— Какое?
— Дом Далласа Барнса.
Не осуждай меня.
Я знаю, что поступаю неправильно, но ведь плохие идеи иногда приводят к хорошим вещам, верно?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
УИЛЛОУ
Одна из самых важных вещей, которые я узнала о Блу Бич, — это то, что реальные окружные ярмарки совсем не похожи на те, что показывают в кино.
Даллас написал мне сегодня утром, чтобы напомнить о том, что он меня забирает, и сказал, чтобы я нагуляла аппетит. Во мне промелькнул импульс отказаться, но мысль о том, что я испытаю что-то новое, помешала этому.
Ведь кто не хочет узнать, что же это за шумиха вокруг ярмарки?
Даллас паркует свою машину на травянистом поле, превращенном в парковку. Количество машин меня удивляет. Столько людей здесь живет?
Он помогает Мейвен выйти из машины, а затем подходит ко мне.
— Спасибо, что приехала, — говорит он, открывая мою дверь. Он берет меня за руку и помогает мне выбраться из машины. — Мейвен только об этом и говорит сегодня.
Я нервно смеюсь.
— Видимо, пришло время сорвать свою вишенку. — Я морщусь от своего выбора слов. Нет, Уиллоу. Никакого флирта с овдовевшим засранцем.
Он ухмыляется.
— Для меня честь быть тем, кто это сделает.
Я киваю, испытывая облегчение от того, что он не закрылся от меня, но боясь, что это произойдет сегодня вечером. Как и я, Даллас — профессионал в выведении людей из себя по щелчку пальцев.
Мейвен крутится на месте, раскинув руки в стороны. Ее волосы убраны назад в две французские косы, которые завершают пушистые розовые ленты, удерживающие каждую из них на месте. Даллас заплетал их для нее?
Я перекидываю ремень своей сумки через плечо, пока Даллас подхватывает Мейвен и кружит ее в последний раз. Он берет ее за руку и ведет нас в сторону мигающих огней и белых палаток. Когда мы спускаемся на пыльную дорожку, я смотрю на свои ноги и жалею, что не выбрала другую обувь. Все в сапогах или кроссовках, а я в черных туфлях на шпильках, которые к концу вечера будут испорчены.
— Я хочу покататься на этом! — восклицает Мейвен, указывая на аттракционы, пока мы пробираемся сквозь толпу. — Потом на этом. И на этом.
— Ужин перед аттракционами, — отвечает Даллас, бросая взгляд в мою сторону. — Что у тебя за яд на ярмарке?
— Мой что? — спрашиваю я.
Он с улыбкой смотрит на Мейвен.
— Уиллоу впервые на ярмарке, — объясняет он, как будто я единственный человек, который не делал ничего подобного.
Мейвен хихикает, ее лицо озаряется.
— Правда?
Я киваю, и она протягивает руку, чтобы соединить свою руку с моей. Моя грудь напрягается, когда я сжимаю свою руку вокруг ее, и меня охватывает грусть. Мы похожи на другие семьи здесь — мама и папа угощают свою нетерпеливую дочь ночью, полной игр, конфет и веселья.
— Мои абсолютные фавориты — это слоновьи уши и сахарная вата! — говорит она.
— Эй, я ела сладкую вату, — возражаю я.
— Но ела ли ты настоящую сахарную вату? — возражает Даллас, заставляя Мейвен разразиться еще большим хихиканьем. — Вату Блу Бич?
Я оглядываюсь на него.
— Не знала, что есть разница.
Его темные брови поднимаются.
— О, определенно есть.
Мы останавливаемся у столика под синим тентом, и Даллас настаивает на том, чтобы нам принесли еду. Мейвен садится рядом со мной, ее ноги подпрыгивают от возбуждения.
— Ты знаешь, что папа сказал, что в этом году я смогу кататься на больших детских аттракционах? — спрашивает она с приливом энергии, которую я хотела бы иметь каждое утро. — В прошлом году я была недостаточно высокой, но я выросла очень и очень!
— Не может быть! — отвечаю я, поднимая руку вверх. — Мне пришлось ждать, пока я стану такой большой, прежде чем я смогла это сделать.
Ее голова наклоняется в сторону.
— Я думала, ты никогда не была на ярмарке?
Девочка умна для шестилетнего ребенка.
— Я была в Диснейленде.
Она подпрыгивает на своем сиденье.
— Я тоже! Мама и папа взяли меня на день рождения. Я обедала с принцессой Жасмин!
Я кладу руку на сердце и задыхаюсь.
— Принцесса Жасмин? Это так здорово. Она твоя любимая принцесса?
Она многократно кивает.
— А кто твоя?
— Ариэль. — Я показываю на свои волосы. — Приходится поддерживать свою рыжую подругу.
— Она моя вторая любимица! — Она хлопает в ладоши. — Может быть, в следующий раз ты сможешь пойти с папой и со мной и познакомиться с принцессой Жасмин!
Я робко киваю.
— Да, может быть.
Наш разговор прерывается, когда Даллас подходит к столу с напитками и тарелками в руках, как опытный официант. Я сползаю со своего места, чтобы помочь ему расставить все по местам.
— Ты кормишь весь город? — спрашиваю я.
— Я обещал дать тебе полную картину ярмарки, — говорит он, садясь напротив меня. Он указывает на тарелки так же, как Мейвен на аттракционы. — «Тендерлоинс» — это любимое блюдо Мейвен и мое. Я также захватил немного жареной курицы, шашлыка и пиццы на случай, если ты захочешь перестраховаться. Затем у нас есть слоновьи уши и сладкая вата. Из напитков — лимонный коктейль, вода или содовая.
Я беру лимонный коктейль.
— Так много здорового питания.
Он усмехается.
— Мы сегодня решили побаловаться.
Мейвен высовывает язык.
— Это лучше, чем брокколи. Папа заставляет меня есть отвратительные брокколи.
Даллас направляет на нее свою вилку.
— Отдай мужчине должное, он добавляет в нее сыр для тебя.
Мейвен берет шашлык и размахивает им в воздухе.
— Нет лучше сахарной ваты! Розовая — самая лучшая! — поет она.
Тошнотворный запах мяса ударяет мне в лицо, заставляя мой желудок вздрагивать, и она кладет его обратно на свою тарелку. Я закрываю рукой нос и рот — не только чтобы отгородиться от вони, но и чтобы меня не стошнило на глазах у толпы людей.
Даллас роняет свой сэндвич.
— Все в порядке?
— Мясо, — задыхаюсь я под своей рукой, качая головой. — Ничего из этого.
Он понимает намек, берет бутерброд с тарелки Мейвен и выбрасывает его в мусорное ведро.
— Прости, дорогая, — говорит он ей. — Плохое мясо.
Она кивает и переходит к вырезке.
Я убираю руку и делаю глубокий вдох, шепча ему:
— Спасибо.
Его губы растягиваются в улыбке, настоящей улыбке, которую я не видела у него с тех пор, как оказалась здесь. Мое дыхание сбивается. Мое сердце скачет.
— Уже есть странные желания? — спрашивает он.
— Кексы. Торт. Пирожные. Сахар вообще.
Он смеется, еще один подлинный смех, заставляя меня радоваться, что я пришла.
— Я запомню это.
Мои губы изгибаются в улыбку, встречая его, и я закусываю кусочком сырной пиццы, пока Мейвен ведет разговор о том, как она рада, что через несколько дней уезжает в летний лагерь. После последнего кусочка она отодвигает свою тарелку и смотрит на Далласа с решимостью, слишком сильной для ребенка, чей возраст еще не достиг двузначного числа.
— Пора кататься, папочка! — заявляет она. — И не забудь, я буду кататься на больших детских аттракционах. Больше никаких детских зон для меня.
Даллас поднимает руку.
— Подожди, малыш. Только те, на которых ты соответствуешь требованиям по росту, помнишь?
— Она пытается уговорить тебя снова разрешить ей прыгнуть с тарзанки?
Голос Хадсона застает меня врасплох, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть его и Стеллу, идущих в нашу сторону. Вид ее успокаивает меня. Хадсона… не очень. Я не уверена, как он ко мне относится. Стелла настаивает, что он не держит на меня зла, но я ей не верю.
— Я еще недостаточно зрелая для этого, — говорит Мейвен.
— Или когда-либо, — поправляет Даллас. Он смотрит на Мейвен, качая головой. — Ты, мое дорогое дитя, доведешь меня до сердечного приступа еще до сорока.
— Эй, брат, — вклинивается Хадсон. — Что будет хуже — день, когда она захочет прыгнуть с тарзанки или свидание?
