Эта странное положение — когда, он держал ее вертикально, сильно притискивая девушку к своему телу и держа руками за талию и ягодицы, до крайности смутило Катюшу. Но она не смела даже возразить, ибо видела, что Иван смотрит на нее испепеляющим взором и лишь хмурится. Ее личико было на уровне его лица. Он остановился посередине, и его взор властно, но все же как-то просяще уперся в ее глаза.
— Позвольте мне попарить Вас, — попросил он обволакивающим гортанным хриплым голосом. — Я наломал новых березовых веток. Вам понравится…
Последние его слова вызвали в душе девушки взволнованный нервный трепет. Она прекрасно поняла, что Иван вновь, как и все предыдущие дни пытается настоять на своем желании попарить ее, несмотря на ее нежелание. В его взгляде: темном поглощающем, отчетливо читалось страстное диковатое выражение.
— Нет, — тихо одними губами неуверенно пролепетала девушка,
— Катюша, отчего же нет? — настойчиво выпалил он срывающимся от бешеного возбуждения голосом, не спуская взгляда с ее личика, желая найти в глазах девушки, хоть немного ласки к себе. Иван ощущал, как изящное тело Катюши, которое сжимали его руки невозможно нежно и упруго. Эта интимная поза, когда она полностью была прижата к его торсу, а так же ее чудесные близкие озера глаз, возбуждали и до крайности накаляли все его страстные помыслы. Ее сладкий запах, неповторимый и волнующий, немного усилившийся оттого, что она мылась в бане три дня назад, вызывал в его существе жгучее возбуждение. Желание, которое Иван сдерживал в себе уже почти два месяца подряд, просто снедало его. Он сильнее сжал узкую талию Катюши правой рукой, чувствуя, что его тело словно горит. Его левая рука начала дерзко ласкать через тонкую ткань сорочки упругие ягодицы девушки, поглаживая их и чуть сжимая. Приблизив почти вплотную свои губы к ее губкам, он низким баритоном прохрипел. — Вы что боитесь меня? Обещаю, что не буду прикасаться к Вам. Я только веником…
Он сам почти поверил своим словам. Ибо все его существо жаждало хотя бы полюбоваться на совершенное обнаженное тело этой прелестницы, и он был готов до последнего держать себя в узде, лишь бы только насладиться созерцанием ее прелестей.
Катюша не поверила ни единому его слову. Она чувствовала, что он пытается лишь усыпить ее бдительность, а потом добиться от нее явно большего, ибо даже теперь его горячая ладонь нагло стискивала и ласкала пальцами ее ягодицы. Как же в этот миг она хотела надавать ему пощечин за его дерзкое поведение, жаждала оттолкнуть его, мечтала вырваться из его жадных объятий и убежать отсюда, чтобы более никогда не зависеть от воли этого человека. Но она не могла. Она опасалась этого мужчину. Ибо он, разозлившись, мог выкинуть что-нибудь ужасное, и она прекрасно чувствовала это. Ведь не раз девушка замечала, что когда происходило нечто против его воли и желания, Иван впадал в агрессивное недовольное состояние. Катюша сглотнула ком в горле и осторожно попыталась немного отстранить свое личико от его лица, чуть отвернув его в сторону.
— Прошу опустите меня на скамью, Иван Алексеевич, — взмолилась она не в силах более выносить его близость. — Я буду париться одна.
Она отчетливо отметила, как его руки замерли и напряглись. А еще через миг, он в один шаг достигнув скамьи, почти бросил ее на деревянную лавку. Катюша больно плюхнулась на нее ягодицами. Невольно подняв на него испуганный взор, девушка увидела, что он разозлился и, поджав губы, окатил ее темным угрожающим взором.
Сжав кулак, Иван почти заставил себя выйти из моечной, сильно хлопнув тяжелой дверью. Однако вовсе выйти из баньки он не смог. Босой, в штанах и в простой выпущенной рубахе он остался стоять в прохладном предбаннике. Прислонившись мощным плечом к двери он, скрестив руки на груди, начал прислушиваться к тому, что происходило в моечной и парилке.
Спустя четверть часа он услышал, как полилась вода, и понял, что Катюша, видимо посидев в парилке, начала мыться. Вмиг представив в своих возбужденных мыслях картину, как девушка намыливает мочалом из соломы свое белое тело, Иван задрожал от бешеного возбуждения. Жгучее навязчивое желание — войти теперь в моечную, овладело им. Яростно стиснув ладонью ручку двери, он до боли сжал скулы, пытаясь удержать себя от поступка о котором бы потом сожалел. Он понимал — Катюша слишком невинна и чиста, чтобы он вел себя с ней подобным развязным образом, но его жаркие полные вожделения помыслы не давали ему расслабиться даже на минуту.
В какой-то момент он услышал, что она перестала лить воду. Уже через миг, Словно что-то надорвалось в нем, и Иван быстро схватил свой тулуп. Накинув его на плечи и, не застегивая, он подхватил медвежью накидку и рванул дверь. Почти влетев в моечную, он впился алчным взором в стройную белую фигурку девушки. Она сидела на скамье, лицом к нему, обнаженная и, подняв руки вверх, пыталась закрутить в пучок влажные длинные пряди волос на голове. От его неожиданного появления, Катюша испуганно ахнула. Она стремительно скрестила ручки на груди и стиснула свои ножки сильнее вместе, пытаясь прикрыть от его горящего взора, свои нежные девичьи округлости и промежность с небольшим темным треугольником волос. Ее волосы рассыпались по плечам мокрыми темными прядями. Иван видел, что чистая рубашка лежит на противоположной лавке.
— Я еще не закончила, — промямлила она испуганно, устремив на его мрачное бородатое лицо нервный взор.
— А я уже устал ждать, пока Вы тут намоетесь! — выпалил он зло. Быстро схватив ее чистую рубашку, он сделал к ней шаг и протянул ей вещь. Катюша была вынуждена отцепить одну руку от груди, и выхватила из его руки рубашку. Он стремительно прижала вещицу к своему обнаженному телу и взмолилась:
— Вы бы могли выйти?
— Нет, не мог бы, — процедил он с вызовом, в наглую уставившись на нее.
Катюша бледная от стыда с пунцовыми горящими щеками, затравленно посмотрела на его высокую фигуру, которая находилась так близко от нее, что ей стало не по себе. Она видела, что его темные глаза неотрывно скользят по ее лицу на девичью грудь и вниз на ее ножки. Выражение его лица показалось девушке до невозможности дерзким и страстным. Поняв, что ей лучше одеться быстрее, и скрыть свои прелести от его жгучего взора, она быстро развернула рубашку и, накинув ее на голову, проворно начала надевать ее на влажное тело, стараясь даже не думать о том, что ее подрагивающая влажная грудь очень хорошо видна ему.
Когда она закончила, Иван быстро накинул на нее медвежью накидку, полностью укрыв ее с головы до ног. Легко подняв девушку на руки, он направился прочь из баньки. Едва он вышел на снег и сделал пару шагов, как ощутил, что ногам невозможно холодно. Он на миг остановился и, кинув взор вниз, увидел, что пребывая в своем лихорадочном состоянии, впопыхах забыл надеть валенки, и теперь стоял на снегу босой. Но тут же сильнее нахмурившись, Иван последовал дальше к избе прямо босиком, лишь сильнее сжав скулы. Катюша, тоже заметив, что он босой, решила промолчать, видя, что от него просто исходят волны ярости.
Внутри у Ивана все клокотало от негодования и испепеляющего вожделения, но эта девчонка видимо специально не хотела видеть его страстного желания. И он уже в сенях, не выдержав, прошипел ей прямо в лицо:
— Вы зря ведете себя так, Катерина Васильевна.
Он вошел в избушку и быстро посадил девушку на кровать. Забрав накидку, Иван почти вылетел прочь из избы. Катя облегченно вздохнула после его ухода, думая, что на сегодня ее мучения окончились. И она сможет, наконец, избавиться от его настойчивого внимания. Он вернулся спустя четверть часа, принеся ее валеночки. Едва войдя в избушку, он недовольно окатил ее взглядом. Но девушка, которая уже почти насухо вытерла свои волосы, и теперь сидела наполовину укрытая одеялом в ночной сорочке, отметила, что его лицо стало немного спокойнее. Он разделся, помыл руки и, взяв баночку с мазью, подошел к ней. По-свойски усевшись на постель рядом с Катюшей, он властно заявил:
