Когда мои глаза встречаются с его глазами, он… улыбается. Он действительно улыбается.
Скай вытирает слезы салфеткой.
Карен и Джек улыбаются
Все это странно.
Слишком странно.
— Вы поговорили с моими родителями? — осторожно спросил я. — Они поведали вам свои грязные психологические трюки обмана?
Карен заговорила первая.
— Сядьте оба. Ваша еда остывает.
Поцеловав Шесть в лоб, я сел обратно на свое место. Я постоянно поглядывал на Холдера, но он не выглядел расстроенным. На самом же деле, он кажется немного удивленным.
— Где, черт возьми, мои подарки? — спросил Джек.
Шесть прочистила горло.
— Я решила подождать до Рождества, — взяв свой стакан, она поднесла его к губам, и посмотрела на меня. Я улыбнулся ей.
Все продолжили разговор, который я прервал. Как будто никто даже не удивился. Они вели себя так, будто все нормально. Как будто это было так естественно… Шесть и я.
Я осознаю, что так оно и есть. То, что у нас сейчас есть — это хорошо, даже, если я все еще не знаю, когда у нее день рождения…Я знаю, это хорошо. Взглянув на Шесть, я вижу по выражению ее лица, она думает о том же.
• • •
— Мне эта очень нравится, — сказал я, рассматривая фотографию в своих руках. Я прислонился к двери, сидя на полу в комнате у Скай. Шесть показывала Скай, Холдеру и мне фотографии, которые сделала в Италии.
— Какую фотографию ты смотришь? — спросила Шесть. Она лежала рядом со мной. Я посмотрел на нее сверху вниз и повернул ей фотографию, чтобы она ее посмотрела. Она покачала головой и закатила глаза.
— Она тебе нравится лишь потому, что мое декольте выглядит хорошо.
Я тут же повернул фотографию к себе. Она права. Декольте действительно выглядит здорово. Но это не самая главная причина, почему мне нравится эта фотография. Она кажется на ней счастливой. Кажется.
— Я сделала эту фотографию в первый день моего приезда в Италию. Можешь забрать ее.
— Спасибо. Но я все равно не собирался возвращать ее.
— Считай, что это подарок на нашу годовщину.
Я взглянул на время в телефоне.
— Ох. Подумать только! Действительно, наш юбилей, — я наклонился к ней. — Я почти забыл. Я самый худший парень на свете. Все еще не могу поверить, что ты не оставила меня.
Она смеется.
— Ничего страшного. Можешь напомнить мне о следующем, — положив руку на мой затылок, она притянула меня к себе, и наши губы соприкоснулись.
— Годовщина? — спросила смущенная Скай. — Как давно вы начали встречаться?
Я отодвинулся от Шесть и сел, облокотившись о стену.
Она улыбается.
— Почти двадцать четыре часа.
Наступило неловкое молчание, но Холдер, конечно, его заполнил.
— У меня одного плохое предчувствие на счет этого?
— Думаю, что это восхитительно, — сказала Скай. — Я никогда не видела Шесть такой…влюбленной? Счастливой? Смущенной? Она хорошо выглядит.
Шесть села и обняла меня за шею, а потом потянула меня вместе с собой на пол.
— Это потому, что я никогда не встречала никого настолько вульгарного и неуместного, и ужасного в первых поцелуях, как Дениэль, — она накрыла мой рот своим и, целуя, смеялась над собой.
Это в первый раз. Улыбаться и целоваться одновременно? Думаю, такое возможно только на небесах.
— Знаешь, у Шесть есть своя комната, — сказал Холдер.
Шесть перестала смеяться и целоваться со мной.
Еще чуть — чуть и Холдер будет в моем черном списке.
— Шесть не терпит члены в своей комнате, — ответил я, все еще глядя на нее сверху вниз.
Шесть наклонилась к моему уху и прошептала:
— До тех пор, пока ты не ожидаешь от меня, что я буду лелеять твое эго. Сегодня вечером я хочу целоваться с тобой на своей кровати.
Я никогда не знал, что люди могут так быстро передвигаться, как я сделал это прямо сейчас. Должно быть, я побил рекорд. Я просунул свои руки под ее спину и коленки и быстро поднял ее на руки, прежде чем она смогла что — то возразить. Шесть визжала, обняв меня за шею, пока я шел прямиком к окну Скай. Я аккуратно ее опустил, но потом практически вытолкнул ее в окно. Я последовал за ней, даже не попрощавшись со Скай и Холдером.
— Вместе они такие странные, — услышал я слова Скай, перед тем как вылезти через окно.
— Да, — согласился Холдер. — Новместе с тем, странно…правильные.
Я остановился. Холдер поддерживает мои отношения с Шесть? Не знаю, почему я нуждаюсь в его одобрении, но услышанные слова наполнили меня странным чувством гордости. Обернувшись и шагнув назад к окну, я наклонился вниз.
— Я тебя слышал.
Он посмотрел в окно и увидел меня. Я закатил глаза.
— Уходи, — сказал он сквозь смех.
— Нет. Нам нужно пару минут.
Он вопросительно изогнул бровь, но не ответил.
— Холдер, ты мой лучший друг.
Качая головой, Скай засмеялась, но Холдер по — прежнему смотрит на меня как на сумасшедшего
— Серьезно. Ты — мой лучший друг, и я тебя люблю. Меня не смущает, что я признаюсь в любви мужчине. Я люблю тебя, Холдер. Дениэль Уэсли любит Дина Холдера. Навсегда.
— Дениэль, иди целоваться со своей девушкой, — ответил Холдер, отмахиваясь от меня.
Я покачал головой.
— Я не уйду, пока ты мне не скажешь, что тоже любишь меня.
Он опустил голову на плечо Скай.
— Боже, я люблю тебя. А сейчас уходи!
Я улыбнулся.
— Я люблю тебя больше.
Он поднял подушку и бросил ее в окно.
— Убирайся отсюда, идиот!
Смеясь, я отошел от окна.
— Вы такие странные, — сказала Скай.
Я потянулся к окну, чтобы закрыть его, потом повернулся лицом к Шесть. Она уже в своей комнате, выглядывает из своего окна, положив руки на подбородок. Она улыбается.
— Дениэль и Холдер сидят на дереве, — пропела она.
Я направился к ней, импровизируя последующие строки песни.
— Но потом Дениэль спустился, — продолжил я улыбаясь, — и пошел к окну Шесть, и пробрался к ней в комнату, и толкнул ее на кровать, и целовал ее до тех пор, пока она не обессилила, и ему не нужно было возвращаться домой, чтобы лелеять свое эго.
Смеясь, она чуть отошла в сторону, чтобы я мог взобраться внутрь.
Как только я оказался внутри, я осмотрел все вокруг. Я наконец — то понял, что она подразумевала, когда сказала, что моя комната — это больше чем просто комната. Это как — будто открыть секрет, кем на самом деле являлась Шесть. Чувствую, если бы я мог изучить ее комнату и все в ней, я бы мог все узнать о Шесть.
К несчастью, она стояла рядом со своей кроватью и казалась немного взволнованной. Сейчас она казалась еще более красивой, чем я заслуживал этого. Я не мог оторвать от нее глаз, чтобы лучше изучить ее комнату.
Не могу сдержать свою улыбку. Могу уже сказать, что это самый лучший юбилей в моей жизни. Свет был тусклым, такая атмосфера идеальна для поцелуев. Здесь тихо. Так тихо, что с каждым моим преднамеренным медленным шагом, я слышу, как ее дыхание учащается.
Черт. Может быть, это мои вздохи. Я точно не знаю. Каждый дюйм моего приближения требует нового вздоха.
Когда я приблизился, она подняла на меня свой взгляд, в котором читалась странная смесь спокойствия и ожидания. Мне хочется прямо сейчас толкнуть ее на кровать, лечь рядом с ней и целовать ее без остановки.
Я могу это сделать, но зачем делать то, что она ожидает от меня?
Я медленно наклонился. Очень медленно… до тех пор, пока мои губы не оказались так близко около ее шеи, что я даже не могу сказать дотронулся ли я до ее кожи или нет.
— Прежде чем мы сделаем это, мне нужно задать тебе три вопроса, — я сказал это очень тихо, но на полном серьезе. Я отошел назад, чтобы увидеть ее.
— Прежде чем сделаем что? — спросила нерешительно Шесть.
Положив руку ей на затылок, я притянул ее к себе и накрыл ее губы своими.
— Перед тем, как сделаем то, что хотим оба. Прежде чем я наклонюсь еще ближе. Прежде чем наши губы расстанутся, но для меня этого будет достаточно, чтобы украсть твой вкус. До того, как я положу руки на твои бедра и спину, и тебе некуда будет идти, кроме как на кровать.
Я чувствую на своих губах ее дразнящее дыхание. Это очень соблазнительно. Я заставил себя снова наклониться к ее уху, избегая близости с ее ртом.
— Перед тем, как я медленно лягу на тебя. Перед тем, как встретятся наши любопытные и храбрые руки. До того, как мои пальцы проскользнут под твою блузку. Прежде чем моя рука начнет исследовать тебя, поднимаясь по твоему животу, и я обнаружу, что никогда не прикасался к такой мягкой коже.
Задыхаясь, Шесть судорожно вздохнула. Это почти так же сексуально, как удар кулаком.
Возможно, это было даже сексуальней.
— До того, как я, наконец, не смущаясь, смогу потрогаю твою грудь.
