– К сожалению, да. Почему бы нам не пойти в клинику и не посмотреть на ожог внимательнее?
– Со мной все будет в порядке, Мигель. Раньше надо было думать.
– Когда приедете домой, примите душ или намажьтесь уксусом. Иногда это помогает.
– Разве это не бабушкины сказки? – спросила она, улыбаясь, забавляясь тем, что он использует в своей врачебной практике методы народной медицины. Это, вероятно, оттого, что он работает в таком районе.
– Однако это правда.
– Ну хорошо, тогда я попробую. – Она повернулась к нему и взяла его руки в свои. – Хотя это не свидание и я просто вам помогала, я по-настоящему хорошо провела время. У вас чудесная семья.
Она немного завидовала той близости, которая была между ними. Это было так не похоже на формальные отношения в ее семье, в особенности после того, как умерла ее мать. До ее смерти все было иначе.
– Спасибо. Я тоже отлично провел время. В один прекрасный день можете ангажировать меня на свое семейное сборище, и мы будем квиты.
Она едва не фыркнула, но закашлялась и скрыла смешок.
– Я вам это припомню, но, может быть, понадобится кое-что другое.
Что за день должен быть, чтобы она добровольно привела кого-то познакомиться со своим отцом. И последним человеком, которого она хотела бы представить, был Мигель.
– В любом случае увидимся в понедельник.
Мигель провел рукой по ее лицу, словно бы стараясь придумать, что сказать, но вместо этого вздохнул.
– Тогда до понедельника.
Она села в машину. С чувством, которое казалось ей обычным облегчением, она тронулась и оставила его стоять на парковке глядящим ей вслед. Ее прошиб холодный пот, одного только упоминания о встрече с ее семьей было достаточно, чтобы породить панику, и неуверенность прошлого вернулась. Делала ли она все правильно? Разве у них с Мигелем и в самом деле есть шанс или это просто страсть, желание связаться с плохим мальчиком из южной части города?
Постепенно ее руки перестали судорожно сжимать руль, и она вздохнула, удивившись тому, что ей не хватает воздуха. Семья и происхождение Мигеля так отличались от ее собственных. У них не было шансов, даже если бы они попытались, они не были бы счастливы. Люди ищут знакомого и близкого, а они просто с разных полюсов. В первый раз в жизни ей хотелось, чтобы ее принимали просто такой, какая она есть, не обращая внимания на репутацию ее семьи.
Ее мысли текли в том же направлении, когда она стянула с себя одежду и приняла душ. Его прикосновения вспоминались ей ровно до тех пор, пока она не встала под душ. Капли воды кололи ее, словно миллион кактусов, они жгли ее кожу, но она знала, что, если сможет выдержать это еще немного, боль утихнет и ее кожа успокоится. Щедро намазавшись маслом какао, она наконец ощутила желанное облегчение, и ей больше всего на свете захотелось спать. Забравшись под хрустящую простыню из египетского хлопка на свою широкую кровать, она испытала чувство удовольствия. Жар ее кожи был словно жар фейерверка. Она устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Ее сон то и дело прерывался образами Мигеля и воспоминаниями о его прикосновениях.
Утром в понедельник нервы Вики были натянуты. Как она снова будет работать с Мигелем? Изменится ли что-то между ними или они просто вернутся к своим рабочим отношениям и забудут о том потрясающем поцелуе, который объединил их? Суббота казалась теперь только мгновением, даже галлюцинацией. Если бы на ее коже ожогом не горели свидетельства проведенного дня, она могла бы решить, что страсть между ними была частью ее воображения или сном наяву.
Был единственный способ выяснить это. Она должна пройти через двери клиники. В любом случае у нее есть работа.
– Господи, девочка! – воскликнула Тили и привстала, когда Вики вошла на сестринский пост. – Что с тобой случилось?
– О, я в выходные перегрелась на солнце, – сказала Вики и постаралась не позволить бабочкам, порхавшим в желудке, вырваться на волю.
– Я бы сказала, да. Выглядит так, словно тебя поджарили до хрустящей корочки. Ты в порядке?
– О да, со мной все хорошо, – кивнула Вики и рассмеялась. – В следующий раз не забуду о защитном креме от солнца.
– Обязательно запомни. И шляпа. С твоим цветом кожи ты легкая мишень для рака кожи, если не будешь за этим следить. – Тили спохватилась, прикусила язык и вернулась обратно к компьютеру.
– Буду, буду. – Эта фраза напомнила Вики о болезни матери. Она не знала, как у нее начался рак, и это, разумеется, могла быть меланома. В молодости ее мать обожала солнце, она поклонялась ему. Так что с подобной семейной историей ей необходимо быть очень осторожной. Но работа в первую очередь.
Понедельник всегда был самым тяжелым днем в клинике, и этот понедельник не отличался от других. У Вики было время только коротко поприветствовать остальной персонал и кивнуть Мигелю, прежде чем пациенты заполнили приемное отделение.
Каждый раз, когда она проходила мимо Мигеля в палате или когда он обсуждал новый случай, у нее перехватывало дыхание. Она не встречалась с ним глазами, а его улыбка не обращалась в ее сторону. Все вернулось к тому, чем было до той субботы. Может быть, в конце концов, та суббота была сном наяву.
Так что она вернулась к своей роли медсестры и решила, что с депрессией разберется позже. Слишком многое зависело от того, покажет ли она себя сегодня наилучшим образом, так что ей было не до личных чувств. Если она слишком сияла или ее улыбка была чересчур широкой, то лишь она знала почему.
Последний пациент в этот день разбил ей сердце. Это была девочка лет десяти. Крупные слезы текли по щекам малышки и чуть не заставили Вики саму расплакаться. Она любила детей и ненавидела, когда кто-нибудь из них страдал. Она наклонилась к девочке, бросив быстрый взгляд на ее имя на папке.
– Что случилось с тобой, Трина? – спросила она, видя кровь, струящуюся из-под самодельной повязки, которую ее мать наложила на пораненное колено.
– Я упала… на камни, – произнесла девочка всхлипывая, слезы прерывали ее речь.
– Я не могу промыть рану. Я знаю, там грязь, но я просто не могу, – сказала мать девочки, которая и сама была в слезах, как и Трина, и прижимала руку к своему округлому животу.
– Все в порядке. Многие женщины слишком чувствительны, когда беременны. – Вики встала. – Могу ли я поднять тебя, Трина, и мы пойдем полечим твое колено?
Ответом были только кивок и опять слезы, но девочка протянула руки к Вики.
– Все в порядке, дорогая. Все будет в порядке.
Вики закрыла глаза, когда руки Трины обхватили ее шею доверчиво и с любовью. На секунду у Вики перехватило дыхание. Если бы она ребенком была такой доверчивой, если бы ее поощряли быть такой, может быть, она не испытывала бы таких проблем, став взрослой, но факт состоял в том, что они у нее были.
