— Ладно, давайте-ка все успокоимся, — распорядился врач-мужчина. Он подошел к Джонни и присел на корточки. — Что у тебя приключилось, сынок?
— Я уже рассказывал врачу, — сердито ответил Джонни, которого нешуточно трясло.
— Сделай одолжение, расскажи и мне, — попросил парамедик.
— Порванная приводящая мышца. — Джонни судорожно вдохнул, привалился к стене и закрыл глаза. — Двадцатого декабря мне делали операцию, — упавшим голосом пояснил он. — Полного заживления не произошло.
— Потому что он не позволял телу справиться с последствиями операции, — вклинился тренер. — Друг, который играет с ним в одной команде, сообщил мне, что это продолжалось не один месяц. И все это время Кавана скрывал от нас свою проблему.
— Как будто вам было дело! — огрызнулся Джонни, яростно сверкая глазами. — Вы получили все награды. Путь в финал обеспечен. Что вам еще надо?
— Конечно, мне было дело, ты, маленький говнюк, — сердито возразил тренер. — Меня очень даже заботило состояние твоего здоровья! А вот почему — сам не знаю!
— Нам сообщили, что из-за травмы, которую ты получил в самом конце матча, ты на несколько минут потерял сознание, — сказала женщина-парамедик, делая пометки в блокноте.
— От боли, — нехотя признался Джонни. — Голова у меня не травмирована.
— Пока. Все еще впереди, — язвительно произнес Малкахи.
— Не дождетесь, — огрызнулся Джонни.
Его голова наклонилась вперед, но он тут же вскинул ее. Дрожь в его теле не унималась.
— Послушай… послушай, все в порядке, — прошептала я, протягивая руки к его лицу. — Ты в порядке.
Он снова покачал головой. Глаза у него слегка остекленели и не сразу нашли мое лицо.
— Прости меня, — заплетающимся языком произнес он.
— За что?
— За то, что не… — Он закрыл глаза и со стоном выдохнул. — Не поцеловал тебя в тот вечер.
— Не волнуйся об этом, — прошептала я, сжимая его лицо в ладонях. — Даже не думай сейчас об этом. Хорошо?
— Я хотел, — прохрипел он и зажмурился от волны дрожи, прокатившейся по телу. — Честное слово.
— Джонни, все в порядке, — успокаивала я его, сдерживая предательские слезы.
В его взгляде было столько боли, что я едва сдерживалась, чтобы не зареветь.
— Ему необходимо всестороннее обследование, — вновь заговорил коуч, в голосе которого слышалась искренняя тревога. — Кровь. Рентген. Томография. Что бы он вам ни говорил, не верьте ему. Этот маленький паршивец никогда не сознается, что у него проблема.
— Понятно, — ответила врач.
— У него контракт с ирландской Академией регби, — добавил тренер, почесывая щеку. — Все данные о его здоровье хранятся в Корке, но обращаться с ним надо бережно.
— Понятно, — ответил парамедик-мужчина. Он повернулся к Джонни и подмигнул. — Ты не первый из академических щенков, попадавших ко мне в руки.
— Джонни, пусть твоя подруга подождет снаружи, — предложила женщина.
В ответ Джонни лишь крепче сжал мне руку.
Боже, его тело так дрожало, что дрожь передавалась и мне.
— Да, — согласился тренер и повернулся ко мне. — Линч, иди в автобус.
Меня выгоняли.
— Ты в порядке? — спросила я, повернувшись к Джонни.
Глупый вопрос. Достаточно было взглянуть на него, что понять, в каком он состоянии.
Он напоминал загнанного зверя.
Раненого и отчаявшегося.
Он тревожно посмотрел на меня, кивнул, смиряясь с судьбой, и отпустил мою руку.
— Может, мне остаться? — шепотом спросила я, не зная, вправе ли оставлять его наедине с санитарами и тренером. — Или подождать снаружи?
Интуиция подсказывала: нельзя оставлять его одного.
— Со мной все будет хорошо, — сказал мне Джонни и подмигнул, после чего скрючился от прикосновения санитара к его бедру. — Осторожнее!
— Линч, на выход, — потребовал тренер, подталкивая меня к двери.
— Можно мне поехать с ним? — спросила я. — Ну пожалуйста.
— Тебе можно вернуться в автобус и не путаться под ногами, — раздраженно ответил он. — Выметайся!
Я пошла к двери, ощущая стыд, вину и ответственность за Джонни.
— Пока, Джонни, — прошептала я, останавливаясь у двери и едва удерживаясь от желания снова броситься к нему.
Его потемневшие от боли глаза нашли меня.
— Пока, Шаннон.
Я люблю тебя.
Я очень тебя люблю.
Пожалуйста, выздоровей.
64. Игра в ожидание
Шаннон
— Шан! — прошептала мне на ухо Клэр. — Ты по-прежнему не спишь?
— Не сплю, — таким же шепотом ответила я.
Я неподвижно лежала на боку, уставясь в окно на огни столицы.
Я лежала в этой позе уже несколько часов, с тех пор как издерганная миссис Мур привела меня, Лиззи, Клэр, Шелли и Хелен в номер и велела никуда не выходить.
Девчонки сразу же уснули. Лиззи заняла одинарную кровать, стоявшую рядом с нашей, а Шелли и Хелен разместились на двуспальной, у противоположной стены.
Мне совсем не спалось.
Я глаз не сомкнула.
Я тонула в своих тревогах.
То и дело проверяла время на часах, стоящих на тумбочке.
В последний раз стрелки показывали 5:38.
Джонни был где-то там, в одной из больших, ярко освещенных больниц, где врачи делали с его телом бог знает что.
Я ничего не знала о его состоянии.
Никто мне ничего не рассказывал.
Его номера я не знала, но, даже если бы и знала, своего телефона у меня не было.
Мое сердце застыло в груди.
Мне было так страшно, как никогда в жизни.
Меня охватил ужас.
— Как думаешь, ему уже сделали операцию? — спросила Клэр.
Я пожала плечом, чувствуя, как онемело тело.
Мы с Клэр лежали вдвоем на узкой односпальной кровати. Придвинувшись со своей половины, подруга обняла меня за плечи.
— Джерард вроде бы говорил, что его увезли около полуночи.
Я опять беспомощно дернула плечом.
Я ничего не знала.
— Шан, с ним все будет в порядке, — прошептала Клэр, крепко меня обняв. — Я в этом уверена.
— Даже дышать не могу, — призналась я ей, и слеза за слезой капали с моих ресниц. — Так волнуюсь, что все тело застыло.
— Это вполне понятно, — ответила Клэр, тихонько растирая мне руку.
— Разве? — хрипло переспросила я, борясь с желанием закричать во весь голос. — Потому что мне вот непонятно, откуда это чувство, что я умираю. — Хлюпая носом, я сделала несколько резких вдохов, отчаянно пытаясь взять эмоции под контроль. — В жизни так не боялась.
— Шан, — Клэр тихо вздохнула, — ты так себя чувствуешь, потому что волнуешься за Джонни.
Я кивнула, зажмурилась и вся сжалась, пытаясь перестать дрожать.
— А может быть, потому что любишь его?
Я судорожно выдохнула, перевернулась на спину и посмотрела на свою лучшую подругу.
— Клэр, я его очень люблю, — призналась я и залилась слезами. — Так люблю, что меня убивает сама мысль о его страданиях.
— Джонни знает о твоих чувствах к нему?
Я покачала головой и заревела еще сильнее.
— Не надо было уходить из раздевалки, — всхлипывала я. — Надо было остаться с ним.
— Ты не могла это сделать, — мягко сказала Клэр. — Мистер Малкахи тебе ни за что бы не позволил.
— Джонни выглядел таким испуганным, — призналась я, давясь слезами. — Ты не видела, а он был жутко напуган. И они унесли его на носилках в машину «скорой помощи». А я смотрела, как он уезжает. Смотрела, как они увозят его. А теперь я даже не знаю, где он и что с ним. Может, лежит там совсем один.
— Все хорошо, — обняла меня Клэр, утешая, как маленькую. — Тише, все хорошо. Все будет хорошо.
— Вдруг с ним что-то случилось в больнице? — всхлипывала я, отчаянно цепляясь за Клэр. — Вдруг в операционной что-то…
— Нет, — суровым шепотом перебила меня она. — С ним все будет хорошо…
В дверь тихо постучали, и от этого стука мы обе подпрыгнули.
Я мельком взглянула на троих спящих девчонок и снова повернулась к Клэр.
Она смотрела на меня во все глаза.
