— Да, я все еще думаю о карьере, — ответила она после напряженной паузы. — Я хочу сдать экзамен и заниматься частной практикой… — Зазвонил телефон, прервав их, но Оливия не обратила на него внимания, ей нужно было высказать все, что у нее накопилось на сердце. — И, между прочим, я до сих пор ничего не знаю о тебе. О твоем прошлом, о твоих мечтах. Мы… Телефон не затихал.
— Я лучше возьму, — сказал Лукас, дотягиваясь до него.
Ей показалось, что на его лице мелькнуло облегчение оттого, что их прервали. Что он от нее скрывает? Куда уезжал на выходные и с кем их провел? Ответы на эти вопросы ей нужны были сейчас, прежде чем их взаимоотношения будут развиваться дальше.
Лукас напряженно слушал говорящего. Наконец он произнес:
— Мы потратили на это дело слишком много времени и сил, чтобы позволить переговорам развалиться. Не беспокойтесь. Я уже выезжаю.
— Неприятности? — спросила она, когда Лукас , положил трубку.
— Это Рекс. Сделка проваливается и нужно выработать новую стратегию. — Он направился к лестнице. — Мне нужно переодеться. Скорее всего, я пробуду на заседании до утра.
Он уже поднялся на три ступеньки, когда Оливия окликнула его:
— Лукас? — Он остановился. — Но нам нужно договорить.
Держась одной рукой за перила, он обернулся.
Оливия не могла понять, что выражал его взгляд.
— Завтра вечером. Мы пойдем куда-нибудь в тихое местечко поужинать.
— Я не могу завтра. Стенли обещал помочь мне подготовиться к экзамену. У меня осталась всего неделя.
Лукас стиснул зубы.
— Понятно. Что ж, тогда дай мне знать, когда у тебя появится время для меня. А сейчас у меня нет времени. — Он поднялся наверх и закрыл дверь в свою комнату.
Мать Оливии всегда говорила, что приличным женщинам ругаться непозволительно. Но Оливия помнила, как ругался ее отец. И громким шепотом с яростью произнесла его ругательства. Потом решила, что Лукас Хантер — самый несносный человек на земле.
И она в него влюблена.
Всю ночь Оливия пролежала без сна, прислушиваясь, не пришел ли Лукас, но ничего не услышала. На рассвете, выскользнув из постели и набросив на себя халат, она направилась к его спальне. Дверь была закрыта. Она постучала, но ответа не последовало. Открыв дверь, она увидела, что постель не смята. Нигде не было и следа его присутствия.
Наспех одевшись, она съела кусочек тоста и поспешила к своей машине. Уже в машине ей пришло в голову, что нужно было ему позвонить. Но ей не хотелось, чтобы он думал, будто она шпионит за ним. Лучше подойти к его кабинету и незаметно выяснить, там ли он. И в «Баррингтоне» ли он вообще… Может быть, он снова улетел навестить своего «друга»…
Войдя в здание, Оливия почти сразу же направилась к лифту восточного крыла. Она приехала рано, поэтому служащих было немного. Ее сердце глухо стучало, когда она вышла из лифта и прямиком направилась к офису Лукаса. Около его кабинета она заставила себя замедлить шаг, сделала глубокий вдох, постучала в дверь и, не дождавшись ответа, повернула круглую ручку. Дверь была не заперта.
Сначала ей показалось, что в кабинете никого нет. Но затем ее взгляд наткнулся на ноги в носках, свешивающиеся с дивана. Лукас лежал на кушетке в одежде. Манжеты расстегнуты, белая рубашка помята, узел на галстуке приспущен и сбился на бок. Когда она тихонько обогнула стол и подошла к нему, Лукас открыл глаза. Взгляд его был затуманен со сна.
— Доброе утро, — мягко произнесла Оливия, не зная, какой ответ ее ждет.
Он спустил ноги с дивана и сел, взъерошенный и такой сексуальный… Посмотрел на часы, потянулся:
— Ты сегодня рано.
— Я волновалась. Не знала, что думать, то ли ты работаешь, то ли решил не приходить домой.
— Мы собрались поздно ночью, а потом мне нужно было продумать условия будущего контракта. Наверно, следовало позвонить, но я боялся, что ты уже спишь.
— Я плохо спала этой ночью потому, что тебя не было, — призналась она.
Какое-то время он внимательно смотрел на нее, затем покрутил шеей и поморщился.
— Давай помассирую, — предложила Оливия.
— Все в порядке, — отозвался он хрипло.
— Все же позволь. — Ей необходимо было почувствовать его рядом, снять напряжение не только в его мышцах, но и в их отношениях. Оливия подошла к нему и положила руки ему на плечи. — Повернись боком. — На этот раз он не сопротивлялся. — Если ты снимешь рубашку, мне будет удобнее.
— Ты совсем не думаешь о последствиях, пробормотал он, стягивая галстук. Затем одним движением выдернул рубашку из брюк, расстегнул и скинул ее.
Размах плеч и широкая спина Лукаса, чувственная сила туго натянутых мышц и загорелая кожа притягивали Оливию как магнит, манили ее прикоснуться к нему, вызывая приятную и томительную тяжесть внизу живота. Жар его тела передался ей, когда кончики ее пальцев коснулись его плеч. Большими пальцами она начала разминать узлы его мышц, с наслаждением вдыхая запах его кожи…
Лукас тихонько постанывал. Он наклонил голову, чтобы ей было удобнее массировать. Глядя на его шею, ей хотелось прекратить массаж и покрыть ее поцелуями. Что с ней происходит? Что за чувства бурлят в ней, разливаясь по всему телу подобно жидкому огню?.. Когда пальцы Оливии скользнули в его волосы, чтобы добраться до затылка, он выпрямился и, повернувшись, перехватил ее руку.
— Хватит, — его голос был хриплым.
— Я еще не закончила, — пролепетала она, не в состоянии ни двигаться, ни дышать. Она не понимала, что заставило ее отдаться импульсу, страстно захотеть того, что могло навредить ее планам и просто противоречило здравому смыслу.
— Если я позволю тебе закончить, то ни один из нас не приступит к работе в ближайший час.
В его глазах горело желание, и перед Оливией возникла картина рождественской ночи: разбросанная в спешке одежда и яростные поцелуи, которые породили шквал страсти, пугающий и одновременно сметающий все на своем пути. Пытаясь обуздать свое воображение и свои воспоминания, она спросила:
— Ты поедешь домой?
Он встал и снова посмотрел на часы.
— Нет. У меня в шкафу есть чистые рубашки и бритва. Через пятнадцать минут я должен быть в кабинете у руководства, будет еще одно совещание.
Она не могла оторвать взгляда от волос на его груди, они завораживали ее.
— Ты приедешь домой к ужину, или это включено в твои уроки? — спросил он ровным голосом.
— Стенли знает магазин, который доставляет заказы на дом.
— Не сомневаюсь, — огрызнулся Лукас и, подойдя к шкафчику, стянул рубашку с вешалки. Вешалка упала на пол, но он не стал ее поднимать. — И когда тебя ждать домой?
— Около девяти.
— Тогда до вечера. — И он стал застегивать рубашку, намеренно игнорируя ее присутствие.
