— Гипс? А он даст мне его подписать?
— А где ты видел, что на гипсе что-то пишут?
— По телевизору показывали.
— О, я даже не знаю. Во-первых, неизвестно, когда ему наложат гипс… Но в тот день моя жизнь определенно станет проще.
Приготовив завтрак для Джона, Дебра снова обратилась к сыну:
— Энди, не хочешь поздороваться с Джоном?
— Да, мамочка! Заодно попрошу, чтобы он разрешил мне подписать его гипс!
— Конечно, — согласилась Дебра. Она была готова согласиться на что угодно, лишь бы не оставаться с мужем наедине. — Давай, я возьму Бетси на руки, и мы все вместе пойдем к Джону. Надеюсь, он будет рад всех нас видеть.
Она вытерла ручки и лицо малышки и взяла ее на руки.
— Хочешь увидеть папочку?
Ребенок незамедлительно начал бормотать «папа».
— Хорошая девочка.
Они прошли по коридору. Энди возглавлял процессию. Джон смотрел телевизор.
— Привет, Джон! — сказал мальчик и широко ему улыбнулся.
— Привет, Энди. Как начался день?
— Хорошо. А можно я подпишу тебе гипс, когда его наложат?
— Разумеется, — обреченно вздохнул Джон. — А ты что, уже умеешь писать?
— Мамочка научила меня писать мое имя! — гордо сказал Энди.
Джон посмотрел на Дебру.
— Бетси! Ты тоже пришла меня навестить, правда? Как я рад тебя видеть.
— Ага. Разумеется, — отозвалась Дебра. — Подержи малышку, а я принесу твой завтрак.
— Отлично! Я умираю с голоду! — с этими словами Джон протянул руки к ребенку.
Через несколько минут молодая женщина принесла поднос с завтраком, не забыв положить записку под столовые приборы.
Поставив поднос на прикроватную тумбу, Дебра забрала у мужа дочку. Ребенок встретил это одобрительным воплем «Ма-ма!». Джон нахмурился.
— Я ее этому не учила. Наверняка она услышала это слово от Энди, — пришлось оправдываться Дебре.
— Да я уж понял, — кивнул Джон, смерив ее тяжелым взглядом.
Чувствуя себя не слишком уютно, Дебра указала на поднос.
— Здесь записка от Билла. Я сказала ему, что ты хочешь знать, как идут дела.
— А ты уверена, что она от него? — сощурился Джон.
— А что не так?
— Да он вообще-то не шибко хорошо пишет, — сказал Джон, беря записку.
— Я этого не знала…
— Ага, и большинство писем тебе и твоей матери довелось писать мне. Я думал, что ты это знаешь.
— Нет. Я их никогда даже не видела.
— Но деньги-то ты хоть получала?
— Нет, — сухо ответила Дебра. — Ешь завтрак, пока он не остыл.
Джон послушно принялся за еду, но поток вопросов не прекратился:
— А почему? Ведь Билл их посылал каждый месяц?
— Дядя посылал их моей матери, но она ни разу даже не заикнулась о них.
— Твоя собственная мать не отдавала деньги, предназначенные для тебя?! — Он чуть не поперхнулся.
— Джон, ну не у всех женщин развит материнский инстинкт. Моя мамочка полностью зациклена на себе. Она даже зарплату мою забирала. Единственными финансами, которыми я могла распоряжаться, были премиальные. Но что на них можно купить?
— Ты работала не покладая рук, а она получала твою зарплату?! — возмущался Джон. — Тогда за что ты отдавала ей деньги?
— Мы с Энди жили с ней в одной квартире, и, когда я работала, она приглядывала за мальчиком.
— Ясно… — тяжело вздохнул Джон.
— Завтрак! — напомнила Дебра.
Но мужчина задал ей еще один вопрос?
— Ты ведь не собираешься уходить, правда?..
Девушка изумленно уставилась на него. Впервые Джон дал понять: он не хочет, чтобы Дебра покидала его.
— Я… я думаю, что еще задержусь на несколько минут.
— Это хорошо, — почему-то смутился Джон. — Ты читала эту записку?
— Нет, я и так знаю, что там написано. Билл продиктовал ее содержание Джессу.
— Спасибо ему за это огромное. Джесс знает, что Билл плохо пишет и читает.
— Я уже поняла.
— А где ты после школы училась?
— Нигде. Я забеременела, когда училась в школе. Но, заканчивая ее, уже успела выйти замуж и овдоветь.
— А что случилось с твоим мужем?
— После свадьбы он быстренько понял, что содержать семью — удовольствие не из дешевых. Поэтому мой муж предпочел своей прежней работе торговлю наркотиками.
— Не самая безопасная работенка. А сколько лет тебе тогда было?
— Восемнадцать.
— И ты не получила никакой страховки?
— Ты издеваешься? Когда это страховали наркоторговцев?
— Извини… Дебра, я даже не знал… Билл посылал тебе все, что мог. Мне казалось, что ты живешь прекрасно, катаешься, как сыр в масле. И даже не представлял, как обстояли дела на самом деле. Но ведь именно из-за меня Билл больше не смог высылать тебе денег. Он даже отказался от зарплаты, пока мы не разберемся с долгами.
Дебра пожала плечами.
— Это уже не важно. Самое главное — мы выжили. И я ни разу не пожалела о том, что в моей жизни появился Энди.
— Да, тут у нас с тобой много общего…
— Мне тоже так кажется. Тебе принести добавку?
Дебра была готова отдать все на свете, чтобы прекратить этот разговор. Копаться в собственном прошлом ей совсем не хотелось.
— Забавно, правда? — сказал Джон.
— Что конкретно?
— Моей бывшей жене по жизни все очень легко давалось. Я приложил массу сил и средств, чтобы сделать ее счастливой. Но она просто от меня ушла. Теперь я уверен, она никогда не любила меня по-настоящему.
Вот! Наконец-то он сам это сказал!
Дебра смогла лишь пожать плечами в ответ.
— Наверняка она любила тебя. Настолько, насколько это было в ее силах. Просто любить она умела не больше, чем моя мать. Единственным смыслом жизни для таких женщин являются они сами. Думаю, что… даже Бетси для нее не значила ровным счетом ничего.
Задумавшись над словами Дебры, Джон сделал глоток кофе, а потом улыбнулся.
— Спасибо, ты мне помогла избавиться от той горечи, что еще недавно заполняла мою жизнь. А ведь знаешь, я сначала отчаянно пытался сопротивляться предложению Билла. Ну, насчет нашего брака… Ты прекрасная домохозяйка. Теперь вижу, он был прав.
Да, Дебра великолепно справилась с ролью временной замены. Но осенью Джон наймет новую домохозяйку. Только теперь Дебра в полной мере осознала, как ей будет тяжело покинуть дом Джона.
— Мне еще нужно убраться на кухне. Энди, ты готов?
— Да, мамочка. Пока, Джон, — с готовностью ответил ее сын.
Когда же Дебра потянулась, чтобы забрать Бетси, Джон остановил ее.
— А что будет делать малышка, пока ты убираешься на кухне?
— Я ее оставлю в манежике, и они с Энди будут смотреть «Улицу Сезам».
— У меня тоже есть телевизор. Почему бы им не остаться в моей комнате?
