- Он в другом коробке. Погоди.
Артем сорвался с места и помчался в ванную. Градусник в пластмассовом чехле лежал отдельно от аптечки, на верхней полке. Громкий крик малышки превратился в сиплый икающий плач.
- Ты можешь ее подержать? Она ни в какую не хочет лежать, а у меня уже отваливаются руки.
Орлов скосил на Алену настороженный взгляд. Конечно, вряд ли бы в такой момент она думала о том, как бы их воссоединить с дочкой. Поэтому после недолгих колебаний он все же забрал малышку. Та действительно весила немало. Если верить свидетельству о рождении (может, оно хоть в этом не соврало!) родилась Вероника без двух недель год назад. И для годовалого ребенка она, надо заметить, была достаточно крупной. Хотя... может, это Мишкина Машка - мелкая, он-то с ней Веронику равняет. А может, и зря, ведь та родилась недоношенной.
Алена расстегнула кнопочки на бодике Ники и попыталась поставить градусник. Но не тут-то было! Маленькая вредительница сжала руки в крохотные кулачки и ни в какую не поддавалась. Выгибалась на его руках и кричала.
- Можешь ее зафиксировать? - чуть не плача, спросила Алена.
Артем кивнул. Осторожно перехватил малышку покрепче. Прижал к себе. Ее личико покраснело от усилий. Щечки-яблочки блестели от слез. Длинные ресницы слиплись, а губки горестно поджались. С них срывались раздирающие душу всхлипы.
- Вот так! — Алене удалось совладать с градусником.
- И сколько ее нужно так держать?
- Пока тот не подаст сигнал. Это же твой градусник. Ты должен быть в курсе, как он работает.
- Я и так знаю, что у нее температура. Она горячая.
- В доме сыро. Я хотела растопить печь и не смогла. Это я во всем виновата...
- Вздор! — возразил Артем. - Если уж на то пошло, то это временно... кхм... моя дочь. С меня и спрос.
- Ну, сколько? - Алена вытащила запиликавший градусник и сунула Артему под нос.
- Тридцать девять, - машинально ответил он, не успев задуматься даже о том, почему Алена сама не посмотрела.
- Нужно вызвать врача. Здесь есть врач? И купить жаропонижающее!
- Эй! Эй... Ты чего? - удивился Орлов, глядя на дрожащую в непонятном ему приступе паники Алену. Нет, он, допустим, тоже не был слишком большим специалистом в детских болячках, но все же дети болели довольно часто. Вряд ли стоило по этому поводу так убиваться. Тем более что никаких симптомов простуды у Ники не было.
- Может, это зубы?
- Зубы?
- Ну, да. На зубы у детей часто поднимается температура.
- А ты откуда знаешь?
- У меня маленькая племянница.
- Думаю, это врач должен решать. Звони в скорую. И жаропонижающее... у тебя есть?
- Только взрослой дозировки. Но ребенку можно дать четвертинку.
- Ты уверен?
- Угу.
- Нет... Нет, подожди. Лучше прочитай инструкцию.
- Да зачем? я и так знаю, что ей хватит четвертинки с головой.
- Но лучше свериться с дозировкой, — стояла на своем Алена, И хоть убейте, Артем не мог понять, почему это для нее так важно. Ну, серьезно, её едва не трясло. Он сделал себе зарубку - обязательно об этом подумать позже.
- Коробка от нурофена в аптечке. Сверяйся, если это так важно.
- Нет. Лучше ты.
Алена отвернулась, вывалила на стол содержимое злосчастной сумочки. Ее движения были дергаными и несуразными. Как будто ее пальцы вмиг утратили чувствительность.
- Подержи Нику, - вздохнул Артем, вручая Алене девочку и забирая одновременно с этим из ее рук коробочку Достал, прочитал, все сделал. Аккуратно разломил таблетку. Размял ее в порошок. Поднял взгляд:
- Нужно чем-то разбавить.
- Я варила компот.
Вместе они упросили Нику проглотить лекарство. И тогда уж Артем с чистой совестью взялся звонить Васильевне.
- Это кто?
- Кто-то вроде врача.
- Кто-то вроде?
- Она работала медсестрой в амбулатории, пока ту не закрыли. Живет в двух
шагах, скоро будет.
- Может, лучше вызвать настоящего педиатра?
- Она лучше любого доктора. Правда, немного своеобразная.
Что Артем имел в виду Алена поняла, когда Васильевна к ним нагрянула. Худющая, как жердь. Прокуренная, как кальянная под утро субботы.
- Ну, чего вы старух посреди ночи дергаете?!
- Не рычи, Васильевна, вот... температура у ребенка. Тридцать девять. Дали Нурофен.
- Кашель? Сопли? - поинтересовалась она. Смачно откашлялась. Снова расстегнула кнопочки на одежде малышки.
- Ничего такого, — встрепенулась несколько пришибленная Алена.
- А это что, жинка твоя? — бесцеремонно поинтересовалась Васильевна у Артема, тыча в Алену крючковатым, распухшим от подагры! пальцем.
- Нет — это няня Ники. Проходите в спальню. В зале... в общем, там спят.
- Няня? Хм... Однако.
- Ну, что там?
- Да помолчи ты! Как тут услышишь, когда ты под ухом трещишь, и эта ужом вьется?
- Она не эта! Она Вероника, — помрачнела Алена.
- Да хоть Царевна Лебедь. Мне-то что? Ложку дай. Я горло гляну. Сами-то, что ли,
не могли?!
- Не могли, - стушевалась Алена. Прытко сбегала за ложкой и застыла у Васильевны за спиной, вытянув шею. Руки в кулачки сжала... Не всякая мать стала бы так переживать о своем ребенке, как эта дурочка о совершенно чужом. Интересно.
- Ну а то, что у нее бугры во рту? Вы тоже не видели?
- Мы не лезли ей в рот, господи боже! — вспылил Артем.
- А надо было. Тогда бы вам не пришлось меня будить посреди ночи.
- Так это зубы? - уточнила Алена. Артем заметил эту ее особенность все уточнять.
- Они самые. Деньки вам предстоят славные. Девчонка-то твоя, голубчик, еще поорет. Купи детский Нурофен — он облегчит симптомы. И любой подходящий гель для десен.
- Она не моя.
- Ну да. А слоны зеленые.
- Это ты о чем сейчас, Васильевна? - насторожился Артем. Насторожился потому, что по деревне ходил слушок, будто Васильевна видит чуть больше других.
