— Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегодня забрать. Ты заберёшь?
— А что случилось? — Она тут же заволновалась. Или до этого уже была взволнованна?
— Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их. В садик не успею.
— А-а, родители…
— В голосе благоговейный ужас, — рассмеялся Говоров.
— Ты не говорил, что они прилетят.
— Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?
— Ну… да.
— Так и хочется сказать: "Не верю!". Что случилось?
— Да ничего, работаю.
— А я со Светкой поговорил, — похвастал Андрей. — Вечером тебе расскажу.
— Ты с ней не ругался, я надеюсь?
— Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип, по-твоему?
Ксения рассмеялась.
Людмила Алексеевна смотрела на него с укором и переживанием во взгляде. Андрей загрузил их чемоданы в багажник, открыл матери заднюю дверцу и сел за руль.
— Родители, я рад вас видеть, — признался Говоров. Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.
— А я тебя нет, — отозвалась Людмил Алексеевна, но протянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся, наблюдая за женой.
— Где ты теперь живёшь? — спросил отец уже в дороге, после довольно продолжительного молчания.
Говоров легко пожал плечами.
— Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не до комфорта как-то.
— Что значит, не до комфорта? — тут же вмешалась мать. — Света мне сказала, что квартира ужасная.
— Света уже успела рассказать?
— Андрей, я не вижу повода для шуток.
— После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращай внимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.
Константин Александрович хранил таинственное молчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из кармана на спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.
— Развод — это очень серьёзно, Андрей, — сказал отец.
— Я уже поговорил со Светой. Сегодня.
— И до чего вы договорились? — насторожился Константин Александрович.
Андрей глянул в зеркало заднего вида и будничным голосом сообщил:
— Она хочет возглавить филиал "Эстель" в Париже.
— Какой филиал? — не поняла Людмила Алексеевна и даже высунулась вперёд между сидениями.
— Который там будет, мама.
— А там будет филиал?
— Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.
Константин Александрович задумался на некоторое время, затем осведомился:
— А ты что думаешь?
— Думаю. С одной стороны, это было бы весьма неплохо, а с другой…
— Что?
— Боюсь, как бы Светка не заигралась.
— Но ты же будешь за ней присматривать! — воскликнула Людмила Алексеевна.
— Мама, как я могу за ней присматривать из Москвы?
— Мда… Доверия между вами нет, — сказал Константин Александрович.
— А откуда ему взяться, папа? Доверию этому.
— Она твоя жена!
— Бывшая, мама. Уже бывшая. Остались одни формальности.
Мать села нормально и сложила руки на коленях, как школьница. Разгладила полы пальто, обвела салон машины внимательным взглядом.
— Когда мы приедем домой, очень серьёзно поговорим, Андрей. У меня до сих пор в голове никак не укладывается…
Андрей улыбнулся, но промолчал.
Разговор вышел долгий, сумбурный и бестолковый, как считал Андрей. Это лично он так считал. Родители, в смысле мама, по привычке пыталась влезть в его голову, сердце и даже душу, чтобы с удовольствием там покопаться и вызнать все тайны и секреты сына. Секретов почти никаких не было, если только совсем маленькие и незначительные, которые мать ну никак не интересовали, а всё остальное Андрей ей сам, добровольно, поведал, чем вызвал бурю эмоций и поначалу некоторое оцепенение.
Во время паузы, Андрей осторожно поинтересовался, что у них с обедом, а отец в ответ продемонстрировал ему кулак. Конечно, мама переживает, ей не до таких мелочей. Еле дождался, когда его отпустят с миром, так никаких признаний ошибок и не дождавшись.
Дома его встретили слезами. Открыл дверь, а из комнаты к нему кинулся зарёванный Ванька. Андрей даже перепугался, если честно.
— Папа!
— Что такое? — Поднял ребёнка на руки и заглянул в заплаканное личико.
— Пуфик убежал! — в голос заревел Ванька.
— Куда убежал?
— Он спрятался!
— Ладно, не реви, — он осторожно вытер ребёнку слёзы и опустил на пол. Снял пальто. — Мама где?
— Она его ищет, а он не находится. Пойдём, — и потянул его за руку.
Ксения нашлась на полу в детской комнате. Видимо, только что из-под кровати выбралась, одёрнула футболку и пригладила волосы.
— Ну что?
Она развела руками.
— Он убежал.
Ванька снова всхлипнул и закусил губу.
Андрей сел на детскую кровать и притянул мальчика к себе.
— И как вы его упустили? Или это была спланированная операция с его стороны?
— Клетку не закрыли, — сказала Ксения, поднимаясь. — Андрюш, как думаешь, он совсем потерялся?
Говоров хотел ответить честно, что искать, скорее всего, бесполезно, грызуны создания чрезвычайно юркие, но встретив детский взгляд полной надежды, лишь плечами пожал.
— Кто знает… Будем надеяться, что проголодается и вернётся.
Ванька уткнулся лицом в его живот и снова заплакал. Ксения протянула руку и погладила сына по голове.
Ваньку с трудом удалось успокоить. С грустным видом уселся перед телевизором, смотреть мультфильмы. Ксения с Андреем негромко переговаривались на кухне, Говоров ужинал, а она сидела рядом и слушала его новости. Выглядела сосредоточенной и задумчивой.
— И что ты решил, Андрюш?
— Я не собираюсь давать ей обещания только ради развода, Ксюш. Для начала надо всё продумать.
— Но это не так уж и глупо… Филиал в Европе.
— Не глупо. Но волнуюсь я из-за Светки. Она хочет свободы действий.
— То есть, она всё будет решать сама, с тобой не советуясь?
— Скорее, будет иметь такое же право голоса, как и я. Понимаешь? Её слово против моего. И что это будет? Особенно, если она заиграется?
Степнова вздохнула.
— Да… Тебе нужно принять серьёзное решение.
Он кивнул.
Сегодня Ванька не играл, не бегал по квартире и не оглашал её радостными криками. Даже игрушка новая не радовала. Андрей, который после ужина решил поработать, постоянно отрывался от отчётов и посматривал на Ксению и Ваньку. Они сидели в кресле, Ванька вроде собирался заснуть, но был слишком расстроен пропажей любимца и заметно грустил. Сидел, свернувшись калачиком у матери на коленях, прижимался щекой к её груди и теребил полу её халата. И вздыхал так, что поневоле слёзы на глаза наворачивались. Ксения успокаивающе гладила его по спине и время от времени что-то шептала.
