А профессор снова повернулся к Мари, вцепился ей в предплечья и, практически, прижав девушку к себе, с ненавистью зашипел ей в самое ухо:
— Поумерь свою извращённую фантазию, девочка! Я тебе в отцы гожус-с-сь…
— А «он» об этом знает? — Мари внезапно всем телом прижалась к Александру, ощутив, как и предполагала, что-то очень возбуждённое и, уже, совершенно каменное в профессорских брюках, — Это, и вправду, что-то фантазийное! Теперь по ночам придётся грезить…
Девушка с улыбкой отодвинулась, чмокнула опешившего профессора в нос и заспешила на полдник…
На ужин, как и на полдник, профессор Грэг не пришёл…
ГЛАВА 14.
Вся следующая неделя хороводом пролетела, как однообразная карусель: Мари каждый день меняла наряды, получая свою порцию восхищённых взглядов от Тома и намеренно игнорировала присутствие профессора Грэга.
Даже во второй, неофициальной, части дня, девушка, облачаясь в обычную, «домашнюю», одежду, умудрялась выглядеть сексуально: если это были джинсы, то, обязательно, узкие, плотно облегающие стройные ножки Мари и её круглую аппетитную попку. И никаких больше свободных, на три размера больше, футболок навыпуск. Их сменили приталенные маечки ярких цветов.
Профессор Грэг был неизменно мрачен и погружён в себя. Если раньше девушка считала, что угрюмость — привычное состояние мужчины, то теперь, на контрасте, стало очевидно, что в прошлом этот человек, буквально, лучился радостью и счастьем. Теперь же, весь вид Александра выражал мрачную тяжёлую ненависть ко всем и всему, что попадалось ему на пути.
Всё чаще и чаще можно было слышать, разносящийся по коридорам его гневный бас. Алекс не церемонился резко выражать своё недовольство любому, включая детей. Каждый раз, когда профессор Грэг стремительно врывался в аудиторию на занятие, в глазах студентов застывал ледяной, парализующий ужас…
Единственный человек в школе, который так и не испытал на себе новую форму яростного гнева Грэга, была Мари. Он избегал её всеми возможными способами. В столовой, где встречи были неизбежны, профессор, окаменев, за все эти дни, так ни разу и не повернул голову в сторону Мари. Даже при разговоре с Денисом, когда необходимость требовала повернуться к собеседнику, Грэг, как будто, застывал и разговаривал со своей тарелкой.
Если же, случайно им предстояло столкнуться в коридоре, только завидев Мари, идущую навстречу, профессор Грэг резко разворачивался на сто восемьдесят градусов и стремительно возвращался, откуда пришёл.
Лишь однажды, в совсем непрогнозируемое время — когда Мари, ближе к вечеру, пришлось вернуться в свою аудиторию за забытой книгой, и, когда девушка уже выходила обратно, она, буквально, столкнулась с проходящим в это время мимо её двери, Александром. Рефлекторно подхватив мисс за предплечья, мужчина автоматически сделал ещё пару шагов вперёд, потом замер и, глядя в лицо Мари, сильно покраснел. Конечно, леди тут же освободилась от неожиданных объятий, а мужчина, низко опустив голову, размашисто зашагал дальше.
***
— Алекс, ну, что с тобой происходит? Только не заводи опять шарманку, что из-за Мари, — быстро заметил Денис, поймав на себе красноречивый взгляд друга, — Что за ребячество?! Ну да, наша мисс теперь выглядит, не как девчонка-соседка, а как деловая серьёзная леди… И что?! Ты все эти годы жил в закрытом монастыре и это первая женщина, которую ты увидел?
— Прошу тебя, Ден, давай сменим тему!
— Как друг, я бы мог сейчас поговорить, скажем, о новинках в математике, но, как ректор, не могу. Алекс, я получаю многочисленные жалобы. Ты ж, как разъярённый бешеный медведь, бросаешься на людей. Тебе что, мяса не докладывают, — попытался смягчить свой укор ректор.
— Я ни на кого не «бросаюсь» без причины…
— Вот эту «причину» я и хочу с тобой обсудить! Поговори со мной, Грэг! Я — твой самый близкий друг. И я обеспокоен. Ну, наконец, понравилась тебе женщина. Это что, ТАК страшно??? Я не понимаю…
— Не понимаешь?! — вскинулся Алекс, — Хочешь, поясню?…Она мне не «понравилась»! Я её ХОЧУ, Ден!!! Чувствуешь разницу?.. Я на стену лезу от сумасшедшего желания!!! Я превратился в озабоченного сосунка с вечной эрекцией и кошмарами с ночными поллюциями…
— И?..
— И-И-И???!!! Она на двадцать лет меня младше. И она — твоя «маленькая Мари». Мне дальше продолжать? Я чувствую себя последним ублюдком!…
— Так вот в чём дело, — как-то даже с облегчением вздохнул Денис, — Алекс, я старше тебя на десять лет. И мудрее… в житейском плане. И я тебя очень люблю… Поэтому, позволь мне кое-что тебе объяснить…
— Опять песенку про надёжный тыл? — горько хмыкнул Грэг.
— И это тоже. Но, раз ты, итак, всё помнишь, повторяться по этому моменту не буду… Да, Мари — моя малышка и да, она мне дорога. Но я же не идиот, Александр! Мари — взрослая полноценная женщина. С багажом опыта и жизненных ударов за плечами. Она в состоянии самостоятельно оценить свои… потребности и желания…
Денис ласково, как на неразумное дитя, взглянул на смущённого друга.
— И вы с ней в этом отношении, практически на равных. И, если равные взрослые люди решают, извини, разделить постель, что в этом противоестественного?! Ты моего благословения, что ли, ждёшь? Так я тебя «благословил», когда разбивал ваши руки при заключении пари! И да, повторюсь, мисс Мари — не ребёнок. ВООБЩЕ не ребёнок, понял?
— То есть, ты отдаёшь себе отчёт, что я… мы… что это будет просто голый секс и, возможно даже, одноразовый?!
— Ну-у-у… если ты так формулируешь… Нет, конечно, я от такой перспективы не в восторге. Но понимаешь, в чём дело, мой дорогой и самый близкий друг… Я, конечно, хорошо знаю тебя… Но и Мари я тоже знаю. Ты проиграешь, Грэг. Хотя, это в твоей жизни будет самый большой выигрыш, поверь!… Так что, в добрый путь, дети мои! И пусть вам сопутствует удача! — Денис картинно развёл руки, как бы, благословляя друга, и весело рассмеялся.
***
В субботу вечером Мари сидела на широком подоконнике и вглядывалась в ночь. Конечно, неделя прошла бурно, со множеством ярких впечатлений, да, но… она устала. Устала от внимания, устала от придуманной для себя роли, устала думать, что же дальше…
«Пора завязывать с этой комедией, — печально рассуждала Мари, — Конечно, приятно ощущать себя желанной и привлекательной. Я ведь раньше так и жила… Но за последний месяц что-то изменилось. Я, действительно, ощутила себя частью семьи… Пусть огромной и, иногда, излишне шумной. Но это — уже близкие мне люди. И, как-то, глупо, наверное, среди родных людей играть какую-то, уже неестественную для тебя роль… постоянно быть в напряжении… постоянно себя держать… Хочется расслабиться, и, просто, жить»…
Девушка заметила выходящего из дома профессора Грэга. Он, как она успела понять, каждый день по вечерам совершал свои прогулки в парке. Мужчина остановился, развернулся в сторону дома и внимательно осмотрел окна верхнего этажа.
«Он ищет моё окно!» — поняла Мари. Александр снова развернулся и, неспеша, тяжёлым шагом углубился в парк…
«Вот ещё один пострадавший от всей этой свистопляски, — печально вздохнула мисс, — только, в отличие от меня, ему хорошо так досталось. Из-за меня, человек выставил себя перед всеми не пойми кем. Сколько людей слышало нашу ссору! Легко сопоставить два и два… А ведь я совсем не этого добивалась. Господи, да я, вообще, ничего не добивалась! Просто обиделась, и всё!»
Мари неожиданно сорвалась с места, накинула куртку, переобулась и рванула вниз. Она шла тёмным ночным парком. Свет от фонарей сюда не достигал, и только яркая луна освещала узкие, усыпанные гравием, дорожки. Мари знала, куда ей идти: в парке у профессора Грэга было своё любимое место…
Выйдя на небольшую, залитую загадочно мерцающим лунным светом полянку, девушка сначала увидала знакомую скамейку, а на ней — тёмную фигуру мужчины. Александр сидел согнувшись, широко расставив ноги, уперевшись в них локтями и руками обхватив поникшую голову.
— Профессор Грэг, — тихо позвала Мари, — Профессор…
