пунцовыми, но кажется, все мои мысли сейчас куда-то вниз опустились.
- И что это значит?
- Да брось, разве проблема один раз занятия прогулять? Тем более конец семестра.
- Не проблема. Только чем заняться? Что-то вариантов достойных не вижу.
А теперь уже ржет Крайнов. Запускает руку в волосы, чуть взъерошивает их и опускает ладонь на подушку прямо рядом с моим лицом.
- Иногда ты смешная, – выдает он. – А иногда вредная до ужаса.
- Что собираешься делать с этим?
- Еще не решил, – он вдруг сжимает подушку в кулак и подтягивает ее на себя, а я успеваю лишь ойкнуть, потому что лицо опять оказывается запретно близко к нему.
- Крайнов, отодвинься! Ты вечно нарушаешь мое личное пространство!
- Думаешь? Это говорит мне девушка, которая спала в моем доме.
- Ты будешь припоминать мне это всю жизнь?
- Подозреваю, да.
- Бесишь.
- И ты меня, – он отстраняется и заваливается на спину. – Пойдем позавтракаем? Еды много осталось, но я тебя ждал, один не садился.
- Как мило. Только мне надо в ванную сначала. И не вздумай туда соваться!
Он вздыхает, запрокидывает голову, а мои глаза мгновенно впиваются в его шею и чертов выступающий кадык. Почему это действует примерно так же, как кубики на животе?
А может, дело не отдельно в глазах, кубиках, волосах и кадыке?
Может, дело просто в самом Крайнове?...
Влад
Невероятно, но факт. Я в своём собственном доме лежу на одной кровати с симпатичной девушкой и не трогаю ее. Настроить себя на такое было крайне сложно, но я рассуждал логически. Лера и так обо мне не лучшего мнения, ей кажется, что мне от неё только одно нужно. И если я сейчас позволю себе лишнего, переубедить ее уже никогда не получится. Поэтому вдох-выдох, только смотреть, но не трогать, как в музее.
Она сказала, ей в ванную надо? Я об этом подумал.
- Там есть женский гель для душа, мамин, – сообщаю Лере с определенной целью. В квартире довольно много вещей мамы, и я не хочу, чтобы Лера фантазировала, будто это вещи какой-нибудь моей «подружки». – Чистое полотенце положил, зубную щетку нашёл.
- Вот это гостеприимство, Крайнов, – хмыкает вредина.
- Ага, вроде вчера не напивался, а с утра все равно белочка пришла.
Улыбается, натягивая свои милые губки. А я все так же валяюсь, вредничая, словно с неё взял пример. Вот не хочу вставать, чтобы этот момент растянуть как можно дольше.
- Ты не поднимешься? – спрашивает, упираясь на локти.
- Неа.
- Точно?
Киваю в ответ и закрываю глаза, чтобы побесилась ещё больше. А потом резко охреневаю, когда чувствую ее… на себе.
Твою мать, что она вытворяет? Перекидывает правую ногу через меня и на секунду оказывается сверху. Ровно на секунду, но блэт, этого достаточно. Мои глаза резко распахиваются, и увиденное мне пипец как нравится. Руки сами тянутся к ней, чтобы притормозить и удержать так, но Лера быстро приземляет правую ногу на пол, перекидывает через меня левую и тут же ускользает из комнаты, не сказав ничего.
А это что было? Мне ее трогать нельзя, а ей меня можно? До трясучки доводит, блин. Внутри все так скручивает, что чуть ли не больно. Никогда у меня не было такой реакции на девушку, может, это из-за ее недоступности? Типа «запретный плод сладок». Хотя так ли он запретен, если Лера сама себе такое позволяет?
Мне надо переключится, поотжиматься, как вариант. Спрыгиваю с кровати и резко хреначу, сначала отжимания, потом скручивания. Ещё бы помогало это…
Бреду на кухню, закидывая остатки вчерашней роскоши в микроволновку. Заливаю воду и молоко в кофемашину и заряжаю ее. В ванной все ещё шумит вода, и надеюсь, Лера смывает с себя всю придурь, которая так и бьет через край. Странная она, все-таки, но от этого не менее интересная.
Через пять минут заявляется ко мне, усаживается на мягкий уголок и ногу на ногу закидывает. Молча жует кусочек «баварской», даже короткими взглядами меня не одаривая. Какая щедрость.
- Ты так и будешь молчать? – недовольно обращаюсь к ней.
- А вопрос можно?
- Можно.
- Ты местный?
- Да, коренной петербуржец.
- А родители?
- Живут в Москве уже пятый год. Им уже давно предлагали в московский филиал компании перебраться, но они хотели, чтобы я сначала школу закончил, в универ поступил. Их совесть чиста, я вырос, можно уезжать.
- Ты хорошо с ними общаешься?
- Да не знаю, как сказать, – пожимаю плечами и растираю ладонями щеки. – Мы не в ссоре, не скандалим, никаких претензий. Просто мало совсем общаемся, у них своя жизнь и работа, у меня все своё.
Лерка внимательно слушает, но я чувствую, что интересует ее другое. Просто боится сказать это сразу.
- А вы с Абрамовой реально просто дружите? – вдруг обрушивается на меня ее вопрос.
Ой девочка, зря ты полезла на эту территорию. Об этом я говорить совсем не хочу.
- Ревнуешь? – пытаюсь перевести тему, но нихрена она не смущается. – Да, мы дружим, в одной компании общаемся. Сейчас меньше, у неё ведь парень, ей особо дела нет ни до кого.
Лера поджимает губы, словно ее расстроил мой ответ. А что она хотела услышать? Что Абрамова мне никто? Простите, но я так не скажу. Даже если наша дружба уже в прошлом, я не хочу говорить то, чего желают чьи-то уши. Диана – это только моя история, и делиться не могу. Тем более с Лерой, уж ей точно подробностей знать не надо, она и так уже ревнует, хотя не признаётся.
А мне это даже льстит!
- Ага, понятно, – на одном вдохе отчеканивает Лера и отворачивается. Ну что ещё? Что теперь не так?
Поднимается с места и идёт к раковине – чашку за собой мыть. Совсем обалдела?
- Лер, положи, не надо ничего.
- Да я сама.
С**а, как же бесит, когда девушки так говорят! Абрамова тоже так делала. Сама ты губы накрасишь, а выделываться зачем? У меня что, рук нет, чтобы посуду помыть?
Я поднимаюсь и подхожу к ней со спины.
- Поставь.
Больше просить не надо. Чашка приземляется в раковину, а Лера быстро разворачивается ко мне лицом…
Черт, как же руки чешутся! Ну вот как ее
