— У тебя чертовски хорошо получается.
Я чувствую на губах его быструю улыбку, после чего он снова принимается целовать меня. Мое тело горит от ощущений, напряжение под его рукой нарастает, пока, наконец, не наступает разрядка.
Гаррет срывает с меня оставшуюся одежду и быстро раздевается сам. Когда он входит в меня, я еще дрожу от удовольствия. Его медленные, глубокие толчки вызывают во мне новую волну желания. Рука Гаррета проскальзывает под мои бедра, притягивая меня еще ближе, он начинает двигаться все быстрее, и у меня вновь наступает разрядка, а сразу за мной кончает и он.
Он на минуту замирает на мне, осыпая мое плечо нежными поцелуями.
— Я люблю тебя, Джейд.
— Я тоже тебя люблю.
Перекатившись на спину, он крепко прижимает меня к груди. Уже погружаясь в сон, я чувствую, как он целует меня в лоб.
Мы просыпаемся через несколько часов. Гаррет потягивается, а потом снова обнимает меня.
— Умираю с голоду. А ты?
— Очень хочется есть, но столовые уже закрыты.
— Я туда и не собирался. — Он встает и начинает одеваться. — Хочешь пиццу?
— Я всегда хочу пиццу.
Он поднимает с пола мою одежду и бросает ее на кровать.
— Когда у нас будет свое жилье, мы сможем готовить себе сами вместо того, чтобы постоянно брать еду навынос.
— Мне нравится еда навынос. Я была лишена этого в детстве, так что для меня это особое удовольствие.
— Твоя мама часто готовила?
Мне становится даже смешно.
— Да, если считать кулинарией смешивание водки с тоником.
— Значит готовила ты?
— Ага, когда было из чего. — Я снова смеюсь, пока, лежа на кровати, натягиваю на себя джинсы. — Как же будет здорово, когда я снова смогу надевать штаны стоя.
— В смысле «когда было из чего»? У вас что, не было продуктов?
— Что? — Я уже почти забыла, о чем мы говорили. — А, ну да. У нас не было денег. Ну знаешь, на них покупают продукты.
После нашего последнего разговора мне стало легче обсуждать с Гарретом свое прошлое. Для меня было крайне важно рассказать ему о дне, когда умерла моя мама, и теперь я уже не так переживаю, сообщая ему все остальное.
— А как же талоны на питание?
Я сажусь и надеваю рубашку.
— Иногда их не хватает на месяц. — Я улыбаюсь. — Кстати, теперь вместо талонов на питание выдают карту, которую ты используешь в магазине.
— Разве вы не могли поехать в бесплатную столовую, когда у вас дома заканчивалась еда?
— У нас не было машины, так что нет, в бесплатные столовые мы не ездили.
— То есть ты просто оставалась голодной?
Гаррет стоит рядом с кроватью, пока я застегиваю рубашку.
— Я съедала бесплатный обед в школе.
— Ты хочешь сказать, что это была единственная еда за весь день?
— Если дома ничего не было, то да.
— А в выходные?
У Гаррета очень грустный и одновременно обеспокоенный вид. Я беру его за руку.
— Гаррет, просто забудь об этом.
— По выходным ты голодала?
— Временами. Но ведь я не единственная. Так живут многие люди. — Я тяну его обратно на кровать и целую. — Так что мы закажем? Пепперони?
— Что? — переспрашивает он, слишком ошеломленный.
— Я о пицце. Закажем пепперони? — смеюсь я. — Ты еще спишь, что ли?
— Нет, просто задумался.
— О чем?
— О том, что до конца не понимал, каким тяжелым было твое детство. Знаю, жить с твоей мамой было нелегко, но я даже не догадывался, насколько.
— Неважно. Это было давно.
Когда я начинаю заправлять постель, Гаррет останавливает меня.
— Джейд, ты больше никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю.
Я снова целую его, а затем подталкиваю, чтобы он встал с кровати.
— Ну, ты уже нарушаешь свое обещание, потому что я, похоже, осталась без пиццы, а ведь я умираю с голоду.
— Уже звоню. — Он достает телефон, чтобы сделать заказ. — Черт! Как же все так быстро засветилось?
Он пролистывает сообщения на мобильном.
— Ты о чем?
— Мой номер телефона, электронная почта. Я их сменил, но у меня уже более восьмисот новых сообщений и почти триста писем.
— Опять снимки голых фанаток?
Гаррет водит пальцем по экрану.
— Ага.
Он начинает что-то разглядывать, и я выхватываю у него телефон.
— Гаррет! Тебе нужно их удалять, а не рассматривать.
— Я же парень. Естественно, что я сначала их посмотрю, а потом удалю.
Пока он берет со стола бумажник, я бегло просматриваю некоторые из писем.
— Ты получил еще одно предложение руки и сердца. А, нет. На самом деле их одно, два… как минимум, пять. А еще множество девушек просят сводить их на выпускной бал — таких, наверное, около сотни.
— Ну хватит, давай закажем еду. Позже я все удалю.
Когда нам привозят пиццу, Гаррет встречает курьера на улице, а возвращаясь, качает головой.
— Представляешь, курьер попросил у меня автограф.
— Значит, теперь у тебя есть поклонники и мужского пола?
— Автограф предназначался для его младшей сестренки. Похоже, у нее вся спальня в моих фотографиях.
Он ставит пиццу на стол и достает из холодильника газировку.
— Так ты дал ему автограф?
— Нет. Сделай я это, и его сестра рассказала бы своим друзьям, а они, в свою очередь, стали бы преследовать меня с той же просьбой по всему городу.
Гаррету я об этом не говорю, но ситуация с его поклонниками начинает немного нервировать. Несколько девочек-подростков — это одно, но совсем другое дело — девушки, которые пишут ему на электронную почту. Последние скорее напоминают преследовательниц, а не поклонниц.
Скорее бы кончилось это реалити-шоу. Еще три недели, и все вернется на круги своя.
***
Позже вечером я еще раз обдумываю предложение Карсона и принимаю решение согласиться. Знаю, Гаррету это не понравится, но я тоже не всегда в восторге от его действий.
В среду утром я звоню Фрэнку и сообщаю ему об изменениях в своих планах. Он настаивает, чтобы Райан встретил меня в доме Карсона в Иллинойсе, чтобы не заставлять парня ехать еще четыре часа. Я не спорю.
Я звоню Карсону и выкладываю свой план. Он очень рад. Даже слишком. Может быть, Гаррет прав, и он хочет стать для меня не просто другом? Это может сделать поездку неловкой. Парень, конечно, знает о моей преданности Гаррету, но, если потребуется, я ему об этом напомню.
За ужином я сообщаю новости Гаррету.
— В общем я решила согласиться на предложение Карсона.
Гаррет прекращает есть и отрывает взгляд от тарелки.
— Хм, ладно. И тебя не беспокоит, что он проведет за рулем все двадцать два часа без перерыва?
— Ему придется ехать только восемнадцать часов, что, безусловно, по-прежнему много, но это все же лучше, чем двадцать два. Мы доедем до дома Карсона, а оттуда меня заберет Райан.
— Может, он будет работать.
— Я уже все узнала. Фрэнк сказал, что в эти дни Райан свободен и сможет приехать за мной.
— Ты и Фрэнку уже сказала? Раньше, чем мне? — Вилка Гаррета с громким звоном падает на тарелку. — Ты что, нарочно сначала сообщила ему, чтобы отрезать все пути назад?
— Что? Нет. Я просто хотела, чтобы он был в курсе происходящего.
— А что насчет Карсона? И он уже в курсе?
Сосредоточившись на своей тарелке, я делаю ложкой горку из кукурузы, которую никогда не любила.
— Ну… да. Я сказала ему.
Даже не глядя на Гаррета, я чувствую его гнев.
— Какого черта? Ты даже не подумала над моими словами, ведь так?
— Подумала, но ты делаешь из мухи слона. Карсон меня не интересует. Если он начнет тебя обсуждать, я попрошу его прекратить. Мы вообще о тебе говорить не будем.
Гаррет берет свой поднос и собирается уходить.
— Куда ты? Не поможешь мне отнести мой поднос?
Он забирает оба подноса и бросает их на транспортер.
Я следую за ним, когда он выходит из столовой. Он не ждет меня, пока я целую вечность на костылях добираюсь до его комнаты.
