— Переждали бы дома, — сказал он, дождавшись, когда она что-то дописала и сунула телефон в карман. — Зачем тут стоять.
— Мама с Иракли уехали на УЗИ, забрали с собой ключи, — нехотя поделилась она и шмыгнула носом. Погода сегодня действительно выдалась пасмурная.
— Так у нас могли бы подождать свое такси.
— Неудобно. Да и дома у вас никого нет.
Какие мы…
Вишневский взглянул на часы и отметил, что время уже сильно поджимает. Через два часа его ждали на собеседовании по поводу должности в Сколково. Сколково — это не переговоры на точке с овощами у дяди Вазгена, наплевательски ну никак. Там каждая наносекунда на счету, потому стоит она несколько сотен, а то и миллионов.
Дом Аглая и инновационный комплекс находились в разных районах города, если только сильно поторопиться…
Ну не бросать же их здесь действительно, в конце концов.
— Садитесь в машину, — вздохнул он и открыл для нее соседнюю дверь.
— Это еще зачем?
— Домой вас отвезу. Зачем.
— Не стоит утруждаться, — задрала подбородок и притянула девочку ближе к себе.
— Садись, говорю. Ребенка простудишь.
Видимо, это и стало тем самым весомым аргументом. Она вздохнула и, поправив на дочери капюшон, шагнула к его машине.
Потянула на себя ручку двери, заглянула в салон… и вернулась обратно под козырек.
— И что не так? — уже начал терять терпение он.
— Твоя машина.
— И что с ней?
— Она двухместная.
— Это Феррари, Веснушка, конечно, она двухместная, — закатил он глаза. — Не нравится? Привыкла на Майбахе разъезжать?
— Дело не в этом — куда мы посадим Валюшу? — абсолютно серьезно заметила она, и Вишневский беззвучно выругался под нос.
Точно! В машине мест только на двоих, ребенка поместить ну никак!
— Не страшно, мы новое такси подождем, — снова шмыгнула носом и, спасаясь от ветра, подцепила воротник куртки. — Сказали, что будут через час.
Артур залез в карман и достал оттуда ключ. Протянул ей через открытое окно.
— Вот, переждите у нас, там плазма и горячий чай. Все лучше, чем здесь.
— Дома никого нет, Артур, мне неудобно! — возмутилась она. — Ты спешил куда-то, не смею задерживать. Правда, никаких проблем.
Стиснув зубы и заодно руль руками, Вишневский прошипел под нос тираду из крайне нецензурных ругательств.
Спокойствие, Дзен. Будь спокоен. Она твоя дочь, ты ее можешь бросить их тут! Будь выше, будь мудрее. Ты знаешь, как правильно поступить.
Снова достал ключ и, пикнув брелоком, оживил массивные двери ворот — те плавно поехали в разные стороны.
— Сейчас, пять минут.
— Что ты задумал?
— Тут стойте.
На старом добром отцовском Вольво не ездили, наверное, ни разу, с тех пор, как он перебрался в Америку. Пыли на кузове было немерено. Он вообще был не уверен, что машина заведется — наверняка от долгого простоя разрядился аккумулятор. Но, сев за руль, понял, что бак полон и аккумулятор вполне жизнеспособен.
Скорее всего Иракли не дал машине врасти шинами в пол.
Конечно, после кричащей роскоши Феррари Вольво показался ему старым проржавевшим баркасом на фоне белоснежной яхты, но выбора не было — две другие машины были в ходу, придется довольствоваться тем, что есть.
Выехав за ворота, он снова бросил взгляд на часы — как назло время летело просто с космической скоростью.
— Садитесь, — бросил он, поторапливая женщин. — Быстрее, пожалуйста, я очень спешу.
Аглая поправила капюшон на голове дочери и, взяв ту за ручку, быстро метнулась к машине.
Дождь усиливался.
Забравшись внутрь, недовольно цокнула, что не укрылось от внимательного ока Вишневского.
— Что теперь не так?
— Тут нет детского кресла.
— Может, потому что в нашей семье никогда не было детей и никто не затаривался впрок? — изо всех проявляя терпение, подметил он. Возможно, слегка раздраженно.
Ее лицо окаменело.
— Я не просила тебя нас отвозить, — и взялась за ручку двери, явно намереваясь выйти.
— Прекращай. Пристегни ее пока простым ремнем, потом разберемся.
Ехали они в полной тишине, не считая тихого щебета из динамиков радио СтолицаFM. Дорога была мокрой, а видимость нулевой, поэтому скорость пришлось сбросить до минимума. На часы Вишневский уже даже не смотрел, понимая, что время безбожно не на его стороне.
— Она всегда такая тихая в дороге? — спросил, бросив взгляд в зеркало на лобовом. Аглая сидела прислонившись виском к стеклу, грустно наблюдая в окно за серым в эту непогоду пейзажем.
— Валюша спит. Ее всегда сильно укачивает в транспорте, поэтому хорошо, что так.
— Меня тоже в детстве всегда укачивало, — зачем-то поделился он, осознав, что давно забыл о такой казалось бы несущественной мелочи.
Как и о том, что тоже не любит конфеты. Как и Валюша.
Стоп! Он что, сидит и ищет в своей дочери признаки себя?
— А почему твой… кхм… Валентин за вами не приехал? — ну как же не спросить.
— У Вали нет машины.
Ну еще бы.
— И квартира съемная?
— Артур! — нахмурилась она, сцепившись с ним взглядом через зеркало. — Снова ты начинаешь?
— Я просто интересуюсь, ничего личного. Надо же хоть чем-то себя в дороге занять.
— У него была квартира, и машина была. Но потом он попал в нехорошую историю… В общем, его обобрали черные риэлторы.
Угу, еще и мозгов нет, значит. Точно лох, — самодовольно отметил про себя Вишневский, поставив возле своего имени очередную галочку.
Впрочем, сравнивать этого и его, это как сравнивать российский автопром с… В общем, перевес явно был на его стороне. И дело не в самолюбии и прочем — чистая объективность.
Но напрягало его другое — что он вообще взялся вдруг сравнивать себя с ним. Ну просто ни в какие ворота!
— И какие планы на будущее? — снова закинул удочку в мутную воду.
— В каком это смысле? — снова метнула в него через зеркало острые стрелы
