Она верила, что Билл всегда будет только с ней. Она тешила себя надеждами и зарывалась с головой в иллюзии…
В груди образовался тугой узел. Ей стало трудно дышать. В голове бурлила каша из догадок и домыслов. Что ей делать и как поступить? От долгих раздумий Кэтрин так утомилась, что не заметила, как уснула прямо в кресле.
Разбудил ее Билл. Он проснулся от мучившей его жажды и решил спуститься в кухню, но тут обнаружил Кэтрин. Она спала сидя в неудобной позе, поджав под себя ноги и склонив голову на грудь. Он изумился. Накинув халат, осторожно подошел к жене, взял ее за плечо и тихонько проговорил:
— Кэтрин, ты почему не легла в постель?
Кэтрин тут же открыла глаза, словно и не спала.
— Ты мне можешь объяснить, что все это значит? — Кэтрин пытливо смотрела прямо в глаза мужа. — Откуда на твоем теле синяки? Ты посмотри на свои запястья! Тебя приковывали наручниками к батарее? Ты попал в компанию к сумасшедшим мазохистам? — Она была так взбудоражена, что слова сами сыпались из ее уст.
Билл судорожно принялся себя оглядывать. И действительно, из-под распахнутого халата выглядывало тело, красноречиво напоминавшее ему о вчерашней любовной сцене. Он смутился, не зная, что ответить. Но одновременно его взбесило, как Кэтрин разговаривала с ним.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — вскричал он.
Слов не было, и Кэтрин вышла из спальни. Она спустилась в гостиную и легла там на диван.
Утром Билл, ничего не объяснив, сел в машину и укатил в неизвестном направлении. Завтракали без него. Кэтрин тяжело было смотреть в глаза детям, почему-то она ощущала себя виноватой перед ними. А они чувствовали ее настроение и, видимо, догадывались, что между родителями что-то происходит, поэтому не приставали к ней. Лишь Ноэль после завтрака спросила:
— Мама, а вы с папой придете ко мне в школу на спектакль? Премьера состоится в следующую субботу. Миссис Гудхард уже всем разослала приглашения.
В этот день Билл вернулся около двенадцати ночи. От него несло алкоголем. Он был зол. Кэтрин сидела на диване и листала рекламный проспект. Ее сил хватало лишь на бездумное перелистывание страниц. Билл остановился в дверном проеме и обвел тусклым взглядом гостиную. Кэтрин подняла на мужа глаза.
— Будешь есть?
Она была готова простить ему все. Но Билл был нем как рыба. С мрачным видом прошел мимо. Прошел так, будто жены вовсе и не было в комнате. Зашел в кухню. Сам себе разогрел ужин, поел, помыл посуду и отправился спать. Он не обмолвился с женой ни единым словом.
Кэтрин подождала, когда муж уснет, и только тогда решилась подняться в спальню и взять подушку, чтобы лечь в гостиной на диване. На своей тумбочке она обнаружила записку. В ней было написано «Разбуди меня в семь». Кэтрин грустно ухмыльнулась, пожала плечами, немного постояла в нерешительности. Может, все-таки лечь здесь? — промелькнуло у нее. Но как только взглянула на самодовольную физиономию мужа… Уверенно взяла подушку, прихватила с собой будильник и отправилась спать на диван.
Сон не шел. Она ворочалась с боку на бок, перекладывала подушку. Нет, ничего не помогало. Она знала, что между ней и Биллом никогда больше не будет тех теплых отношений, какие были раньше. Словно кто-то там, наверху, поставил точку в их прекрасном романе. Кэтрин лежала, пытаясь уснуть, а вместо этого на ум приходил Билл. Она четко видела его лицо, губы, волосы. Видела его плечи, руки, ладони… Вспоминала, как бережно он притрагивался этими ладонями к ее шее, груди, животу… Что же произошло? В какой момент все изменилось? Когда он охладел к ней? Или он сам не может разобраться в себе. Где-то потерялся? В чем-то запутался? Он больше не целовал ее. А Кэтрин помнила каждый его поцелуй. Она любила эти поцелуи. Только раньше они были такими нежными, от них так и веяло теплотой и любовью. А сейчас… Легкий поцелуй в щеку. Просто дежурный чмок и только. Когда они ложились вместе, он отворачивался от нее…
Как заснула, Кэтрин не заметила. Ей сразу же привиделся сон. Она и Билл венчаются в церкви. Священник предлагает новобрачным обменяться кольцами. Билл улыбается. Обручальное кольцо сияет на ее левой руке. Сердце переполняет радость. Она счастлива. Но вдруг… гаснет свет, грохочет гром. Сверкает молния и… кольцо на ее глазах начинает чернеть. С лица Кэтрин стирается улыбка. Она стоит словно завороженная. Кольцо соскальзывает с пальца. Кэтрин плачет, на коленях ползает по полу в надежде отыскать потерю. Но все тщетно. Поднимает виноватые глаза на Билла. Он зло смеется ей в лицо, отворачивается и уходит прочь. Горячие слезы крупными бисеринами скатываются по ее щекам. И тут до ее ушей отчетливо доносится трезвон колоколов на башне собора, из которого она собиралась выйти счастливой женой. Колокольный звон почему-то устрашает ее. Она хочет тишины. Затыкает уши руками, но звон только усиливается. Она бежит, бежит, бежит от этого зловещего трезвона, но тщетно. Звон колоколов нарастает и умножается тысячекратно с каждым ее шагом. Сердце колотится так, что еще чуть-чуть, и оно просто вырвется из груди.
Она открывает глаза. Будильник надрывается что есть мочи. Она резко вскочила и ловко отключила звонок. Мгновенно по комнате разлилась дремотно-сонная тишина. Кэтрин совершенно не выспалась, чувствовала себя измученной и уставшей. По всему телу разливалась свинцовая тяжесть. Она накинула шелковый, уже далеко не новый халатик и прошла в ванную. Там она долго разглядывала себя в зеркале. На нее смотрело изможденное лицо очень уставшей женщины. Днем ей обычно давали лет тридцать пять, не больше. Она приблизилась к зеркалу и с ужасом обнаружила, что к уже имеющимся морщинкам добавилось еще несколько. Вот тут под глазами и еще одна на лбу… И чем больше она всматривалась в свое отражение, тем сильнее у нее портилось настроение. Она боялась старости. Она знала, что старость всегда наступает нежданно. Эта злобная старуха коварна. Достаточно перенести один лишь стресс. Заболеть ли, потерять близкого человека… и этого будет достаточно. Окружив себя тягостными переживаниями, можно заснуть молодой и цветущей, а проснуться дряхлой. Так происходит практически со всеми. Вот и Кэтрин, вглядываясь в лицо после отвратительно проведенной ночи, видела, что выглядит не ахти как. Круги под глазами говорили об ее тревогах и переживаниях. Морщинки, будто заядлые сплетницы, рассказывали о безрадостных раздумьях…
Рядом с зеркалом на туалетном столике аккуратно были разложены баночки с кремами, несколько флакончиков с духами и туалетной водой, круглая щетка для волос, маникюрный несессер, подаренный ей Биллом на Рождество, и коробочка с пудрой. Кэтрин умылась, открыла одну из баночек с кремом и нанесла его на лицо. Пока крем впитывался, накрасила ресницы. Еще раз поглядела на свое отражение. Крем почти весь впитался. Она взяла бумажную салфетку и аккуратно промокнула остатки. Слегка припудрила лицо и отправилась наверх. Вырвала из блокнота лист и написала: «Уже семь. Вставай». Не удостоив мужа взглядом, оставила на тумбочке записку и пошла собираться на работу.
