Можно распрощаться с ролью искусительницы, подумала она про себя. Если девушка похожа на вареного рака, ей мало кого удастся соблазнить.
Она умыла лицо холодной водой, но это не помогло. Было пора отправляться в обратный путь, но сил почти не осталось. Выйдя из ванной, она увидела спящего на софе мужчину. Гондольер был высокого роста, а софа — совсем маленькой, и его мучения были очевидны. Луиза не догадывалась, как смягчилось выражение ее лица, пока она смотрела на спящего.
Она сделала несколько шагов и остановилась, вцепившись в спинку стула и тяжело дыша. Ее голова кружилась. Следующий стул был в нескольких метрах от нее. Она начала рассчитывать, как доберется до него мелкими шажками, а потом быстро обопрется… Первая часть плана прошла отлично, но, когда она попыталась опереться на стул, то промахнулась и врезалась в софу. Спящий мужчина упал на пол, и, проснувшись, несколько секунд барахтался, запутавшись в одеяле.
— Извини, — прошептала она, бессильно прислонившись к боку софы.
Он уже встал на ноги, и она смотрела в темноте на его гибкое мускулистое тело. На нем были только шорты.
— Все хорошо, — быстро сказал он. — Держись за меня.
Она с благодарностью ухватилась за его протянутые руки.
— Я думала, мне лучше, — пробормотала она, — но, когда я встала, то просто…
— Не волнуйся, солнечный удар за пять минут не вылечить. Это займет дня два. Как твоя голова?
— Вроде бы прошла, но сейчас снова начинает болеть.
Они уже дошли до спальни. Он усадил ее на стул и сурово погрозил пальцем, приказывая не вставать, а потом принялся активно наводить порядок на кровати, надел на подушку чистую наволочку, расправил простыню и скомканное одеяло.
— У тебя хорошо получается, — восхищенно сказала она.
— Меня научил отец. Он говорил, что никогда не стоит полагаться в этих вещах на женщину, — сказал он с невозмутимым видом, но хитрые смешинки в глазах выдали его. — А теперь марш в постель.
Она собралась было снять халат, но вовремя вспомнила, что под ним ничего нет. Он показал на шкаф.
— Там лежат чистые рубашки, — сказал он и вышел из комнаты.
Она надела одну из них и улеглась в постель как раз к тому моменту, когда он вернулся с чаем. Луиза с благодарностью выпила несколько глотков и приняла таблетки от головной боли.
— Вот колокольчик, — сказал он, указывая на прикроватный столик. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони в него.
— Ты потрясающая сиделка, — пробормотала она, со вздохом удовлетворения откидываясь на подушку.
— Засыпай.
На этот раз ее сон был долгим и освежающим. Проснувшись, она подошла к окну и, раскрыв ставни, выглянула наружу. Сияющее солнце уже поднялось над верхушками пальм, Луиза улыбнулась и со вкусом вдохнула свежий утренний воздух. Ее голова уже не болела, хотя слабость еще не прошла.
Завязывая пояс халата, она заглянула в соседнюю комнату. Там никого не оказалось. В ожидании возвращения гондольера Луиза стала осматривать квартиру. Она была хоть и маленькой, но уютной. Белые стены оттеняли пол, покрытый терракотовой плиткой. Мебели было немного, и вся она была строго функциональной. Единственное, что нарушало аскетический характер жилища, были маски, которые висели на стенах.
Некоторые были очень простыми, другие — фантастическими, с длинными носами и зловещими разрезами на месте глаз. Луиза с интересом разглядывала их. Переведя взгляд на крошечную софу, она сочувственно вздрогнула, представляя, как плохо ему пришлось сегодня ночью.
Из всего увиденного Луиза сделала один вывод: владелец этой квартиры был беден.
Она покачала головой и пошла в ванную, чтобы взглянуть на свою одежду. К сожалению, сарафан не вынес бесцеремонного обращения и превратился в цветную тряпку. Луиза не стала очень переживать по этому поводу.
Она взглянула в зеркало. Ее лицо уже не было таким розовым, но все же хотелось бы, чтобы оно как можно скорее стало нормального цвета.
Она все еще разглядывала себя, когда услышала звук открывающейся двери. Алехандро вошел, держа в руках огромное количество пакетов. Она поспешила спасти несколько из них от неминуемого падения.
— Положи их на кухонный стол, — сказал он. — Нет, только эти. Остальные отнесу сам.
Он аккуратно забрал несколько пакетов, положил их на софу, а потом повел Луизу на кухню.
— Ты выглядишь намного лучше.
— Да уж, лучше! Может быть, мое самочувствие почти в норме, чего не скажешь о внешнем виде.
— Прекрасный здоровый цвет лица.
— Ничего подобного!
— Ладно, не буду спорить, лучше молча посижу. Я слишком долго тащил всю эту тяжесть.
С усталым вздохом он уселся на кухонный стул, а она стала распаковывать покупки. Еды должно было хватить на целую армию.
— Я тут смотрела на свой сарафан, — сказала она.
— Вода его совсем испортила, верно? Извини, что так получилось. Наверное, надо было сразу снять его.
— Ты все верно сделал, — сразу ответила она. — Я не жалуюсь, просто не знаю, как вернусь в таком виде в «Санта Лучию».
— Ничего страшного. Пойди-ка, посмотри на свертки, которые лежат на софе.
Заинтригованная, она так и сделала, и ее глаза расширились при виде содержимого свертков.
— Я знал, что тебе понадобится одежда, — сказал он, стоя в дверях кухни и глядя на нее. — Правда, это дешевые вещи, совсем не то, к чему ты привыкла.
Луиза покраснела, потому что одежда была куда лучше той, какую она всегда носила. Он купил ей льняные брюки и две блузки. Рассмотрев покупки внимательнее, она удивилась его глазомеру. Все вещи были как раз нужного размера.
— Тебе хватило смелости купить мне и…
— Тебе же нужно нижнее белье, — сказал он так, будто оправдывался. — Извини, кофе выкипает.
Он исчез в кухне и даже притворил за собой дверь, позволив Луизе в одиночестве рассматривать лифчик и трусики, которые он для нее купил. Они состояли из тонких кружев, словно были предназначены для того, чтобы их видели.
Женщина купила бы такие, если бы собиралась раздеваться в присутствии мужчины. А мужчина — если бы хотел видеть их на женщине, или даже хотел бы видеть, как женщина снимает их, или, может, мог хотя бы думать о том, как она носит или снимает их.
Луиза резко остановила поток своих мыслей, Когда она залезла в последний сверток, то обнаружила там ночную рубашку. Она была полной противоположностью нижнему белью, а именно: абсолютно лишенной сексуальной привлекательности и застегивающейся почти до самого горла. В растерянности она села на софе, держа прозаическую ночнушку в одной руке и сексуальное нижнее белье в другой. Ничего не понимаю, подумала Луиза. Это было странно, потому что она ожидала, что гондольера будет очень легко понять.
