— Не шевелись! — командным голосом нарушаю уединение рёвы-коровы и тут же накрываю её ладонь своей. Чувствую, как комарик начинает испуганно жужжать и улыбаюсь.
— Ты чего? — всхлипывает девочка и с удивлением смотрит на меня. Я узнаю́ её сразу. Та самая именинница с обезьяньим именем и глупыми подружками! Правда, глядя в огромные глаза цвета бельгийского шоколада, который я обожаю таскать из маминого ящика, мне становится её жаль. Глупое чувство! Уж лучше привычное раздражение! Но нет.
— Просто не шевелись и всё! — ворчу, как старый дед и пытаюсь захватить комара в кулак.
— Я думала, ты уже ушёл, — шмыгает распухшим от слёз носом Марьяна.
— Индюк тоже думал и в суп попал, — огрызаюсь в ответ и свободной рукой лезу в карман за коробком. — А вообще, вам, девчонкам, думать вредно! Оставьте это нам, мужчинам!
— Что ты делаешь? — Марьяна пропускает мои слова мимо ушей и, вытерев слёзы, поднимается на ноги. — Что там у тебя?
— Не твоё дело! — отворачиваюсь от любопытной мартышки и, слегка приоткрыв коробок, пытаюсь засунуть кровопийцу внутрь.
— Покажи! Покажи! — не унимается Марьяна.
— Покажу, если скажешь, чего плакала! — прячу коробок за спиной и готовлюсь от души посмеяться.
— Не скажу! — девочка обнимает себя за плечи и обиженно отворачивается. — Не твоё дело, Савёлка!
— Какой я тебе Савёлка? — чувствую, как вместо воздуха выдыхаю клубы огня. Этого ещё не хватало, чтобы какая-то девчонка меня так называла.
— Твоя мама за столом нам все уши прожужжала, — пожимает плечиками. — Где Савёлка? Никто не видел Савёлку?
— Меня Савелием зовут! Постарайся запомнить!
— Ладно! — кивает и снова начинает выглядывать коробок. — Так что там у тебя?
— Почему плакала?
— Отец отругал, доволен? — фыркает Марьяна и тянется к коробку.
— За что? — продолжаю сжимать картонную драгоценность.
— Покажи, что в коробке, и расскажу! Секрет на секрет!
Вот же настырная! Даже плакать перестала, чтобы тайну мою разгадать. Ну ничего! Не знает она, о чём просит.
— Уверена? — протягиваю коробок на раскрытой ладони. — Опять же заноешь!
— Ещё чего! Я не плакса!
— Ну, смотри! — отодвигаю крышку, с довольной ухмылкой ожидая сумасшедшего визга.
— Ух ты! Божья коровка! И ещё одна! Давай их отпустим? — Марьяна тут же лезет пальцами к насекомым, напрочь ломая моё представление о девчонках. — Я знаю, как правильно! Божья коровка, полетай на небо…
— Ещё чего! — наспех закрываю коробок и суетливо засовываю его в карман. — Не ты их ловила — не тебе отпускать!
— Ты похож на ёжика, Савелий, — Марьяна улыбается и запускает руку в мои взъерошенные отцом волосы. — Такой же колючий и постоянно пыхтишь! Но мне кажется, ты хороший, и мы могли бы подружиться с тобой.
Её касание лёгкое, почти невесомое, а ещё оно кажется приятным и совершенно не раздражает. Как и её улыбка… Сбой в системе, не иначе!
— Никогда! — я всё-таки скидываю её руку. Но вместо облегчения ощущаю пустоту и холод.
— Почему? — Марьяна отходит на шаг назад и снова обхватывает себя за плечи. Выглядит беззащитной и хрупкой. И, чёрт побери, красивой. Наверно ради таких принцесс рыцари и сражались с драконами.
— Потому что я не дружу с девчонками, — и всё же остаюсь верным себе. — Тем более с такими капризными, как ты!
— Нана! — наш разговор прерывает голос её матери. — Пойдём, скорее дочка! Сейчас будет салют! И ты, Сава, идём с нами!
Киваю, а сам повторяю, как заколдованный: «Нана». А ещё ощущаю себя обманутым: я так и не узнал её секрет.
Глава 7. Нечестная игра
Марьяна.
— Ты почему не ешь, Нана? — Мама кладёт кусочек омлета в рот и даже не смотрит на меня. Впрочем, как и отец. По обыкновению за завтраком он внимательно изучает свежую прессу, а за неимением таковой, новостную ленту в смартфоне. Конечно, события в мире куда важнее дел семейных.
— Нет аппетита. — Откладываю вилку и нож и смотрю на пустое место напротив. — Где Ветров?
Из-за него ночью я не сомкнула глаз, а утром до дрожи в коленках боялась спуститься к завтраку.
— На тренировке, разумеется! — Мама приподнимает брови и наконец замечает меня. Правда, лучше бы она и дальше смотрела в тарелку. От одного слова «тренировка» и тона маминого голоса становится неуютно.
— И чем он занимается? — Спешу перевести стрелки на Саву. — Боксом?
— Боксом? — Ещё немного и брови матери вылезут за пределы лба. — Что за глупости, Нана? Конечно, нет.
Так и хочется съязвить: «Ага, а руки в кровь он разбил, играя в шахматы или плавая брасом»
Но решаю промолчать.
— Сейчас Савелий в сборной лицея по баскетболу, — не без гордости в голосе продолжает мама.
Хмыкаю! Небось, как и меня, парня поставили перед фактом, чтобы было чем похвастаться перед друзьями. Уж я то знаю, как формируется наша сборная, и почему капитаном там числится Булатов. А вообще, Ветрова становится даже жаль… Ну какой из него баскетболист? Посмешище для местных мажоров, да и только!
— Интересно, он хоть представляет, чем баскетбольный мяч отличается от футбольного? — иронизирую, но мама моих намёков не понимает.
— Он молодец, — откашливается отец, на мгновение оторвавшись от чтения.
— И вы с мамой тоже! Наверно, помогаете парню воплотить в реальность мечту детства, верно?
Отец награждает меня тяжёлым взглядом, но обходится без замечаний.
— Мечту детства? — переспрашивает мама, пережевав ещё один кусочек омлета. — Не думаю, Нана, что он об этом грезил. Насколько мне известно, Сава подавал неплохие надежды в хоккее. Ну, ещё до того, как попал в детский дом. Но, увы, мальчишка наотрез отказался снова брать клюшку в руки.
— А как давно он попал в детдом? — после маминых откровений я была уверена, что совсем маленьким. Тогда о каких надеждах в хоккее может идти речь?
— Ему было двенадцать или около того…
— Давайте закроем тему! — гаркает отец и откладывает газету в сторону. — Обсуждать парня за его спиной не есть хорошо.
— Ты прав, милый! — кивает мать. — Лучше расскажи нам Марьяна, что тебе ответила Юлия Петровна. Когда на лёд?
Вот же! Так и хочется сорваться и закричать «никогда», сказать, что меня отчислили из спортшколы за летние прогулы. Но, во-первых, мать всё равно не поверит. А во-вторых, получить ещё одну оплеуху за обман не хочу.
— Я ей пока не звонила. — Поджимаю пальцы на ногах в ожидании очередного скандала.
— Марьяна! — Ну вот, я опять в центре внимания. А судя по взгляду отца, даже переплюнула местные экономические новости.
— Я со вчера неважно себя чувствую. — И снова правда, да только кому она нужна? Моя беспечная прогулка под дождём сегодня отдаётся резью в горле и тяжестью в голове.
— Сочинять будешь на уроках русского и литературы! — вспыхивает мама и вскакивает с места, чтобы убрать со стола. — Впрочем, я поняла, что всё опять ложится на мои плечи! И когда ты уже возьмёшься за ум, Нана?!
Молчу. Знаю, что бы я сейчас ни сказала, станет только хуже. Помогаю собрать грязную посуду и бегу к себе. Наспех переодеваюсь, хватаю рюкзак и ещё минут пять жду в прихожей отца.
Дорога до лицея проходит в безмолвной тишине. Я всё ещё обижена на папу за пощёчину и обидные слова, его же голова занята своими мыслями, и, скорее всего, в них не так много места занимаю я. Лишь на мгновение отец тормозит возле перекрёстка и кивком головы предлагает выйти. На той стороне дороги замечаю Злату. Она как ни в чём не бывало стоит на нашем с ней месте и ждёт меня. Ну конечно, Ветров же на тренировке! От её лицемерия начинает тошнить. И в этот момент я благодарна отцу, что просто везёт меня дальше и не лезет с расспросами в душу.
Первым уроком у нас русский. Я прихожу без опозданий, но долго не решаюсь зайти в кабинет, слоняясь по школьному коридору. Необходимость изображать из себя девушку Булатова, да просто дышать с ним одним воздухом, сидя за одной партой, медленно отравляет сознание. Я согласна ещё на тысячу отцовских ударов, лишь бы не Тоха рядом!
