Она сначала молчала, а потом залпом осушила бокал и заговорила:
- Даш, я влюбилась.
- Так это же хорошо! – я хотела искренне порадоваться за подругу, но в ее голосе было столько боли, что повременила с поздравлениями.
- В Тимофея Терехова! - выдохнула Крис и уставилась на меня глазами полными слез.
- В кого? – удивилась я.
- В Терехова! Сильно и навсегда! – прошептала Крис, еле сдерживая слезы.
От такой информации я забыла обо всем. Я не могла поверить в то, что сказала Крис. Сколько себя помню, моя подруга всей душой ненавидела нашего бывшего одноклассника. А Крис прорвало. И чем больше она говорила, тем больше я раскрывала рот от удивления.
Оказывается, влюбилась она в него с первого взгляда, в первый день, когда Тимофей в десятом классе перевелся к нам из другой школы, сел с ней за одну парту, да еще и поселился в соседнем дворе. Влюбилась до потери мозгов. Сходила с ума, не спала, не ела, а Тимофей не обращал на нее внимания. Хотя нет, обращал, но как к соседке по парте. Дразнил, задирал, что очень расстраивало мою подругу. Ей так хотелось, что бы Терехов увидел в ней интересную девушку. Красивую. В которую можно влюбиться. А вместо этого он уделял все свое время всем вертихвосткам нашей школы. Приглашал на свидания, зажимал под лестницей, и даже целовал их, что неоднократно видела Крис. Она ревновала безумно, и что бы избавиться от своих чувств, решила, что ненавидеть проще, чем любить. С такими мыслями Усачева объявила войну Терехову, а Терехов не растерялся и принял установленные Крис правила игры.
Так они и воевали почти два года, и, наверное, продолжили бы враждовать дальше, если бы Крис не напилась на выпускном и сама не поцеловала бы Тимофея.
А дальше понеслось. Ночь они провели вместе. Тимофей был первым у Крис, Крис первой у Тимофея. И все было бы отлично, но на утро оба решили, что все было ошибкой. И война продолжилась. Крис в попытке доказать, что Тимофей ей безразличен, принялась ходить на свидания. Тимофей не отставал и не пропускал ни одной юбки. Что бы доказать Крис, что ему все равно с кем и как она проводит время, Терехов поцеловал меня! Меня! Я была в шоке от услышанного.
Я, конечно, разозлилась, вспомнив тот поцелуй, между прочим, мой первый неудачный поцелуй, но Крис отвлекла меня продолжением своей истории.
Все лето и осень они доказывали друг другу свое равнодушие, но срывались, проводили ночи, и снова ненавидели друг друга. И так бы все и продолжалось, пока Тимофей не увидел Крис с Игнатовым в машине. Она как-то ехала с нами, я вышла на своей остановке, а Олег повез Крис дальше. Вот тогда-то он и увидел их. С того дня все изменилось.
Тимофей был из обычной семьи, и естественно, таких возможностей как у Игнатова у него не было. Он решил, что Крис действительно будет лучше рядом с обеспеченным перспективным мажором, типа Игнатова, и просто ушел в игнор. Крис пыталась ему объяснить ситуацию, но Терехов уперся рогом и просто перестал общаться с моей подругой. Зарыл топор войны и избегал любой встречи с ней.
Но Крис не отчаивалась. С каждым днем она убеждалась, что Терехов ее судьба и не собиралась отступаться. Пока не узнала, что Тимофей встречается с дочкой ректора архитектурного-строительного университета, в котором он осваивал профессию архитектора.
Крис все равно не верила, что все закончилось. Искала встречи с Тереховым, не бросала попытки поговорить, но Тимофей был не преклонен. Крис даже подстроила так, что она с бывшим одноклассником должны были встречать новый год в одной компании.
Терехов приперся на вечеринку со своей умницей-красавицей Катей, где объявил, что Катя беременна, и они уезжают учиться по обмену в Германию. Сразу после январских праздников.
Моя девочка сломалась.
Это была трагедия всей ее жизни.
Она ревела, уткнувшись мне в плечо, а я даже не знала, что сказать. Гладила по голове и молча глотала слезы. Мои приключения по сравнению с бедой Крис были игрушечными. Ведь ничего страшного со мной не произошло, жизнь моя не сломана и, по-прежнему, в отличие от Крис, имеет смысл.
Но Крис всегда была сильной. Я в некотором роде ей даже завидовала. Она так умело все это время скрывала свои чувства, что я бы в жизни не о чем не догадалась. Немного было обидно, что у нее был такой большой секрет от меня, но винить ее было бы не справедливо. У меня у самой был шкаф, полный скелетов, о котором я ей поспешила рассказать, как только она немного успокоилась. Чем больше я ей рассказывала, тем больше она отвлекалась от своего горя.
А меня тоже прорвало. Начиная от истории с Артуром и заканчивая сегодняшней ночью. Крис я тоже смогла удивить. Она поругала меня за Артура, считая, что нужно было все рассказать родителям. А вдруг я не одна такая, кого Артур пытался взять силой. Да и мне бы просто поддержка не помешала, а Игнатову она обещала надрать задницу. Я пыталась объяснить ей, что Игнатов страшный человек, он нас размажет и места мокрого от нас не останется, но моя смелая Крис считала, что этого страшного человека надо проучить. Она пока не знала как, но это был вопрос времени.
Так, поддерживая друг друга сквозь боль и слезы, мы осушили бутылку шампанского, а потом за разговорами так и уснули.
Утром я проснулась от головной боли. Ужасной боли. Я бы, наверно умерла, если бы не Крис, которая отпаивала меня рассолом, кормила цитрусовыми, пичкала таблетками, предлагала даже алкоголь. От последнего предложения меня чуть не вырвало. Не знала, что похмелье может быть таким ужасным. Ведь зарекалась же не пить.
К вечеру мне стало немного легче, и я ушла домой. Крис любезно мне предоставила свои угги и обещала не хандрить.
Мои сапоги обнаружились на том же месте, где я их и оставила. Хоть какая-то радость в первый день наступившего года.
Дома никого не было, и это тоже меня порадовало. Я, приняв душ, легла и уснула, проспав до утра, даже не слышала, как вернулись родители.
А следующий день был днем подарков и сюрпризов. Кроме платья родители положили мне под елку, красиво упакованный набор бижутерии из серебра. Серьги и цепочка с кулоном были потрясающе красивыми. Я была так счастлива, что даже не вспоминала об Игнатове и его поступке. Вика нарисовала мне открытку, и решила не дарить ее, а выменять на примерку моих украшений. Мои подарки тоже всем понравились, особенно Вике, как я и предполагала.
Потом к нам пришла Крис, и тоже принесла всем подарки. И сама оказалась одаренной. Мы доедали салаты, закусывая их мандаринами, заряжаясь новогодним настроением.
Я видела, что Крис очень тяжело переживает историю с Тимофеем, но она держалась.
Что бы облегчить ее страдания я таскала ее на каток, водила в кафешки и кино. Правда сама боялась там встретить Игнатова. Я не знала, что ему сказать и как вести себя с ним. С той ночи он не объявлялся. Ни звонков, ни сообщений. Телефон молчал, как партизан, и я не знала что делать.
И пока я размышляла о нашей встрече с Игнатовым, которая когда-нибудь должна была состояться, Крис не выдержала тоски, съедавший ее все больше с каждым днем. В один из долгих зимних вечеров, накануне отъезда Тимофея она сорвалась, и из рассудительной девушки превратилась в безбашенную оторву.
Наплевав на последствия, подруга все же поехала к Терехову.
Не знаю, что произошло между ними, но моей Крис больше не было. Она осунулась, не ела, интерес к жизни пропал. На мои вопросы, сказала, что попрощалась с Тимофеем навсегда. Только сейчас ей нужно было время, чтобы окончательно отпустить его. Она обязательно станет прежней Крис, но не сегодня. И не завтра. И даже ни через месяц. А тогда, когда рана на сердце немного затянется.
Было неплохо, что она осознает все и понимает, но все равно приходилось следить за ней, хоть она и просила оставить ее в покое. Вдруг помрет от голода? Или истощения? Я себе этого бы никогда не простила.
Поэтому часто проводила время со своей подругой. Оставалась ночевать у нее. Болтала с ней без умолка, надоедала так, что иногда она злилась на меня. Но меня ее злость только радовала. Потому что так она оставалась хоть немного открытой, и не пыталась окончательно замкнуться в себе.
