Хочется спать, я забрасываю руку мужа себе на спину. Мы до конца не разделись. Я по-прежнему в полу расстёгнутом задранном платье. Он – почти полностью скрыт.
В идеале сейчас бы оказаться в нашей кровати. Обнять его руками и ногами и уснуть. Но я довольствуюсь тем, что есть.
Игорь ведет несколько раз по моей коже. Я высовываю кончик языка и аккуратно веду по влажной, солоноватой шее.
Слышу, как втягивает воздух сквозь зубы. Кажется, он уже не против повторить.
Мы проводим в тишине несколько минут. Я успеваю даже задремать, поглаживая Игоря по волосам на затылке.
Двигаться совсем не хочется, но у мужа, судя по всему, другие планы.
Он придерживает меня и возвращает сидение в вертикальное положение. Быстро застегивает молнию на моей спине.
Сжимает талию. Я тоже выравниваюсь и смотрю ему в глаза. Он еще ничего не сказал, а у меня уже на сердце тревога.
Позволяю снять себя с колен и вернуть на пассажирское. Уже тут поправляю одежду окончательно. Игорь – на себе.
Жмет на старт, ведет ладонью по волосам.
На языке крутится куча вопросов и слов, но я интуитивно чувствую, что лучше молчать. Мы выезжаем с парковки, Игорь жмет на газ.
Когда концентрация горечи во рту и отчаянья на душе достигают допустимого предела, я все же не сдерживаюсь. Повернув голову, спрашиваю:
– Дай угадаю… Ты настраиваешься сказать, что это ничего не меняет…
Воздух в машине звенит, по-прежнему пахнет нашей близостью, но в него снова вернулось напряжение. По коже пробегаются разряды тока. Игорь хмурится. Его скулы каменеют. Мне так обидно, что хочется скулить.
Успеваю отвернуться к окну прежде, чем он произносит до слез обидное:
– Будем считать это прощальным сексом. Спасибо, Агата. Было хорошо.
Глава 17
Даже в такой ситуации Игорь не забывает куда именно меня нужно отвезти. Не по обычному накатанному маршруту, а туда, где находится наша прошлая квартира.
Я ухожу не попрощавшись. Просто открываю дверцу автомобиля и выскальзываю из салона. Иду, выпрямив спину, не оборачиваясь. Внизу живота еще разливается знакомое тепло. Внутри груди – боль и горечь. Из глаз скатываются слезы. Теперь их никто не увидит.
Ощущаю себя использованной, хотя сама виновата.
Есть ли этому предел и смогу ли я когда-то разлюбить Игоря Серебрянского, начав жизнь заново?
Предложение Артура уехать с ним в Италию уже не кажется мне такой безумной. Нас будут разделать тысячи километров и я не смогу видеть его в компании других женщин. Не буду гадать с кем он ночь проведет.
Мне действительно плохо. Так плохо, что не передать словами. Наверное, это впервые, когда я поняла наконец-то насколько серьезная и безнадежная вся эта ситуация. И хуже всего я не понимаю кого винить во всем: Леона и репортеров, конкурентов Игоря, либо самого Игоря?
Прохожу в квартиру, стягиваю с себя слишком короткое платье и сразу в душ иду. Но рука на кране замирает. На теле все еще запах Игоря чувствуется, его прикосновения. Если смою все, то потеряю. Прикрываю веки, злюсь на себя. Ему плевать, Агата, как ты понять не можешь? Он с другой весь вечер был, а ты кайфуешь от того, что тело им пахнет, что шея от поцелуев горит.
Включаю горячую воду, беру в руки мочалку и натираю кожу до красноты. Слезы из глаз текут, я уже не сдерживаюсь, громко всхлипываю, сползаю по стенке на кафель и сижу так, обняв колени, пока не заканчивается горячая вода и на меня не начинает литься холодная.
Вырубаюсь быстро. А на следующий день меня снова начинают разъедать изнутри мысли.
Доходит до того, что я превращаюсь в параноика. В ревнивую жену, которая подозревает мужа в изменах на каждом шагу.
Когда темнеет не выдерживаю. Решаю под предлогом забрать нужные вещи поехать домой. Обследую хорошенько квартиру на наличие в ней другой женщины. Хотя не думаю, что Игорь впустил бы на свою территорию кого-то. Тем более учитывая, что там везде следы присутствия его все еще жены.
В окнах нашей квартиры горит свет. Квартира на втором этаже, жалюзи закрыты. Но я четко улавливаю две тени. И одна из них женская!
Внутри меня вскипает гнев.
Теперь все встает на свои места.
Игорь просто хотел развода, потому что у него другая женщина и когда подвернулась такая прекрасная возможность – воспользовался ею на полную.Я могла бы развернуться и уйти, чтобы выплакать свою подтвердившуюся догадку, но злость бьет через край. Хочу мстить. Обличать. Наказывать.
Убедить весь мир, что предательница – я, чтобы потом спокойненько развлекаться с другой, – это слишком жирно. Я не подарю Игорю такую роскошь.
Поднимаюсь в нашу квартиру, тихо открываю ее своим ключом и ступаю внутрь. Слышу голоса. Мужа и женский. Мне сразу же хочется придушить неизвестную гадину. Она смеется. Произносит что-то интимным полушепотом.
У меня от возмущения волосы дыбом становятся.
Собиралась затаиться, дождаться, когда начнется «горяченькое», и только после этого дать о себе знать. Вместо этого громко бросаю ключи на полку и шагаю в сторону нашей гостиной.
– Знаешь что, Серебрянский… – Начинаю говорить еще в коридоре. С возмущением. Совсем без ласки. А остановившись в дверном проеме – замираю и захлопываю рот.
Потому что на стуле, в коротеньком, ни разу не приличном, я бы даже сказала жутко вульгарном платье, забросив ногу на ногу и покачивая в руке бокал сидит не неизвестная мне охотница за богатыми мужчинами. И даже не вчерашняя спутница Игоря, а моя сестра.
Кажется, что мы удивляемся друг другу одинаково сильно. С губ Марины сползает улыбка, а я в миг забываю, что собиралась предъявить мужу.
Перевожу удивленный взгляд на него. Он хмурится и трет брови. В руках – бутылка вина. Видимо, подливал.
Снова смотрю на сестру. Теперь внимательно. Отмечаю, что она сделала укладку, нарисовала стрелки, нарумянила щеки…
В груди зарождается новое раздражение. Неужели она…
– Ой, Агата… Ты вернулась… – Марина отставляет бокал и всплескивает руками. Тянется за вторым. Пустым. Наверное, предназначенным для Игоря, но он отказался. Покачивает его, предлагая мужу всё же налить.
– Мне не надо.
Но мы пересекаемся взглядами. Он слушается меня. А я быстро отвожу глаза. Воспоминания о прошлом вечере болезненно ноют в душе.
– Что ты здесь забыла, Марина? Я же сказала, что у нас с Игорем жить не получится…
– Так а разве я жить? Я в гости к любимой сестренке…
Я не верю ни единому ее слову. Хочу закатить скандал и вывести на чистую воду, но при Игоре приходится держаться. Правда зачем?
Мне всегда было стыдно за поведение своей родни. Они почему-то свято верят, что мой муж обязан их содержать. Я так не считала и всячески пыталась его оградить от их наглости.
Видимо, зря.
– Сестренки тут нет, а ты, я так посмотрю, неплохо устроилась…
Скандал становится все более неизбежным. Я снова пробегаюсь по сестре и окончательно убеждаюсь: оделась она не случайно. Намеренно.
Чтобы что? Обольстить моего мужа? Глупая. Он никогда на такое не поведется.
Хотя… Я же, как оказалось, ни черта о нем не знаю.
– Вообще я приехала за пальто. Ты говорила, что купила во время поездки в Милан кашемировое верблюжье, а стилист потом сказал, что это совсем не твой цвет… Мне наверняка пойдет…
Хочется ответить, чтобы Марина не обольщалась. Если цвет не идет мне, то и ей тоже вряд ли. Мы же все-таки сестры. Но вместо этого шагаю к ней и сжимаю локоть. Настойчиво поднимаю со стула и тяну за собой в спальню.
Игорь не спешит за нами. Ну и славно. Спущу пар не на него.
Заталкиваю сестру в спальню, закрываю за нами дверь и упираю руки в бока.
Видно, что ей неуютно, но она хорохорится. Оглядывается, на ногти свои смотрит. На меня – мельком.
– Ты что себе позволяешь? – на прямой вопрос передергивает плечами.
В ответ на эту наглость я щелкаю пальцами, привлекая ее внимание.
