– О чём задумалась? – Дамир швыряет пачку сигарет в бардачок, захлопывает его.
– О скорости… – о скорости, с которой летит время, я задумалась, Дамир, о скорости…
~~~
Наша общага встречает нас яркими огнями незашторенных окон. Ну да, это для обычных людей второй час ночи это есть ночь и положено спать. Но только не для студентов. У нас в это время самый разгар веселья.
Наши девчонки, наверное, собрались сейчас у кого-нибудь в комнате и перемывают косточки тем, кого в данный момент с ними нет. Любимое занятие. Ну а что. Интересно же. Наверное, и про меня говорят.
Всем страшно любопытно, как это у меня получилось взять академ второй раз подряд. Я наплела девчонкам, конечно, с три короба, но всё равно, академ второй год подряд это нонсенс. И в мои внезапно возникшие материальные затруднения верят не все.
Правду знает только наш декан Пётр Григорьевич. Ему-то я никак не могла не сказать. Но он у нас чёткий дядька, и дальше него мой секрет не пойдёт. Потому что по моей просьбе во всех официальных бумагах причиной каждого из моих академов Пётр Григорьевич указал именно материальные затруднения, даже не семейные обстоятельства.
Просто не знаю, как в других универах, а в нашем всегда все всё знают. Вот всегда и все. Откуда – никому не известно. Поэтому, когда я сказала, что не хочу лишних разговоров вокруг моей персоны, Пётр Григорьевич пошёл мне навстречу. Лапочка Пётр Григорьевич.
Правда, не знаю, на что я надеюсь, взяв ещё один академ. Мне очень хочется доучиться, но ведь и через год Алёнка будет совсем крошкой. Отдавать её в ясельки… А маме опять работать… Ох…
– Прикольно тут у вас. Веселуха в самом разгаре? – Дамир провожает меня до самых дверей нашей общаги. Улица, на которой возносится ввысь пятнадцатиэтажное здание общаги моего универа, отличается тем, что на ней негде поставить машину в любое время суток.
Все места для стоянок забиты всегда и напрочь. Вот и сейчас Дамиру пришлось поставить машину чёрте где. Поэтому он оделся, если полноценной зимней одеждой можно назвать дутую тёмно-синюю жилетку, ещё и расстёгнутую.
– Твои дракон и русалка совсем замёрзли, – говорю ему, прощаясь.
– Звони, мышка, если тебе вдруг опять понадобится срочно поехать в Москву. Или из оной, – протягивает мне цветную визитку Дамир, – или если ты всё-таки захочешь согреть… дракона. И погреться сама… – немного криво улыбается он на прощанье.
Хороший, в общем-то, парень. Но я испытываю облегчение, оказавшись в знакомом крашеном немаркой коричневой краской холле нашей общаги.
– Что так долго гуляешь, Прохоренко? – встречает меня наша вахтёрша баб Лида. Мимо нашей баб Лиды не пролетит и муха. Это только кажется, что она мирно дремлет у себя в будочке. Это совсем, совсем не так. Неучтённым не пройдёт никто.
Но ничто человеческое, в частности, положительное отношение к материальным благам, баб Лиде также не чуждо. Поэтому те, кто планирует задержаться дольше положенных 23:00, в оставляемый документик кладут кое-что ещё. Определённой таксы нет. Как говорится, кто сколько может.
Но идёт навстречу, как баб Лида завуалированно называет своё злоупотребление служебным положением, баб Лида далеко не всем. Исключительно тем, кто внушает доверие. Потому что неприятности баб Лиде ни к чему. О, сегодня внушающих доверие, смотрю, так немало, немало. День рождения, что ли, у кого-то…
Поднимаюсь по гладким серым ступенькам на свой пятый этаж. Лифт не работает. У нас так часто бывает. Просто народ трахается в лифте, кнопки зажимает, а лифт и так старый, вот и ломается каждую неделю. Баб Лида не успевает ремонтников вызывать. Сегодня вот не успела…
Каждая следующая ступенька даётся тяжелее предыдущей. Только сейчас понимаю, как я всё-таки устала. Ещё и перенервничала. Мало мне было злодейского козла директора, ещё и Дамир этот. Шутник, блин. Заикаться можно начать от таких шуточек.
На нашем этаже оживлённо. Откуда-то доносится громкая музыка. По этажу бегают принаряженные девчонки. Точно, днюха где-то здесь.
– О, Прохоренчик! Привет! – меня окликает Ленка Пряхина из моей бывшей группы, – какими судьбами? Тоже к Светке на днюху? Поздновато ты как-то, мы уж заканчиваем.
– Да не, я к Эльке, – я написала Эльке ещё из машины, и Элька действительно меня ждёт, и уже даже взяла для меня надувной матрац у Тамарки. Так что с ночёвкой у меня всё схвачено.
Жаль, конечно, что в моей бывшей комнате давным-давно живут другие девчонки. Академический отпуск, к сожалению, сохраняет только прописку в общаге, а не конкретное койко-место. Но подушку, на которой спал тогда Андрей, я из моей бывшей комнаты всё же стащила. И теперь сплю только на ней. Может быть, поэтому он снится мне так часто?
глава 20
Марианна
Мы с девчонками из Элькиной комнаты пьём чай, треплемся о том о сём и ни о чём. Я будто вновь стала той беззаботной студенткой, которой была так недавно. И так невообразимо давно. Целую жизнь тому назад.
Девчонки рассказывают студенческие новости, пара фраз проскальзывает и про сегодняшнюю именинницу, Свету Бастрыкину. Что к ней опять ходит тот самый Андрей, ну, тот самый, может, помнишь, Марианн…
И что Андрей и сегодня здесь, у Светки на днюхе… И что девчонки, Элька и её соседки по комнате, Люда с Наташей, тоже там были и даже успели принять на грудь, несмотря на завтрашнюю контрольную по французскому…
И что учёбы навалилось столько, что только успевай… И что уже была практика в школе. В самой настоящей! И что после этой практики многие в профессии учителя разочаровались…
Болтовня девчонок проходит фоном мимо меня. Набатом бьёт в голове только одно: Андрей здесь! Так близко… Я запросто могу зайти в Светкину комнату и увидеть его… Увидеть наяву, живого, а не во сне, не пойми какого и непонятно где…
Мне так хочется посмотреть на него… Почему бы мне не зайти и не поздравить Светку с круглой датой? Двадцать лет это вам не шуточки. Это ещё какая круглая дата.
Мне тоже осенью исполнилось двадцать. Мы отпраздновали с мамой и Алёнкой. Моя Алёнка была тогда совсем крошкой. Такая маленькая. И сладенькая. Всё время хныкала. Ох, какие трудности у нас были с животиком, как вспомню…
Я прикрываю глаза, представляя свою доченьку. Моё тело тут же реагирует в ответ приливом молока. Ох, мне же давно нужно сцедить. Причём побыстрее. Как назло, санузел в Элькином блоке занят и, судя по шуму воды в душе, надолго. Вот чёрт, что делать-то? Мне уже не до Андрея и не до моих хотелок.
Я должна срочно найти уединённое место и спокойно сцедить молоко, я вовсе не хочу обзавестись чем-нибудь типа мастита, а ещё хлеще, потерять молоко. Ну уж нет. Я выхожу в общий коридор и в раздумье иду вдоль многочисленных дверей.
Блоки. Кухня. Мне точно не сюда. Дискотечный зал. Дискотеки нет, но судя по доносящимся оттуда голосам, места мне нет и там. Чёрт-чёрт-чёрт! Пойти сдаться баб Лиде и попроситься к ней в будочку? Не вариант, будочка прекрасно просматривается, если чуть-чуть заглянуть в окошко, забирая документ. Например, Андрей свой паспорт. Ха-ха. Не смешно.
Бежать на чердак аж на пятнадцатый этаж? Мы, кстати, там были раз с Дашкой. Её Серёга бывший руфер и в своё время облазил крыши чуть ли не половины высотных домов Москвы. И даже устраивал пару раз высотные экскурсии Дашке. В том числе и на крышу нашей общаги. И научил, как туда попасть, Дашку.
А Дашка хвасталась своим умением передо мной. Поэтому только я одна из всей нашей общаги знаю, что навесной замок на чердак, ведущий на собственно крышу, давно вскрыт Серёгой и железная решётчатая дверь закрыта обманно, а на самом деле легко открывается без всякого ключа.
Если, конечно, за это время замок не поменяли. Ну что ж, тогда я пристроюсь около этой двери и плевать на всех, кого вдруг потянет на самый верх нашего здания. Думаю, такие в нашем девичьем общежитии не найдутся. Тем более, глубокой ночью.
Но мне везёт. Дужка замка легко открывается, освобождая мне путь. Сегодня мой день? Вернее, ночь.
