– Да, похоже, мы оба нежелательные свидетели, – решил он.
– А вдруг мы ошибаемся насчет Ставицкого? – спросила я.
– Тогда остаемся я или ты, – ответил Станислас.
Пока Станислас блаженствовал в ванной, я постелила постель и поставила в микроволновку вчерашний куриный бульон.
Съев две ложки бульона, расслабленный Станислас, эгоистически захватив большую часть моей тахты, вознамерился отойти ко сну. Я прилегла с краю, лишь потому, что в моей крохотной квартире больше не было спального места, а спать на полу или в кресле, после бессонной ночи, мне казалось неразумным, неизвестно, что ждет нас сегодня. Я накрылась пледом и тут же провалилась в тревожный сон. Мне снился Ставицкий, прожигающий меня своим, обычно ледяным, взглядом, и требующий:
– Александра, отдайте мне…
Далее я не слышала, но читала по губам, как Ставицкий перечислял:…посылку,…сверток, …упаковку,…футляр,…коробку,…бандероль… Вздрогнув во сне, я выплыла из него.
Станислас посапывал рядом. Я снова закрыла глаза. Сон не шел. Сердце часто стучало в груди. Я обозлилась на Станисласа, может спать, когда я чувствую, что происходит что-то неприятное для нас. Как гром, среди ясного неба раздался звонок домашнего телефона. Я автоматически взглянула на часы. Восемь утра.
Наверное, об исчезновении Станисласа уже доложили отцу. Ни охрана, ни сестры, да и никто либо из "Хадраш текнолоджи" не знают моего домашнего телефона, кроме, конечно, босса и Ставицкого. Станислас оторвал голову от подушки и с вопросом посмотрел на меня.
– Скорее всего, твой отец. А может уже и гости, – ответила я шепотом.
– Трубку не брать, – приказал Станислас.
– Восьмерка припаркована у дома, – прошептала ему я. – Ставицкому раз плюнуть узнать, где мы прячемся. Если он тот, как мы о нем думаем, то в ней еще и жучки.
– Срочно отогнать! Подруга или, может, твой друг мог бы нам помочь? – Станислас наклонил голову и выжидательно посмотрел на меня.
– Я не могу так сразу решить – не каждому объяснишь, почему я не смогу сделать это сама, тем более мои друзья знают мою машину, – выпалила я.
– Твоей пользоваться нельзя, – прислонив палец к губам, призвал меня к тишине Станислас.
– Галина! – осенило меня.
– Кто это?
– Моя соседка, девушка особенная, вопросов лишних задавать не будет, поскольку сама их не любит. Она порноактриса, – объяснила я.
Зеленые глаза Станисласа расширились, затем в них промелькнула веселая искорка.
– Свяжись с ней, – попросил он.
Я набрала номер.
– Галя выйди на балкон, только ничему не удивляйся, – скороговоркой в трубку сказала я и отключилась.
Я немного отогнула край шторы и, пригнувшись, выбралась на застекленный балкон.
По замыслу зодчего, в бетонном простенке между нашими балконами, находился проем, многими жильцами забетонированный, заложенный кирпичами или прочими материалами.
Мы с Галиной решили наглухо не замуровываться, в нашем проеме заслон отодвигался, и мы вполне могли проникнуть друг к другу, в случае нужды, не рискуя при этом жизнью перелезая через балконы. Я отодвинула заслон и увидела встревоженное лицо Галины.
– Сашка, что случилось? – тихо спросила она.
– Галь, пожалуйста, ничего не спрашивай, вот тебе ключи от серой восьмерки, она припаркована у первого подъезда, номер "у228ме". Отгони ее к Черному озеру, там полно отдыхающих на машинах.
– Саш, сейчас восемь часов утра! – остановила меня Галина.
– Галка, надо оставить ее в людном месте, на твой выбор, – поправилась я. – Мою "ласточку" тоже надо отогнать.
При этих словах сердце мое обливалось кровью, а рука с жалостью сжимала ключи от "Дэу".
– Галя, если я пропаду на какое-то время, присмотри за Базилем, умоляю!
– Ну и вляпалась ты, Исаева, – сказала Галина, качая головой. – Ладно, как исполню, стукну тебе в стену, сиди не высовывайся.
Я задом попятилась в комнату, немного запутавшись в шторе. Картина, которую я увидела по возвращении, умилила меня. Базиль уютно расположился на руках Станисласа, словно младенец на руках матери. Станислас был доволен. Улыбаясь, он с симпатией спросил:
– Уу, котище, как зовут?
– Базиль, – ответила я, любуясь любимцем, – где ты отловил его?
– Сам пришел, – сказал Станислас, гладя шерстку.
– Вообще-то, чужих он сторонится, – пояснила я.
– Значит, я не чужой, – обрадовался он.
– Я попросила Галину присмотреть за ним, на всякий случай, вдруг нам придется уйти отсюда.
– Жаль, я бы никуда не уходил. А соседка вернется? – глаза Станисласа блеснули интересом.
– Да, вернется. Станислас, помни, она порноактриса, но не проститутка.
– Александра!
– Что, Александра? Галина рассказывала мне, что мужчины часто ставят знак равенства между этими двумя профессиями. Галина актриса.
– Не ревнуй, – вдруг неожиданно заявил Станислас, прервав мою речь.
Я открыла рот, что бы возразить ему, но, подумав, решила, он прав! Я действительно ревную, за интерес, проявленный к незнакомой ему Галине. Ничего не сказав, я ушла на кухню приготовить завтрак. Я сделала салат, приготовила бутерброды, разлила сок по стаканам и поставила на поднос тарелки и приборы.
Станислас накинулся на меня с упреками, что бросила его одного. Но упреки были недолгими, взяло вверх чувство голода.
– Нельзя здесь оставаться, – сказала я, откусывая бутерброд, – еды не приготовить, засекут по счетчику. Светом пользоваться нельзя. Надо уходить в безопасное место. Владимир Станисласович уже поднял всех на ноги. Я не явилась утром, ты исчез. Прокрутят видеопленки, и нагрянут к нам.
– Может сдаться отцу и отсидеться в теплом местечке у моря, где-нибудь в Бангкоке, а, Александра?
– Ты забыл про Ставицкого. Доказательств на шефа департамента по безопасности у нас нет. Кристально чист. А нас найдут на следующий день. Там, в Бангкоке, и похоронят. Наше преимущество будет в том, если никто не будет знать, где находимся мы и файлы "Глоуб Коммьюникейшн". Вот когда мы их опубликуем,…развалим "Глоуб", тогда и отдохнем. Наши жизни их интересовать не станут. Разве что, месть.
– Я чувствую, у тебя есть мысли, может даже план, – внимательно посмотрев на меня, сказал Станислас.
– Есть кое-что… Надо добраться до моей тетки, она живет недалеко, в пригороде.
– У нее останемся?
– У нее нельзя, вычислят.
– Так, что?
– У тетки в сарае стоит старая "Волга" моих родителей. На учете она не стоит, никто на ней не ездит, а нам мобильность нужна. Жить будем рядом с теткой, в заброшенной соседской деревне, там у моих родственников дом был. Условия ужасные, но нам выбирать не приходится.
