снег после бани. Она была уверена, что ничего не будет. По логике вещей – не должно было быть, но Таня слегла на две недели, а Полли, как порядочная подруга, привезла ей целый пакет таблеток и смылась со своим тогдашним любовником на зимовку в Таиланд.
Полинка тогда до усеру доказывала, что Таня заболела, потому что так и не купила достаточно теплую шапку. Таня же была уверена, прыжки голой жопой в снег – зло.
Теперь это ощущение, как будто тебе дерут горло наждачной бумагой, снова вернулось, и Таня хотела расплакаться.
Она потянулась за градусником.
Джек, который все это время сидел на полу рядом с ней, поднял голову и лизнул ее руку.
– Знаю, дружище. Ты не виноват, – сказала ему Таня.
Ее посадили на больничный, и в этом был только один плюс: не нужно ходить на работу.
Зато минусов – тьма. Даже если не думать о ее ужасном, просто отвратительном самочувствии, Таня могла насчитать в данной ситуации около пятнадцати недостатков. Начиная с того, что, оказывается, ей скучно тупо смотреть сериалы, и заканчивая тем, что она видела психа каждый день
Каждый день по сто девяносто раз.
– Хочешь чего-нибудь? – он появился в дверях и оперся о косяк своим большим плечом.
Таня закуталась в одеяло поглубже.
– Нет.
– Я приготовил суп.
– Я слышала. Грохот стоял такой, что, боюсь, моей кухни больше не существует.
– Случайно уронил стул.
– Сначала роняешь мои шкафчики, теперь – стул. Прекрасная была идея – впустить тебя ко мне домой.
Псих вздохнул. Прошел в комнату и сел на край кровати, поглаживая Джека по загривку.
– Я вообще-то хочу помочь. Сама знаешь – шкафчик уже давно на месте.
Таня не знала, что ответить. Если честно, она чувствовала себя настолько фигово, что ей было вообще не до психа. А тот, как назло, вдруг включил заботливого соседа и теперь примерно раз в полчаса спрашивал у Тани, не нужно ли ей чего.
– Я могу сходить в аптеку.
– У меня все есть.
Псих порылся у нее на тумбочке.
– «Парацетамол» и три таблетки от кашля. Это все?
– Вашими молитвами чай не подохну.
– Очень смешно. Где рецепт от врача?
Таня кивнула на компьютерный стол, где лежала бумажка с предписаниями доктора. Она не относилась к своему здоровью халатно, вы не подумайте, просто, выйдя от врача, первое, о чем она могла думать – как добраться до своей постели и просто уснуть.
В аптеку она собиралась сходить попозже. Кто ж знал, что температура решит подпрыгнуть?
Псих пробежался взглядом по листочку. Лицо его было таким сосредоточенным и серьезным, что Таня вдруг залюбовалась им. Его ресницами, которые оказались на удивление длинными и пушистыми, его складочкой на лбу.
– Слышишь, псих? – прохрипела она из-под одеяла. – А ты красивый.
Псих так удивился ее словам, что брови его поползли вверх. Он коснулся Таниного лба ладонью.
– У тебя температура.
Таня прикрыла глаза. Рука его была такой прохладной и приятной. Захотелось, чтобы он оставил ее у нее на лбу навсегда.
– Конечно. С чего бы мне еще называть тебя красивым?
Псих хмыкнул, потом встал (Таня постаралась не застонать разочарованно).
– Схожу в аптеку. Постарайся не умереть, пока меня не будет.
– Если умру – разрешаю Джеку съесть мое тело.
– Фу, – фыркнул псих. – Станет Джек тебя есть, когда у него корм премиум-класса.
Он ушел, а Таня перевернулась на спину и уставилась вверх. Голова кружилась, из-за высокой температуры ей казалось, что по потолку прыгают разноцветные пятнышки.
* * *
– Ты вообще знаешь, что еду надо солить? – пробухтела Таня, сидя с тарелкой супа в постели.
Она бы никогда в жизни не позволила себе так есть, но во всем теле была такая слабость, что дойти до кухни не представлялось возможным.
– Я солил.
– Нет.
– Много соли есть вредно.
– Вредно быть таким душнилой, как ты.
Псих закатил глаза.
Он сидел со своей тарелкой за компьютерным столом. Таня понятия не имела, почему тот решил, что ей нужна здесь компания. Но он приперся, и выгонять его не хотелось. В конце концов, он сварил суп. Хоть и жутко не соленый.
Таня набрала еще немного бульона в ложку, проглотила, а потом отставила тарелку на тумбочку.
– Спасибо.
– Ты не поела ничего.
– Больше не влезет.
– Плохо впихиваешь.
Он подкатил свой стул к кровати, взял ее тарелку и протянул Тане ложку с супом.
– Давай-ка, еще пару ложечек.
Таня нахмурилась.
– Ты что – издеваешься?
– Нет. Тебе нужно поесть, ты весь день просто лежишь. Давай, ложечку за маму.
Таня помотала головой. Господи, какой детский сад, ее заставляют есть суп, когда она болеет, она что, вернулась в свои пять лет?
– Не буду я.
– Или ты съешь ложечку за маму, или я ей позвоню, и она приедет, и ты знаешь, что начнется.
Таня в ужасе открыла глаза. А потом и рот, потому что угроза психа подействовала.
Если приедет мама, то конец всему. Мало ей того, что она теперь атакует ее сообщениями о том, как важно предохраняться, и планами на те загадочные выходные, которые они в ближайшему будущем проведут на даче все вместе.
Кстати, неплохая идея разболеться. Можно отвертеться от маминого приглашения.
– Постой, как ты ей позвонишь? – спросила Таня после очередной ложки несоленой бурды.
Псих улыбнулся, как настоящий монстр.
О нет.
Неееет.
– Догадайся.
– Ты что, обменялся номерами с моей мамой?
– Ты мыла бокалы, я провожал ее до такси. Мы разговорились.
Таня отпихнула его руку, когда он снова пытался протолкнуть Тане в рот свой суп.
– Ты не имел права!
– Мне все равно!
– Заткнись уже!
Таня очень хотела разозлиться. Очень. Но она сидела вся обложенная одеялами и таблетками и ела из чужих рук! Злиться не получалось.
Более того – когда псих поймал ее взгляд и улыбнулся как-то по-доброму, Таня поняла, что ответная улыбка сама по себе лезет ей на лицо.
Надо было срочно что-то с этим делать.
* * *
Было очень удивительно проснуться утром и понять, что температуры нет. И что она спала всю ночь, как убитый носорог.
Таня потянулась, сладко зевая, огляделась.
Комнату заливало солнечным светом и впервые за несколько дней она жуть как захотела выйти
