Как только Трейси увидела его, ноги у нее подкосились и все благие намерения улетучились. Она ощущала только неистовое биение своего пульса.
Роджер ослепил ее своей белозубой улыбкой, и Трейси поняла, что уже почти проиграла битву. Ее воля и рассудок были парализованы, и она способна была воспринимать только флюиды, мощным потоком исходящие от этого мужчины, бурно откликаясь на них всем своим существом.
— Я сейчас, возьму только сумку, — сказала она и с облегчением услышала, что в ее голосе почти не слышно дрожи.
Трейси надеялась, что Роджер останется в прихожей, но он последовал за ней в комнату.
Она вовсе не так спокойна, какой хочет казаться, думал он. Ей стоит немалых усилий держаться холодно и бесстрастно в моем присутствии, да и я сам с трудом удерживаю свои чувства в узде. Кто бы мог подумать, что я дойду до такого состояния! Оказывается, одного взгляда на эту женщину достаточно, чтобы мой пульс участился.
Трейси надела, как она считала, самый безобидный наряд из всех, что висели в ее гардеробе, но Роджер, глядя на нее, думал:
Когда-нибудь я скажу ей, что она будет выглядеть сексуальной даже в мешке, а уж в платье из голубой шелковистой ткани с юбкой чуть выше колен, закрытым воротом и длинными рукавами — тем более. Когда она двигалась, ткань.
струилась вокруг, подчеркивая женственные изгибы ее тела.
Роджер уже начал привыкать к своей реакции на эту женщину. За Трейси тянулся шлейф тонкого аромата духов, и он с наслаждением вдыхал его.
— Очень мило, — заметил он, входя в гостиную.
Убранство комнаты говорило о хозяйке больше, чем она могла бы предположить. Здесь все дышало теплотой и уютом, и с первого взгляда было видно, что Трейси любит свой дом. Он представил, как хорошо бы здесь чувствовали себя дети, как в этой комнате мог бы расслабиться мужчина, вернувшись с работы. Во всяком случае, он сам с удовольствием приходил сюда, при условии, чтобы Трейси была бы дома, разумеется.
Тем временем она взяла сумочку, лежавшую на стуле, сделала глубокий вдох и повернулась к Роджеру.
— Все, я готова.
— Одну минуту, — проговорил он, преграждая ей путь.
Трейси нахмурилась. Она не хотела, чтобы он задерживался у нее в доме, потому что знала, что потом не сможет спокойно жить здесь, — у нее в голове постоянно будут возникать воспоминания о том, где он сидел, как смотрел на нее, что говорил и так далее. Зачем ей нужна эта пытка?
— Что такое? — недовольно спросила она.
— Ничего особенного, — небрежно бросил Роджер, приблизившись к ней вплотную.
Он взял ее за подбородок и, приподняв немного лицо, коснулся губами рта. Застигнутая врасплох, она не смогла оттолкнуть его. Его поцелуи были долгими, неспешными, дразнящими. Роджер провел языком по ее нижней губе и почувствовал безудержно-страстный отклик. Трейси задрожала, но в ту минуту, когда наслаждение стало особенно острым, он вдруг отпустил ее. Желание зажглось в ней с такой неистовой силой, что она, к своему ужасу, невольно подалась к нему, словно желая возобновить их объятия, и прочла в его глазах такое же чувство.
— Я ждал этого момента с самого утра, — проговорил он. — Мне хотелось проверить еще раз, будут ли твои губы такими же сладкими, какими они мне запомнились. Трейси, прелесть моя, похоже, я попадаю к тебе в зависимость.
Этот беспринципный тип опять обвел ее вокруг пальца! Трейси не знала, куда спрятать глаза.
— Не волнуйся, тебе это не грозит, — заявила она решительно.
— Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня в том, что тебе это не нравится? — мягко заметил Роджер. — Ты же не лгунья.
— Нет. Чего нельзя сказать о других, — язвительно парировала Трейси.
— Что ж, я сам на это напросился, — признал он с обезоруживающей улыбкой. — Когда же ты все-таки простишь мне мои прегрешения?
Она различила насмешливые искорки в глубине серых глаз Роджера и метнула на него сердитый взгляд.
— Как тебе понравится, если я скажу, что никогда?
Он весело рассмеялся. Боже, как она хороша, когда сердится.
— А если я встану перед тобой на колени? — настаивал он.
Трейси задумалась на секунду.
— Эта идея не лишена пикантности. Думаешь, что у тебя это получится?
— Но ты же все равно заставишь меня это сделать, не так ли? — с притворной обреченностью произнес Роджер.
— Ты можешь мне назвать хотя бы одну серьезную причину, почему я не должна этого делать?
Она сознавала, что ей не следует провоцировать его таким образом, но уже начинала получать удовольствие от этих словесных перепалок, таких же мучительно сладостных, как и его поцелуи.
Роджер потер лоб, как бы обдумывая свой ответ, но при этом глаза его лукаво блестели.
— Потому что мне кажется, что я нравлюсь тебе, — бросил он пробный шар, задорно улыбнувшись, но внутри у него все замерло в ожидании. Его вопрос не был таким уж невинным. Роджер хотел узнать, удалось ли ему хоть немного изменить ее отношение к себе.
У Трейси перехватило дух. Нравится ли он ей? Теперь, когда она уже перестала ненавидеть Роджера, ответ был очевиден. К несчастью, он нравился ей даже слишком сильно. Впрочем, признаваться в этом она не собиралась.
— Ты можешь думать по этому поводу все, что хочешь, — дипломатично ответила она.
На его губах заиграла довольная улыбка.
— Значит, я тебе нравлюсь, — уверенно заключил он.
— Я этого не говорила, — резко возразила Трейси, но он покачал головой.
— Если бы это было не так, ты бы сказала об этом мне в лицо. Следовательно, я тебе нравлюсь.
— Господи, какой же ты настырный! — гневно воскликнула Трейси, потому что Роджер попал в точку, и ей стало не по себе от того, что он так легко угадывал ее мысли.
— Учусь у тебя, — парировал он, и она еле сдержалась, чтобы не стукнуть его. Этот человек обладал редкой способностью выводить ее из себя.
— Теперь, надеюсь, мы можем идти? — с ядовитой иронией поинтересовалась она.
— Ваше желание, принцесса, для меня закон, — с неизменной улыбкой ответил Роджер, пропуская ее вперед.
Трейси прошла мимо него с гордо поднятой головой, словно она и в самом деле была принцессой.
* * *
Он отвез ее в Ньюпорт, в ресторан, расположенный на верхнем этаже нового, роскошного отеля. Столики стояли довольно далеко друг от друга, создавая атмосферу уединения, настольные лампы излучали мягкий, приглушенный свет.
Окинув взглядом зал, Трейси почувствовала, как у нее сжалось сердце. Для ужина с Роджером она предпочла бы менее интимную обстановку. Но, тем не менее, нельзя было не признать, что здесь очень приятно.
