— Я понимаю.
Это вряд ли. Несмотря на всю свою ученость, Тамсин наивна как дитя. Она пришла бы в ужас, если бы узнала, что первая девушка, признавшаяся Аларику в любви, крутилась около него лишь для того, чтобы познакомиться с его отцом. Что ради денег и власти она была готова спать с мужчиной, который ей в отцы годился.
Аларик рано утратил юношеские иллюзии. Чего он никогда не сделает, так это никому не отдаст свое сердце.
— Спасибо, что пришел, Аларик. Нам нужно поговорить, прежде чем я познакомлю остальных членов правления с планами развития нашего центра.
Аларик повернулся. Он не отвел глаз, когда его взгляд упал на шрам, пересекающий щеку Питера. Он давно научился не делать этого, зная, что его старый армейский товарищ меньше всего нуждается в жалости. К несчастью, он не может так легко контролировать застарелое чувство вины. Все же он заставил себя улыбнуться:
— Ты же знаешь, что для молодежного центра у меня всегда найдется время. Жаль, что ничего подобного не было, когда мы были детьми.
Питер пожал плечами:
— Армия спасла нас обоих от превращения в бесполезных шалопаев.
— Да, военная служба — самая подходящая карьера для ненужных младших сыновей.
— Ну, насчет ненужных ты преувеличиваешь.
Аларик пожал плечами. У него нет ни малейшего желания говорить о своей семье.
— Кстати, мне нравится твоя Тамсин. Она отличается от твоих обычных подружек.
Аларик чуть было не сказал, что она не его подружка. Пока.
— Да, она другая.
Она для него загадка. Когда он ее разгадает, она потеряет для него привлекательность и он сможет спокойно спать по ночам.
Они прошли в огромный крытый спортзал. Возле скалодрома стояла толпа. Тамсин среди собравшихся не было. В последний раз он ее видел, когда она увлеченно изучала какую-то новую компьютерную программу с долговязыми подростками.
Аларик поднял взгляд и заметил ее посреди стены в виде скалистых уступов. Он изумленно уставился на нее. Неужели ребята заставили ее туда лезть? Они часто бросали посетителям вызов.
— Давай, Тамсин! — крикнул юноша, держащий страховочную веревку.
Не теряя ни секунды, Аларик направился к стене, злясь на себя за то, что оставил ее без внимания. Обнаружив, что у нее отлично получается карабкаться по стене, он остановился. На голове у нее был шлем, брючины были закатаны до колен и открывали красивые голени.
Она двигалась как заправский скалолаз и через минуту достигла вершины. Подростки отреагировали на это одобрительными возгласами и аплодисментами, почти заглушив ее восторженный смех.
Кто бы мог подумать, что серьезная и правильная доктор Коннорс неравнодушна к экстремальным развлечениям!
— Это была просто фантастика, — произнесла она, спускаясь. — Я… — Посмотрев вниз, она увидела Аларика, и ее нога соскользнула с уступа.
— Я ее поймаю. — Он подошел ближе. — Опускайте ее вниз.
Ребята подчинились, и мгновение спустя она оказалась в его руках. Он почувствовал цветочный аромат ее шампуня, ее теплое дыхание согрело ему шею. Его пульс участился, и он изо всех сил старался смотреть на румянец на ее щеках, а не на вздымающуюся и опускающуюся грудь.
— Спасибо. Можете поставить меня на пол, — произнесла она, тяжело дыша. Очков на ней не было, и теперь ничто не скрывало от него блеск желания в ее глазах. Ее губы приоткрылись, словно для поцелуя. — Аларик… Пожалуйста. — Она сняла шлем, и блестящие темные волосы рассыпались по ее плечам.
Он неохотно поставил ее на пол и мысленно поклялся себе, что однажды эта женщина будет стонать от наслаждения в его объятиях.
— Не могли бы вы уделить мне еще минутку?
Тамсин остановилась у двери, ведущей в крыло замка, где находились комнаты персонала. Она повернулась к Аларику. Охранники ушли, и они остались одни. Солнце было еще высоко в небе, но высокая широкоплечая фигура Аларика загораживала ей свет, напоминая о том вечере, когда он ее поцеловал.
И о том, как он час назад держал ее в своих объятиях.
Она вспомнила жар его рук и блеск ее глаз, и по ее телу пробежала дрожь.
Нет! Она выдает желаемое за действительное. Принц не стал бы смотреть на нее с желанием. Он просто разыграл небольшой спектакль перед аудиторией.
— Я вас слушаю. — К счастью, ее голос прозвучал довольно уверенно.
Какое-то время он просто на нее смотрел, затем спросил:
— Зачем вы носите эти очки? Они вам не нужны.
Она сделала шаг назад и наткнулась спиной на дверь. Аларик приблизился и уперся рукой в стену. Тамсин оказалась в ловушке Его близость одновременно пугала ее и приводила в восторг.
— Мои очки… э-э… — Она коснулась их. — Для увеличения. Мне часто приходится рассматривать мелкие буквы.
— Но они почти не увеличивают.
Откуда он это знает?
— Они вам не нужны. Вы прекрасно обходились без них, когда играли в сквош и карабкались на стену. Почему бы вам не снимать их в остальное время, когда вы не работаете?
— Я к ним привыкла. Ношу их уже много лет.
— В таком случае вам пора от них избавиться.
Он протянул руку, и Тамсин подумала, что он собирается снять с нее очки, но вместо этого он убрал назад прядь волос, выбившуюся из ее прически.
— Какое значение это имеет для вас?
— Никакого. Мне просто интересно, почему вы за ними прячетесь.
Тамсин напряглась:
— Я не прячусь! — Она приобрела эти очки, когда работала над сложной рукописью в университете. Почерк был такой мелкий, что ей пришлось сильно напрягать зрение, пока она их не купила.
Она собралась произнести это вслух, но вдруг что-то ее остановило.
Воспоминание о том, как комфортно она чувствовала себя в новых очках, когда однокашники, которые были старше ее на несколько лет, подтрунивали над ней. Когда после лекций они шли в паб, оставляя ее одну.
Когда она решила носить очки постоянно? Был ли это сознательный выбор или ношение очков незаметно вошло у нее в привычку? Точно так же по привычке она покупала удобную и практичную одежду вместо модной. Потому что не было смысла притворяться той, кем она не была. Она всегда была умницей, а не красавицей, и мужчины ею не интересовались.
Аларик прав? Она действительно прячется? Ее очки и невзрачная мешковатая одежда — это своего рода защитный механизм?
— Тамсин?
— Вы хотели поговорить о чем-то еще… Аларик? — спросила она, глядя ему в глаза.
— Вообще-то да. — Он очаровательно улыбнулся, и ее сердце подпрыгнуло. — Я даю зимний бал. Это важное событие для страны.
— Еще один? Но ведь вы устраивали бал совсем недавно.
