Последнее, что он помнил, — это сладкий привкус победы. Отчетливо видел, что Лиза выдохлась и больше не может с ним сражаться, ему оставалось только сдернуть ее трусики и беспощадно вонзиться в желанное тело, а потом… поток его эротических фантазий с ней в главной роли был бесконечным, но им не суждено было сбыться. Только Максим собрался воплотить их в реальность, как мощный удар Гилберта сразил его наповал. Он даже не успел опомниться, как оказался боксерской грушей. Удары сыпались с нечеловеческой силой и безжалостно врезались в лицо, вскоре он не выдержал яростного напора и провалился в темноту.
«Чертов ублюдок», — пронеслось в воспаленном мозгу Макса. Он хотел добавить еще несколько крепких словечек, но не успел. Поток ледяной воды ударил в лицо, беспощадно выдернул из вязкой пучины небытия, заставляя судорожно хватать ртом воздух и корчиться от новых приступов боли. Макс закашлялся, кое-как повернулся на бок и сплюнул кровавые сгустки.
В следующую секунду ощутил, как чья-то массивная ладонь схватила за волосы, вынуждая задрать голову. Макс хрипло застонал и приоткрыл заплывшие веки, но не смог сфокусироваться, перед глазами расплывались круги, а в голове словно гудел осиный улей. Неясные тени мельтешили туда-сюда, непонятные звуки неприятно резали слух, но Максим так и не смог понять, ни кто эти люди, ни где они находятся.
— Ну здравствуй, Краснов.
Насмешливый, до противного спокойный голос Латыпова прострелил тело, словно разряд электрического тока. Макс невольно задрожал от страха, как кролик перед удавом. Прекрасно понимал, что попал в такую передрягу, из которой может уже не выбраться. Этот страшный человек с легкостью уничтожит его без малейшего зазрения совести.
— Вижу, ты меня узнал. Тем лучше.
— Я отдам, — нервно сглотнув, прохрипел Макс. — Дайте мне несколько дней.
— Поздно. — Латыпов отшвырнул его от себя, как дохлую крысу, и брезгливо вытер руки. — Ты когда должен был отдать? — сухо поинтересовался он, прошел по помещению, вызывая гулкое эхо от каждого шага и удобно устроился на стуле, так нелепо смотревшемся в этом антураже.
— У меня были проблемы… — Словно опомнившись, Макс неуклюже пополз за ним на коленях. Каждое движение причиняло невыносимые страдания, но жизнь была дороже.
— Меня это не интересует, — холодно отозвался Латыпов, не испытав ни капли жалости к своей жертве. — Ты до сих пор жив лишь потому, что мне нужны мои деньги. Пока ты от меня бегал, сумма твоего долга сильно выросла, и отдашь ты мне его сейчас.
— Сейчас у меня ничего нет. — Макс оперся на руки и, стиснув зубы, опустил голову, переживая очередную волну боли. — Но я знаю, где взять…
— Я тоже знаю, — усмехнулся он и, откинувшись на спинку, деловито закинул ногу на ногу. — В моем борделе как раз есть одно вакантное место…
— У меня есть жена. — Макс сразу нашелся с ответом и без стеснения подставил Лизу. — Она отработает.
— Твоя жена проститутка? — пренебрежительно скривился Латыпов, убеждаясь в том, какая мразь перед ним сидит.
— Она ей станет. Я гарантирую, — охотно пообещал Макс, готовый на все, лишь бы спасти собственную шкуру. — Привезите ее сюда, и я смогу ее убедить.
— Достаточно! — рявкнул Сергей и поднялся на ноги. Подошел вплотную к Максиму и, поставив ногу ему на плечо, продолжил: — Твоя жена мне ничего не должна, а вот ты отработаешь по полной.
— Но я же мужик… — проскулил Макс и невольно прогнулся под тяжелой ногой.
— И что? — Латыпов насмешливо приподнял бровь. — Услугами мужиков тоже часто пользуются в нашем заведении.
— Бабы, что ль?
— А они что, не люди? — уклончиво ответил он, решив не раскрывать истинное положение вещей. — Даю тебе неделю, прийти в себя. — Сергей развернулся и направился к выходу. — Позовите ему врача, — крикнул он на ходу, и вскоре все стихло.
Макс облегченно выдохнул и без сил рухнул на холодный бетонный пол. Тело еще сотрясала мелкая дрожь, но мозг уже анализировал неожиданную удачу. Трахать баб и отрабатывать долг — рай, о котором он даже не мечтал. Единственное, что его заботило на данный момент, — это отсутствие капель для потенции.
Как вырулить, он пока не знал, но, наверное, у них тут есть штуки и посерьезнее его капель. Главное, не ударить в грязь лицом в первый раз, а потом он уже будет диктовать свои условия. Если все пойдет хорошо, может, не только отработает долг, но еще и бабла поднимет.
***
Всю ночь Лиза не находила себе места. Словно тень, слонялась по квартире и неизменно возвращалась к окну. Вопреки всему ждала Царева. Надеялась, что он вернется к ней. Свято верила, что ее отказ его не остановит. Ведь раньше для него не существовало запретов. Он всегда шел напролом и добивался, чего хотел.
В самом начале их отношений она посылала его бессчетное количество раз, но Женя не сдался, медленно, но верно приближался к ней. Шаг за шагом разрушал возведенные барьеры, пока Лиза не ответила взаимностью. Она слишком хорошо помнила, каким настойчивым мог быть Царев в достижении своей цели, но время шло, а о нем по-прежнему не было никаких известий…
Каждый раз, входя в кухню, невольно вспоминала недавнюю близость с Царевым, их неудержимое притяжение и бешеное желание. Лиза уже сама была не рада, что решила показать характер, и прогнала его. Все простила и готова была дать сколько угодно шансов. Рука постоянно тянулась к телефону, вот только не вовремя проснувшаяся гордость не позволяла сделать первый шаг.
Трель дверного звонка неожиданно раздалась в гнетущей тишине квартиры и заставила Лизу вздрогнуть. Сердце невольно забилось быстрее, предвкушая встречу, и она поспешила открыть дверь.
— Мама. — Женя бросился к ней и крепко обнял. — Я так испугался! С тобой все хорошо?
— Да. Со мной все в порядке. — Она растерянно обняла сына в ответ и кивнула Элис в знак приветствия, жадно ища глазами Царева, но не находила.
— А Алекс? — продолжил допытываться Женя, вывернулся из ее рук и заглянул в глаза.
— А он разве не с вами? — с надеждой спросила Лиза и посмотрела на Элис, но та лишь покачала головой.
— Нет. Он уехал в Москву.
— Зачем?
— По телефону сказал, в какой-то хоккейный клуб. Подробностей не знаю, я его не видела.
— Вы завтракали? — обратилась Лиза к сыну, помогая ему раздеться.
— Да, бутербродами, — ответил он и, чмокнув ее в щеку, убежал в свою комнату.
— Чаю выпьешь?
— Лучше кофе.
Элис прошла вслед за Лизой на кухню и опустилась на стул.
— Как я понимаю, вы не помирились? — взволнованно спросила она, с нарочитым интересом разглядывая свои ногти. Очень хотела узнать подробности и понять: в очередной раз все пошло не по плану.
— Мы не ругались, — сухо бросила Лиза и, поставив на стол чашки и печенье, отошла, избегая пронзительного взгляда подруги.
— Ты поняла, о чем я.
Лиза неопределенно пожала плечами и отвернулась к окну, скрывая нервную дрожь. Конечно, она понимала, но исправить уже ничего не могла.
— Осуждаешь? — спросила тихо, продолжая всматриваться в даль.
— Нет, это твоя жизнь. — Элис говорила искренне. Какое право она имела судить? Но понять ее не могла. Десять лет ждать, страдать, чтобы потом вот так просто отпустить… Это не укладывалось в голове.
— Да, — равнодушно согласилась Лиза. — Моя.
— Единственное, что хочу сказать… — Элис выдержала небольшую паузу, чтобы придать большее значение своим словам. — Алекс больше не придет к тебе.
Лиза резко развернулась, в глазах отчетливо промелькнуло недоумение. Элис едва сдержалась от едкой усмешки и невозмутимо продолжила.
— Просто поверь мне. Я прожила с ним почти десять лет и знаю как облупленного. Он не захочет опять делать тебе больно.
— Он прав, — грустно выдохнула Лиза. — Мне больно вспоминать все, что он сделал. Не знаю, смогу ли я забыть все это…
— Сможешь. — Элис слабо улыбнулась и, подойдя к ней, повернулась лицом к окну. — Все это надуманные обиды. — Ее голос звучал необычайно тихо, с болезненной хрипотцой. — Не каждому дано испытать такую любовь, стоит ли отпускать ее из-за гордости? Принесет ли это тебе счастье? — Элис резко обернулась, чтобы иметь возможность видеть глаза Лизы. — Только представь, что сейчас ты могла быть с ним, в его объятиях, дышать им. А того, что было, уже не изменить… Нет, я считаю, ради любви можно все простить.
