парфюмерных лавок, где торгуют селективной парфюмерией и назло мужу выбрала два самых дорогих флакона по сто миллилитров.
Один запах был до тошноты приторно-сладким, а второй – горьковато-мускусным, почти универсальным.
– Прекрасный выбор! – широко улыбнулись на кассе сразу две девицы, и я впервые с момента нашей свадьбы ощутила себя богатой.
Это было приятное чувство, когда можно не смотреть на цены, а покупать не глядя, ориентируясь только на собственный вкус и предпочтения.
Теперь, когда я расслабилась, настало время выпить чашечку кофе в ближайшей кофейне. Если Лариса или кто другой за мной наблюдают, они смогут убедиться, что я прекрасно провожу время. И не замышляю ничего дурного.
Следующим пунктом в моём маст хэв-списке значилась аптека. Я придумала легенду о том, что надо купить витамины для подготовки к беременности и прочие предметы гигиены. Чеков Ветер у меня не спрашивал, значит, надо отложить немного денег на чёрный день.
Отвезу их в квартиру родителей и спрячу в своей бывшей комнате в одной из коллекционных кукол, которые я раньше собирала. Собственно у меня их было всего три, но я очень гордилась своей маленькой коллекцией принцесс.
– Вам не нужна помощь? – позвонила мне на телефон Лариса. Вот ведь штука, я не давала ей номер!
– Нет, спасибо. Я ещё побуду тут часа три, а потом буду ждать вас у главного выхода.
– Хорошо, госпожа Ветрова.
Этот звонок показался мне предостережением судьбы. Задумала покупать таблетки – так не медли!
Я ринулась в аптеку, и пока не дошла моя очередь, теребила ручки сумки и оглядывалась по сторонам. Нервы были как натянутая струна, казалось, что сейчас войдёт Ветер собственной персоной или кто из его доверенных людей, они возьмут меня за локоть и выведут на улицу. Посадят в машину и…
Не знаю что. В этом месте моя фантазия закачивалась.
– Вы будете брать? А то я спешу, – спросила меня, стоящая позади, девушка – натуральная серая мышка в больших очках. Такую встретишь на улице и через минуту забудешь.
– Могу пропустить вас вперёд, – улыбнулась я, но девушка испугалась так, будто я ей нахамила.
– Нет-нет, я подожду. Вам ведь недолго?
Мне и вправду не понадобилось много времени. О противозачаточных таблетках я знала всё от Светки.
Конечно, она не врач, но за неимением лучшего, было не выбирать. Забеременеть сейчас я боялась больше, чем навредить себе гормонами.
Да и Светка за пару лет знакомства прожужжала мне все уши о том, с каких таблеток надо начинать, какие пить при прыщах, а какие пилюли не сильно снижают влечение.
– Ты слушай, слушай, потом спасибо скажешь. Жизнь, она такая, непредсказуемая, – хмыкала подруга, когда я пыталась довести до её сведения, что меня совершенно не волнует эта тема.
В этот момент Светка многозначительно поднимала брови, а в глазах блестели чёртики.
– А то и знать не будешь, от кого залетела.
– Со мной такого не случится!
– Может и так. Но зря! Разве ты не мечтала о любви? И о том, как любимый тебя обнимет и жёстко оттрахает? А о сэндвиче? Ну, том самом, когда ты одна между двумя крепкими членами?
Дальше я краснела и закрывала уши. Конечно, свои фантазии есть у каждой, но о двух членах я не мечтала. До недавнего времени даже с трудом могла представить, как это возможно.
И вот теперь я стою в аптеке, чтобы тайком от мужа, любимого и единственного, купить противозачаточные таблетки. Я держала в руках упаковку и чувствовала себя так, словно подвязалась быть наркокурьером. Озиралась, словно затравленный зверь, сердце билось, в висках стучало.
Успокоилась только тогда, когда выкинула чек и упаковку. И сразу почувствовала себя лучше.
Захотелось выпить чего-то покрепче, но я опасалась, что таблетка тогда не подействует. Поэтому решила успокоиться и наведаться в отдел готового платья. Давно хотела прикупить себе новые джинсы!
Ветер их не любит. Он сто раз говорил, что предпочитает видеть на мне струящиеся платья, но мне хотелось сделать ему что-то назло. Отстоять свою правду. И сегодня, мне так казалось, это вполне удалось.
Ветер
Я помнил этот день во всех подробностях. Мне тогда только недавно исполнилось шестнадцать.
Отец с матерью начали скандалить ещё с вечера. Я давно не видел такой ссоры!
Обычно дома всегда было тихо. Отец возвращался поздно, но они всегда ужинали с матерью вдвоём, это было их совместным ритуалом, позволяющим обоим чувствовать, что они семья.
А сейчас он кричал так, что я отчётливо слышал каждое слово:
– Я убью вас обоих: тебя и твоего наёбыша!
Пашка, несмотря на то что в свои семь лет, был крепким и задиристым мальчишкой, плакал у меня в кровати. Мы лежали, как мыши, чтобы не привлекать внимания. Даже опасались громко дышать.
– Не бойся, – постоянно говорил я ему, лежа в темноте под тёплым одеялом. Брат дрожал, но плакать переставал.
А я впервые в жизни молился Богу о том, чтобы отец успокоился и никого не прибил.
– Это неправда, говоришь? А это тоже неправда? Почитай, раз идиотка!
И наступала временная тишина, прерываемая лишь тихим воем матери. Бить отец умел так, чтобы почти не оставлять следов, но боль от этого меньше не становилась.
Я почти сам ощущал его удары, но знал, что вмешиваться нельзя. Я отвечаю за брата, он маленький, кроме меня, сейчас никто его не защитит.
– Пойдём к маме, – шептал он.
– Нельзя, сейчас они успокоятся, – повторял я столько раз, сколько понадобилось, чтобы самому в это поверить.
Тогда я не знал масштаба бедствия, постигшего нашу семью, но звериным чутьём угадал, что гроза пройдёт нескоро, ещё
