и, зная его, он весь мир перевернет, чтобы найти ее.
— Значит все дело в женщине. По этой причине он напился два дня назад?
Я киваю и продолжаю рассказывать ей то немногое, что знаю о своем брате и рыжеволосой девушке, которая поставила перед Люком новую цель в жизни. Бросила ему вызов.
— Девушка явно не подозревает, что ее ждет, — говорит Селена со смешком. — Малыш, я когда-нибудь говорила тебе, какой ты сексуальный, когда включаешь инстинкт защитника?
Я вопросительно выгибаю бровь и улыбаюсь.
— Так тебе нравится, когда я веду себя, как пещерный человек?
Селена кивает, ее глаза светятся весельем.
— Мне очень хочется поиграть с тобой снова, чтобы показать, насколько я возбудилась.
Боже, мой член полностью согласен с ней. Меня начинает потряхивать от мысли, что тело моей женщины окажется прижато к моему. Мне всегда будет ее мало, это не подлежит сомнению.
— Может, нам отправить всех спать?
Она улыбается, смотрит на сидящих вокруг стола и затем подмигивает мне.
— Давай я уложу Хоуп. Потом сможем обсудить стратегию, — она встает с кресла, забирает у моей матери малышку и направляется к лестнице.
Люк входит в гостиную, садится на место Селены и устремляет на меня взгляд. Я выгибаю бровь, глядя на него, и ухмыляюсь, чем заслуживаю суровый взгляд от матери, и слова, вертевшиеся у меня на кончике языка, замирают.
Везучий ублюдок. Что ж, завтра будет новый день, и наша мать не всегда будет рядом, чтобы защитить его нахальную задницу.
Мама наклоняется, накрывает ладонь Люка своей и легонько сжимает, чтобы привлечь его внимание. Хмурое выражение его лица исчезает, сменившись теплым и полным любви, когда он переводит взгляд на нашу мать.
Маменькин сынок.
Я давлюсь смехом, поэтому вынужден быстро прокашляться, когда мама хмуро смотрит на меня.
— Сынок, — говорит она, глядя Люку в лицо, — если она та самая, она вернется к тебе. Если же нет, что же, твоя вторая половинка все равно скоро появится.
Люк сводит брови вместе, словно обдумывает ее слова. Он делает глубокий вдох, затем тяжело выдыхает, поднимает свободную руку и проводит ею по волосам. Его огорчение очевидно, хотя он пытается скрыть его за ободряющей улыбкой.
— Забудь о своих машинах и сосредоточься на том, что ты чувствуешь, Люк. Я никогда еще не видела тебя таким. Если она та самая, то ради нее стоит взобраться на любую гору и заявить на нее свои права. Борись за нее, — мягко напутствует мать. — Знаешь, нам женщинам нравится, когда мужчина показывает, как далеко он может зайти, пытаясь завоевать наше внимание.
Люк выпрямляется в кресле, на его лице появляется решимость.
Довольная, что высказала свою точку зрения, мама похлопывает его по руке и откидывается на спинку кресла, после чего поворачивает голову ко мне. Она улыбается, от нее волнами исходит искренняя радость, когда она кивает на диван, где уютно устроились Адриан с Пиппой. Я слышу, как Селена напевает наверху, как и обычно, когда готовится уложить нашу девочку спать.
— Я так счастлива за тебя, сынок.
— Я тоже, мама. Я там, где хочу быть. Где всегда и хотел быть.
* КОНЕЦ *
